Сара видела, что Марта только что понесла наверх мешочки с лавандой, которые использовала для ароматизации белья. Сара встала, продолжая размышлять над первой фразой, которую собиралась сегодня написать. В этот момент появилась миссис Веспер. Выражение ее лица было странным.
— Пришел мистер Говинда, мисс.
— Спасибо, Марта. Я приму его в гостиной.
На лице экономки появилось неодобрение, и она так нарочито тихо закрыла за собой дверь, что с тем же успехом могла ее захлопнуть.
Гостиная оставалась комнатой Лили, хотя никто не говорил об этом вслух. Здесь стояла самая красивая мебель с улицы Ватерлоо: богемский шезлонг с резными ножками, низкое кожаное кресло Франца, рояль. На спинках стульев висели кашмирские шали, а на диване лежало бирюзово-серебряное покрывало из парчи и шелка, которое Сара купила в Бенаресе. «Венера Ватерлоо» висела на лучшем месте над камином, в новой раме из красного дерева. Когда Сара вошла, Говинда стоял и смотрел на картину.
— Я пришел проститься, мисс Сара. Сегодня мой корабль уплывает в Бомбей.
— И вы заберете бриллианты с собой, чтобы вернуть их махарадже?
— Да. Я сразу же отправил ему телеграмму и вчера получил ответ. Судя по всему, он доволен.
Говинда улыбнулся каким-то своим мыслям, словно в его словах было некоторое преуменьшение.
— И что будет с бриллиантами, когда они вернутся к принцу?
— Еще перед отъездом из Бенареса я предложил махарадже вернуть Кали красный бриллиант, если мне удастся его найти.
— И он готов отказаться от красного бриллианта?
— К махарадже, если мне будет позволено так выразиться, вернулся здравый смысл. У меня возникло ощущение, что он очень сильно изменился и в первый раз за все время понял, что Сарасвати любит его беззаветно и что ее любовь не изменится, если она лишится самоцветов и других предметов роскоши. Думаю, теперь он начнет осознавать, что в жизни есть и другие радости, кроме славы побед, одержанных в сражениях.
— А что будет с Сарасвати?
— У нее появилась возможность познать закон дхармы, путь к высшей правде, ведь ее поступки привели к смерти не только жреца, но и Чарльза Герберта, и всех тех, кто погиб в Лондоне. Она сама вернет красный бриллиант в третий глаз Кали, статуя которой находится в ее деревне, и тогда Сарасвати сможет быть уверена, что цикл уничтожения, начатый созданием наваратны, наконец завершен.
Сара задумчиво кивнула. Но у нее осталось еще несколько вопросов, на которые она так и не получила ответов.
— Викрам убил лорда Герберта, верно?
— Да.
Сара тут же задала следующий вопрос — если она сейчас начнет колебаться, то так и не найдет в себе сил узнать правду.
— А Викрама убили вы?
Лицо Говинды даже не дрогнуло, и он ответил сразу:
— Это было необходимо. Он продолжал бы искать красный бриллиант, уничтожая всех, кто вставал у него на пути.
— Но он не мог совершить все эти убийства в одиночку.
Говинда долго не сводил пристального взгляда с Сары.
— Второй человек был невинным, им двигали совсем другие желания. В ту ночь, когда я преследовал Викрама в Девилс-Эйкре, ему в лоб попал камень, который предназначался мне. Промах произошел только из-за того, что я в тот момент обратился к Викраму.
— Значит, тот, кто попал в Викрама, хотел его защитить?
— Да, и вы сами должны понимать, кто это был.
Когда Сара осознала ужасную правду, она почувствовала, что все ее тело онемело.
— Тот, чьи намерения чисты, не совершает преступления, мисс Сара. Мы все причиняем другим боль, сами того не желая.
По его лицу промелькнула скорбная улыбка, и Сара наконец поняла, почему Говинда удалился в горы, почему всегда казался ей таким отстраненным. Очевидно, он считал, что из-за его преступного небрежения погибли не только Пейси и Финкельштейн, но и Лили.
— Но вы взяли на себя тяжкое бремя, мистер Говинда. Вы дважды совершали путешествие в далекий Лондон, чтобы защитить невинных людей.
Она посмотрела в его спокойные глаза.
— И вы хранили секрет, чтобы защитить ребенка, рискуя собственной свободой.
— Благодарю вас, мисс Сара. Однако теперь я должен вас покинуть. Для меня было большим удовольствием общение с вами, и я надеюсь, что если вы когда-нибудь посетите Бенарес, то обязательно спросите обо мне.
— А вы вернетесь в Бенарес?
Говинда пожал плечами:
— Кто знает?
Он вежливо поклонился, вышел из гостиной и аккуратно закрыл за собой дверь.
Сара вернулась в библиотеку, погруженная в глубокие размышления. Она вновь открыла кожаную записную книжку, которую ей подарил Джерард. Как и всегда, ее взгляд остановился на незаконченном стихотворении Шарлотты Бронте. Она ведь до сих пор так и не узнала, что там написано дальше. Сара встала, взяла томик стихотворений, в котором оно наверняка должно было быть, и принялась нетерпеливо перелистывать страницы, ей вдруг безумно захотелось узнать концовку. Наконец она нашла то, что искала, и с бьющимся сердцем прочитала:
Когда побыть одному тебе выпадает,
И целый час спокойствия грядет,
И Вечер безмятежное лицо склоняет
Над Днем прекрасным, что вот-вот уснет,
И небо и земля примолкли в тишине —
Всего одно мгновенье думай обо мне.
Эпилог
На следующий день, как они и договаривались, детектив-инспектор ждал Сару возле западной стены Вестминстерского собора. Если его и удивило ее желание пройти пешком весь путь до Лаймхаус-Рич, отказавшись брать экипаж, чтобы проехать даже часть пути, то виду он не показал. Сара заверила Джерарда, что когда-то они с Эллен могли добраться туда только пешком.
Сара не стала обходить Девилс-Эйкр, а повела Джерарда по хорошо знакомым ей с детства местам, чтобы убедиться, что ее больше не пугают улицы и дома, с которыми ее связывало множество мрачных и светлых воспоминаний. Она показала Джерарду ночлежный дом Холи-Джо, таверну «Белый олень» и, когда они подошли к набережной, причалы, откуда ее отец уходил рыбачить. Они проходили по этим местам в тот день, когда был арестован Дейви, но теперь все выглядело иначе; сегодня Сара хотела, чтобы Джерард понял, где прошло ее детство.
Они вновь зашагали по набережной, для Сары это был прекрасно изученный маршрут — каждый холмик на берегу и каждый изгиб реки. У лестницы Уайтхолла Сара вспомнила день, когда она видела Эллен, Холи-Джо и Викрама, сидящих на ступеньках. Сара остановилась на том самом месте, откуда Эллен выстрелила из рогатки Холи-Джо в проходящий мимо пароход и умудрилась сбить шляпу с головы джентльмена. Джерард с тревогой сказал:
— Вы устали, мисс О'Рейли, быть может, нам лучше…
Сара прервала его:
— Нет-нет. Я должна вам кое-что рассказать.
И она описала события, которые произошли здесь в тот далекий день. Она не стала говорить о своих мыслях и опасениях, не объяснила, почему Эллен оказалась в мире, где детские фантазии сделались столь необходимыми. Джерард лишь кивал головой, и хотя он ничего не сказал, Сара поняла, что инспектор уже догадался о том, кто был сообщником Викрама.
После вчерашнего визита Говинды Сара и Эллен решили днем выпить чая в саду, потому что погода была теплой и сухой. Когда Марта принесла булочки, она бросила на Сару странный взгляд, такой же, как и когда сообщила о приходе Говинды. И тут Сара сообразила, что Марта все знала. Конечно, экономка догадалась, какое незаконченное дело обсуждали в гостиной. Однако выражение лица Марты не укрылось от внимания Эллен. Потребовалось лишь мгновение, чтобы три женщины пришли к соглашению: невинный ребенок не может нести ответственность за то, что сделал, сам того не понимая, и они никогда не будут об этом вспоминать.