Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
Любящая тебя подруга
Лили».

Глава 8

Девятый камень - i_001.jpg
Когда я умру, мой милый,
Не мучайся лишней виной,
Не плачь над моею могилой
И песен печальных не пой…
Взойди травой надо мною,
Сосною высокою будь.
Меня, если вспомнюсь я, вспомни.
А нет — и не надо, забудь.
Кристина Россетти
Перевод М. Лукашкиной

Прошло больше недели, прежде чем Сара сумела выбрать время, чтобы отвести Эллен на Роупмейкерс-Филдс, и это был понедельник. Лучшим временем для посещения кладбища для бедняков всегда было утро; благодаря сиянию света оно не казалось таким печальным. Мистер Хардинг сказал, что дает ей выходной, потому что она работала в воскресенье, когда набирали специальный выпуск газеты.

Сара забыла про понедельники в Ньюгейте, и они уже почти подошли к Олд-Бейли [16], когда она поняла, почему на улицах так много народа. Сначала она подумала, что еще довольно рано для странствующего балаганщика или кукольника с его представлением про Панча и Джуди. Впрочем, ей понадобилось совсем немного времени, чтобы сообразить, что суета на улицах, пронизанная мрачным ожиданием, возникла из-за предстоящей казни. По мере приближения к зданию тюрьмы и установленной возле нее виселице пробираться сквозь толпу становилось все труднее. И вдруг ряды людей сомкнулись, и уже больше никто не мог пошевелиться, потому что черная дверь в высокой каменной стене открылась.

Сара не видела приговоренного к смерти, да и вообще ей удавалось рассмотреть только перекладину над виселицей и веревку, сплетенную из висельной травы. Так папа называл специальную пеньку, из которой получались очень прочные веревки, какие не порвутся под весом повешенного преступника. Рыбаки пользовались на своих лодках такими же веревками. Сара посмотрела вниз, чтобы проверить, как там Эллен, и обнаружила, что сестра, крепко держа ее за руку, смотрит широко раскрытыми глазами куда-то в пространство. Эллен доставала только до ребер Сары, она не могла видеть ничего, кроме брюк и юбок зевак. Однако младшая сестра ощущала возбуждение и ожидание, охватившие толпу, и погрузилась в свое странное состояние.

Мама говорила, что Эллен наделена особым даром. Их бабушка — которая умерла от голода и не смогла уехать с ними в Лондон — тоже им обладала и умела видеть тебя насквозь, так говорила мама. Но Сара считала, что этот дар совсем не помогает Эллен, он только заставляет ее замирать и смотреть в угол комнаты так, будто она находится совсем в другом месте. Иногда ночью Сара просыпалась и обнаруживала, что ее маленькая сестра сидит в темноте, просто сидит и смотрит в пустоту. Это началось, когда умерла мама, а еще Эллен без конца разговаривала с папой, как будто он по-прежнему находился с ними в комнате и веселил их своими шутками. А через некоторое время Эллен перестала с ним беседовать, и Сара решила, что именно тогда папа по-настоящему их покинул.

Сара не любила, когда Эллен замолкала и становилась далекой и отстраненной, отчасти потому, что в такие мгновения на нее вдруг накатывало одиночество, а еще она боялась, что наступит день, когда ее сестренка уйдет в неизвестные края и больше к ней не вернется. Иногда, если не могла заснуть, Эллен ночью поднималась наверх и сидела у огня в кухне Руби. Сара множество раз отправлялась ее искать, но теперь перестала волноваться, потому что ночью кухня Руби была самым теплым местом во всем «Белом олене». Руби тоже говорила, что Эллен только отчасти обычный ребенок, но что представляет собой другая ее часть, она не знала.

Именно это и происходило сейчас с Эллен, она смотрела прямо перед собой, когда толпа замолчала и замерла в ожидании. Если бы ей удалось пошевелиться, Сара утащила бы Эллен как можно дальше от места казни. Но они не могли сдвинуться ни на дюйм, потому что их поглотила толпа, дышавшая точно громадный кровожадный зверь. Все закончилось очень быстро, и зрители это поняли, потому что в следующее мгновение издали громкий рев, а потом уличные торговцы и лоточники завопили, предлагая горячие пироги и лимонад.

Сара слегка дернула Эллен за руку.

— Идем, Горе Мое, нам сегодня здесь делать нечего, пошли на поле.

— Он мертвый, да?

— Конечно. Как та крыса, которую ты нашла на кухне у Руби. Идем.

— Мы должны встретиться с Холи-Джо, мы обещали, Сара.

— Мы с ним встретимся. Не волнуйся. Он зашел выпить в «Холостяка». Я никуда не пойду без него, глупышка.

«Холостяк» — так называлась пивная, которую Сара терпеть не могла. На самом деле вдоль улицы Обжигальщиков Извести расположилось множество жалких притонов и борделей. Мама постоянно твердила, что люди, бывающие в этой части города, отдали свои души Люциферу. Холи-Джо, как правило, сюда не ходил, но время от времени встречался здесь со своими приятелями-ворами, имевшими «связи», позволявшие им продать все, что попадало в руки Джо. Холи-Джо ее иногда озадачивал, потому что для доверчивого великана-простака он умел слишком ловко заключать выгодные сделки в области «передачи собственности», как называл подобные операции Септимус Хардинг.

Холи-Джо ждал их перед дверьми «Холостяка», и Сара испытала облегчение, потому что ей совсем не хотелось заходить внутрь. Она знала, что ее там ждет: застоявшийся запах пота, старой одежды и хмеля и нескольких жирных свечей, догорающих на липких столах. Джо был не один; рядом с ним болтался индус с необычным именем. Эллен выпустила руку Сары, как только их увидела, бросилась к Джо и обняла его за колени. Он погладил ее по голове, но продолжал слушать мальчика-индуса, что-то ему говорившего. Когда они подошли поближе и Сара смогла внимательнее его рассмотреть, она услышала, как Джо произнес его имя. Его звали вовсе не Виктор, а как-то похоже на «Викрам». А еще она поняла, что это вовсе не мальчик, а худой юноша с жидкими усиками. Она не разобрала, что он рассказывал, но у нее сложилось впечатление, что он думает, будто Холи-Джо прекрасно соображает и между ними происходит настоящий, серьезный разговор. Впрочем, Холи-Джо тут же потерял к нему интерес, потому что Эллен принялась рыться у него в карманах в поисках новых сокровищ, и его лицо приобрело открытое, детское выражение. Индус отошел в сторону, но лишь после того, как Эллен наградила его одной из своих самых ласковых улыбок, из тех, что берегла только для своих любимых друзей. Сара с трудом сдержала тяжелый вздох. Эллен действительно водилась с очень странными людьми.

— Идемте, вы двое, мы отправляемся на кладбище. Думаю, нам придется идти мимо Ладгейт-Хилл, потому что после казни у Олд-Бейли будет настоящее гулянье.

Чтобы попасть на Роупмейкерс-Филдс, нужно было пройти несколько миль, до самого конца Чипсайда, там царила тишина, потому что все отправились на казнь, а потом через Коммершиал-стрит, где ночная торговля уступила место закрытым ставням и им встретилась только парочка сонных подметальщиков улиц. Затем они дошли почти до Уайтчепел и, миновав Спитлфилдс [17], оказались у маленького, никому не нужного клочка земли, служившего кладбищем для бедняков.

На поле буйно разрослись дикие цветы, а сорняки стали такими высокими с тех пор, как они побывали здесь в прошлый раз, что были почти не видны простые кресты, отмечавшие место, где больше половины семейства О'Рейли нашли свой последний приют. Элли вырвала руку у Холи-Джо в тот момент, как они открыли ворота. И Сара вдруг подумала, что сестра выросла, хотя и оставалась невероятно худой. Шерстяное платье, которое она носила, к концу зимы так истрепалось, что чудом не падало с нее, а красное хлопчатобумажное пальто, надетое поверх платья, досталось им от «Христианок». Сара не любила туда ходить, потому что там ей приходилось следить за своим языком, а глупые матроны постоянно молились и просили Бога простить детей вроде нее и Эллен, словно девочки О'Рейли просто не могли прожить в этом мире, не совершая грехов. Однако в вестибюле церкви всегда давали кружку чая и булочку, к тому же им требовалась одежда. Жена пастора все время пыталась заставить Сару надеть платье, но до сих пор ей удавалось выбирать для себя брюки. Светлые волосы Эллен, остановившейся, чтобы сорвать несколько маргариток, а потом положить их на могилы, сияли на утреннем солнце. Она ни за что не надела бы ботинки, даже если бы они у нее были, потому что стояло лето, и ее маленькие ножки были грязны и поцарапаны. Скоро придется снова отмывать ее хозяйственным мылом Руби, которым та стирает белье.

вернуться

16

Центральный уголовный суд Лондона.

вернуться

17

Спитлфилдс— лондонский оптовый рынок фруктов, овощей и цветов.

15
{"b":"146959","o":1}