Симона вскинула голову и сказала:

— Моя Золотая Девочка выиграет. Следуйте за мной, месье.

Она развернула кобылу и поскакала по дороге между хижинами рабов. Копыта его лошади загрохотали за ее спиной. Когда они завернули на длинный прямой участок дороги между двумя полями шестифутового сахарного тростника, она остановилась, и Арист поравнялся с ней.

Его кудри сверкали на солнце, как черный атлас. Глаза с теплыми крапинками весело смотрели на нее — аккуратную фигурку в зеленом костюме с узлом черных волос под маленькой шляпкой.

Он усмехнулся:

— Считайте до трех, мадемуазель.

Сердце Симоны заколотилось сильнее. Она положила руку на шею Золотой Девочки, кобыла откинула голову и быстро сделала шаг в сторону, взволнованная близостью незнакомой лошади и возбуждением, переданным дрожащей рукой Симоны.

— Раз, два, три!

По их сигналу животные рванули вперед, голова в голову.

Наклонившись над лукой седла, Симона прошептала:

— Давай, девочка!

Она радовалась, что выбрала сегодня Золотую Девочку. Ее самая большая арабская кобыла, хотя и была значительно меньше коня Ариста, любила безрассудную скачку так же, как хозяйка, и как будто летела над землей.

— Быстрей! Быстрей! — закричала Симона. — Давай, девочка!

Ее голос поднялся в диком первобытном крике, том самом страстном языческом крике, который привлек и взволновал Ариста, когда он впервые услышал его на охоте. Ее кобыла отозвалась долгим пронзительным радостным ржанием. Рабы, работавшие в полях, поднимали головы и смотрели друг на друга. Те, кто мог видеть дорогу, таращились на двух мчащихся лошадей.

Они скакали рядом по сырой дороге. Симона вскинула голову, чтобы посмотреть на Ариста, и ее волосы, поспешно заколотые ею самой, расплелись и разлетелись под шляпкой. Ее лошадь стала чуть-чуть обгонять.

— Быстрей! — крикнул Арист, наклонившись вперед. — Неужели ты позволишь женщине опозорить тебя, Сабр?

Постепенно, дюйм за дюймом, его Сабр стал выдвигаться вперед. Затем, так неожиданно, что у Симоны чуть не остановилось сердце, Сабр бросился в сторону и, дико вскрикнув, встал на дыбы. Золотая Девочка бросилась с дороги в другую сторону и ворвалась в тростник. Несколько секунд Симона была слишком занята, пытаясь остановить ее и удержаться в седле, чтобы посмотреть, что происходит с Аристом.

Когда она смогла оглянуться, то увидела, что он чудом удержался на поднявшемся на задних ногах коне, и ее уважение к его ловкости возросло. Мало кто смог бы не перелететь через голову коня в такой ситуации.

Выведя Золотую Девочку на дорогу, Симона увидела, что напугало лошадей. Огромная тростниковая гремучая змея толщиной в мужскую руку свернулась кольцами посреди дороги, подняв злобную ядовитую голову.

Золотая Девочка всхрапнула и снова попятилась. Симона крепко натянула поводья и выхватила маленький серебряный пистолет из специальной кобуры около луки седла. Она прицелилась и выстрелила, аккуратно снеся змеиную голову.

— Господи! — сказал Арист, борясь с еще более напугавшимся конем, беспомощно барахтающимся в изломанных стеблях тростника. — Вы всегда носите пистолет, мадемуазель?

— Мой отец настоял на этом, потому что я езжу одна.

— Какая же вы волнующая женщина!

Она рассмеялась, заговорив с лошадью:

— Полегче, девочка. Все теперь в порядке.

— Я уже говорил вам, не так ли, что вы не перестаете удивлять меня.

Едва они успели успокоить лошадей, как из тростника прямо за мертвой змеей на дорогу вышли двое мужчин. Один — Чичеро Латур с ружьем за плечом. Другой — стройный мужчина средних лет, с маленькой острой черной бородкой и вьющимися усами. Он был аккуратно одет, а его черная шляпа с широкими полями ассоциировалась с художниками.

— С вами все в порядке, мадемуазель? — спросил незнакомец с безошибочно «северным» выговором.

— Абсолютно, — ответила Симона, убирая пистолет. У мужчины за плечом висел рюкзак. У Чичеро также была сумка, похожая на ягдташ.

Северянин посмотрел на пятнистую змею, лежавшую на дороге, и сказал:

— Отвратительное создание, не правда ли? Мне кажется, я никогда не видел такого огромного образца.

— Здесь это обычное явление, — заметил Арист. — Наши тростниковые гремучие змеи достигают значительных размеров.

— Надеюсь, я не нарушаю границы, сэр. Меня зовут Джон Уоррен Отис. Я орнитолог и в настоящее время являюсь гостем на плантации Магнолиевая Аллея. Я работаю над альбомом южных птиц.

Симона посмотрела на Чичеро, старательно избегающего ее взгляда.

— Вы в Беллемонте, на плантации моего отца, месье, — ответила она незнакомцу, — где всегда рады гостю Магнолиевой Аллеи. А это месье Бруно из Бельфлера.

— Благодарю за гостеприимство, мадемуазель.

Он поздоровался с Аристом и сказал:

— Чичеро, мой проводник, показывает мне места, где я могу найти птиц. И он подстрелил несколько, чтобы отнести их в студию, предоставленную мне в Магнолиевой Аллее. Ваш выстрел испугал нас, и мы подумали, что следует известить о нашем присутствии.

Встревоженная Симона удивлялась, почему Чичеро привел сюда этого человека. Именно сейчас, когда в старом доме прячется раб. И почему он стал проводником художника-северянина? Она пристально смотрела на Чичеро, надеясь как-то предупредить его, но он все не желал встретить ее взгляд.

— Рабочие моего отца с наслаждением съедят свежее змеиное мясо, — сказала она.

— Неужели? — с сомнением спросил мистер Отис.

Симона рассмеялась:

— Оно действительно достаточно вкусное.

Поведет ли Чичеро этого северянина к разрушенному дому? У нее все внутри сжалось от тревоги, когда она представила себе их встречу с Ноэлем. Поймет ли мистер Отис, что перед ним — беглец? Если художник расскажет что-нибудь своим хозяевам и на нее падет подозрение, это не только вызовет проблемы в семье, но и подвергнет ее серьезному риску…

— У вас есть с собой наброски, мистер Отис? — спросил Арист. — Я бы с удовольствием взглянул на вашу работу.

— Да, сэр.

Отис снял рюкзак и достал альбом. Открыв его, протянул Аристу. Лошади еще нервничали, переступая взад-вперед, но Арист держал альбом так, что Симона могла видеть наброски. Птицы на рисунках, как бы остановленные в полете, были такими живыми, что, казалось, вот-вот слетят со страниц.

Симона тихо вскрикнула от восторга, и Арист сказал:

— Они превосходны, сэр.

— Благодарю вас, — сказал художник, явно довольный похвалой. — Я закончу рисунки в студии. Надеюсь, альбом будет издан в Бостоне в следующем году.

— Вы окажете мне честь, посетив Бельфлер, — сказал Арист. — Моя плантация находится в конце озера в менее болотистом месте. Вы несомненно найдете там различные виды птиц.

— Благодарю вас, сэр. Я воспользуюсь вашей любезностью до отъезда из Луизианы. Несколько плантаторов предложили мне посетить их земли, и это очень большая помощь.

— Вы могли бы поехать со мной, когда я вернусь в Бельфлер. Я знаю, где найти вас. А пока — счастливой охоты.

— Большое спасибо.

Симона в последний раз отчаянно взглянула на Чичеро, но он ни разу не посмотрел на нее, исчезая в зарослях тростника. Повернувшись к Аристу, она увидела, что по дороге к ним бежит кто-то. Как оказалось, один из помощников Оюмы.

— С вами все в порядке, мамзель Симона? — крикнул он. — Мы слышали выстрел.

— Я убила для вас змею, Вилли.

Он широко улыбнулся, увидев огромную змею:

— Да, мамзель! Это будет настоящий пир!

Он подбежал, подобрал змею, забросил ее на свои широкие плечи и, помахав рукой, побежал дальше по дороге. Симона сказала Аристу:

— Я думаю, вы победили на этот раз, месье.

— С трудом, — сказал он, улыбаясь. Нежность его голоса вызвала румянец на щеках Симоны. — Ради справедливости я дам вам возможность реванша, но не сегодня.

— Тогда не могу ли я пригласить вас на чашку кофе?

Она надеялась, что он откажется. Ей не терпелось вернуться к Ноэлю. Но Арист сказал: