— Какой любезный провожатый!

Улыбка ее была дерзкой, расслабленной.

Эйдан буркнул что-то подходящее случаю, но душа его втайне пела и ликовала. Сегодня Кейти совсем другая. Улыбается легко и непринужденно и берет его за руку свободно, безо всякой настороженности.

Его предложение платонической дружбы, судя по всему, успокоило ее, рассеяло напряжение, нависшее над ней, словно черное грозовое небо. С его стороны оно не было пустым. Она на самом деле была его последним настоящим другом, и он скучал по той легкости, по тому покою, которые ощущал с ней рядом.

— Сколько ты пробудешь в Лондоне на этот раз?

Голос Кейти прорезался сквозь его мысли.

— Ну, я собирался только проверить, как идет починка корабля, но качество работы отличное. Думаю оставить судно здесь для капитального ремонта. Для меня будет выгодно иметь хорошую верфь за пределами Лондона.

Выгоды сформировывались и прояснялись у него в голове даже сейчас, пока он говорил. Более дешевые портовые сборы, более быстрый оборот. Да и сама работа определенно не так дорого стоит, а мастера кажутся вполне надежными.

И Кейт здесь.

— Хотя тут холодно, — добавил он, искоса взглянув на нее. — Река уже замерзает.

— Это был тонкий намек, да? — рассмеялась она. — Прекрасно. Я сдаюсь. Давай возвращаться, чтобы согреть твои нежные ножки.

Эйдан улыбнулся ей с нескрываемым удовольствием и повел ее назад, в сторону города.

— Мои нежные ручки тоже уже отваливаются.

Кейт удивила его, тихонько прыснув. Она и в самом деле совеем другая. Возможно, и он тоже. Он не мог припомнить, когда в последний раз гулял просто ради удовольствия. Хотя нет, мог. Конечно, мог. Это было с Кейт, они гуляли по каменистому речному берегу, похожему на этот, и он держал ее руку в своей. А потом они набрели на тот старый лодочный сарай…

При этом воспоминании странное покалывающее тепло растеклось от груди вниз, к пальцам. Это чувство было сродни тому чудесному, болезненному предвкушению, которое она пробуждала в нем десять лет назад. Острое желание дотронуться до нее, подслащенное уверенностью, что она будет рада его прикосновению. Это ощущение потрясло его. Он никогда не испытывал ничего подобного с другими женщинами. Только Кейт заставляла кончики его пальцев приятно покалывать, а дыхание застревать в груди от нестерпимого желания.

И по-видимому, ничего не изменилось, хотя он пытался обуздать свои чувства. Это может быть только ностальгия или намерение воскресить то, что они потеряли. Но вернуть былое невозможно.

И все же так трудно не сдаться! Как удержаться и не притронуться к ее нежной щеке, когда она обращает на него свою улыбку, как не обнять ее за талию? А еще тяжелее думать; что через несколько минут, а может, через час или два, ему придется вежливо попрощаться и удалиться к себе в гостиницу до завтрашнего дня. Желание быть рядом с Кейт пульсировало в крови, и ему хотелось уступить этой потребности, утолить ее.

— Я тебе уже надоел, или ты позволишь напроситься сегодня на обед?

— О, ну конечно, — быстро ответила она, и ее улыбка тут же сникла. — Хотя… знаешь…

— Не волнуйся. — Эйдан мотнул головой в сторону города. — Я попросил хозяина таверны приготовить корзинку. Не хотелось злоупотреблять твоим гостеприимством.

— О! — игриво воскликнула она. — Как вы предусмотрительны, милорд.

— А ты сомневаешься?

Она подозрительно сощурилась, но он сохранял невинный вид.

— А если я скажу тебе, что поставила обед в печку перед тем, как мы ушли?

— Представления не имею, на что ты намекаешь.

— Вот как? Что ж, прекрасно. Ты победил. Я притворюсь, будто не знаю, что ты считаешь меня полной неумехой на кухне.

— Идет.

Кейт рассмеялась, и разрази его гром, если этот звук не показался ему божественной музыкой. Он старался не думать, какой глупой, должно быть, выглядит его довольная ухмылка со стороны.

Она не прогоняет его. Через час они снова увидятся. Даже меньше, чем через час. И он планирует принести не только обед. Сегодня утром Эйдан купил шахматы в одном магазинчике рядом с доками. Сейчас ведь зима в конце концов, и слишком холодно подолгу гулять. А это единственная игра, требующая немало времени. Времени, проведенного дома, вместе, перед теплом пылающего камина.

Серое небо внезапно показалось ярко-голубым.

В проулке было темно, когда Кейт открыла дверь на его стук. Легкий трепет опасности вспорхнул в душе, когда она отступила в сторону, впуская Эйдана. Если кто увидит, как он входит…

Но тог улыбнулся улыбкой счастливого ребенка и поднял корзину.

— Это что, запах жареной курицы, да?

— Возможно.

Он не дал ей забрать корзинку и кивнул в сторону лестницы. Кейт охотно пошла вперед, глотая слюнки от восхитительных ароматов. Она не сомневалась, что не ела таких вкусностей вот уже несколько недель.

Эйдан тут же занялся выкладыванием снеди. Он принес все, насколько она могла судить: еду, тарелки, столовые приборы, салфетки, даже вино и бокалы. Щедрые дары быстро переполнили ее маленький столик. Когда она вытянула шею, чтобы взглянуть на этот пир горой, его широкие плечи развернулись к ней, и он вручил ей бокал вина.

— Мы что-то празднуем?

Эйдан удивленно вскинул брови, потом тепло улыбнулся ей.

— Нет, но, полагаю, стоило бы. — Он легонько стукнул своим бокалом о ее. — За тебя. За возобновление нашей дружбы. За продолжение успеха в нашем бизнесе — твоем и моем. Да и просто за то, что мы оба живы.

— Верно, — тихо отозвалась она, не в силах оторвать глаз от его взгляда.

Он продолжал улыбаться, но глаза сделались серьезными — напряженными и внимательными. Эйдан поднес бокал ко рту, она сделала то же самое, в точности повторяя его движения.

— Нравится?

— Превосходно!

— Я рад, — пробормотал он, и его зеленые глаза вдруг загорелись огнем, когда скользнули по ее лицу.

Заморгав, она шагнула мимо него и села за стол, старательно не обращая внимания на свой участившийся пульс. Опасный момент миновал, и они принялись за еду, прикончив бутылку вина задолго до того, как приступили к десерту. Усталые и сытые, оба погрузились в безмолвное созерцание своих винных бокалов.

— О чем ты думаешь?

Кейт заморгала и тряхнула головой, прогоняя из нее хмель.

— Ни о чем. А что?

— Просто интересно. Ты, наверное, сильно изменилась, стала другой. Мы же были так молоды. Теперь у тебя должны быть и шрамы, и воспоминания.

Она почувствовала внезапное стеснение в груди. Что это, проницательность или простая внимательность? Рука невольно потянулась к щеке, к маленькому шраму на скуле. Игривый свет в его глазах погас, когда он проследил за ее движением. Эйдан тоже поднял руку и на миг замер, прежде чем убрал ее пальцы в сторону и дотронулся до кожи в легчайшем прикосновении.

— Что это?

Она вздрогнула от его касания и низкого тембра бархатного голоса.

— Ничего.

Его пальцы скользнули под подбородок и приподняли лицо к свету. А большой палец погладил щеку.

— У тебя действительно есть шрам.

Она попыталась изобразить застенчивую улыбку.

— Мужчинам не полагается упоминать о таких вещах.

Кейт почувствовала нажим пальцев, сжавших подбородок, и лицо Эйдана застыло от гнева.

— Как ты получила его?

— Ерунда. Падение с лошади. Было грязно и скользко. Мне еще повезло, — бодро добавила она. — Отделалась всего лишь синяками и ушибами.

Не дрогнув, она посмотрела ему в глаза и увидела, как взгляд Эйдана смягчился.

— Я слышал, в Индии европейцев поджидает немало опасностей.

— Еще как!

Он отнял руку от ее лица.

— Что ж, тогда я рад, что ты вернулась в Англию целой и невредимой.

— Я тоже.

Она рассеянно протянула руку к стакану, но обнаружила, что он пуст.

— Открыть еще одну бутылку?

— Нет, довольно.

Кивнув, Эйдан встал и потянулся, притягивая ее взгляд к своему длинному стройному телу. Она подавила вздох и отвела глаза от слишком соблазнительного вида.