Атина поискала глазами Маршалла. Он стоял к ней в профиль в толпе людей в противоположном конце зала. Когда она в первый раз увидела его в форме, она не видела ничего, кроме обмана. А сейчас это словно был другой, не знакомый ей человек. Форма стала означать для нее нечто другое — что-то настоящее и хорошее, и это тронуло ее сердце.

— Он лучший офицер флота его величества, — продолжал адмирал. — Все, кто его знает, преданы ему.

Возможно, в этом была ее проблема. Она не была уверена, что знает его.

— А вы, моя дорогая, оказались той, которая наконец-то очаровала его. Я должен был украсть вас, чтобы убедиться, что вы производите на меня такое же впечатление.

— Загадка должна остаться неразгаданной, адмирал Роуланд. Я не умею притворяться послушной, безропотной женщиной. Как раз наоборот.

— О, я и не ожидал, что вы будете кроткой. Маршалла всегда отталкивали кисейные барышни. Я был уверен, что в вас будет гораздо больше характера и смелости.

Атина кивнула.

— Вы сказали «отталкивали»?

— Совершенно верно. Посмотрите, например, на вон ту леди. — Рукой с бокалом шампанского он указал на элегантно одетую женщину, разговаривавшую с двумя мужчинами. — Это леди Корделия Ренвилл-Хоуп, дочь герцога. Она уже много лет имеет виды на Маршалла. Мягкая женщина в строгом значении этого слова и бриллиант чистой воды. Но этот ее мягкий характер, из-за которого ее сейчас облепили, словно мухи, те два джентльмена, для Хоксуорта все равно что уксус. Я, правда, не понимал почему. Однако полагаю, что великая демократия любви заключается в том, что она может посетить каждого, даже такого человека, как Маршалл.

Атина сделала большой глоток шампанского. Если ему не нравятся бесхарактерные женщины, неудивительно, что она привлекла его. Теперь ей стало ясно, что она все делала не так. Ей надо было познакомиться с женщиной, которая вызвала у Маршалла презрение. Тогда она смогла бы понять, как сделать так, чтобы он и ее невзлюбил.

Прежде чем ей удалось выудить у адмирала еще кое-какую информацию, к ним подбежала Жюстина и обняла Атину.

— Мисс Макаллистер! Я так счастлива снова видеть вас!

— А я вас, Жюстина. С днем рождения.

— Спасибо. — Улыбнувшись адмиралу, Жюстина потащила Атину на балкон в дальнем конце зала.

Ночь выдалась прохладная, безветренная, Жюстина потащила Атину в затемненную нишу, отгороженную каким-то большим растением в горшке.

— Это должны были быть вы. Я знала, что это должны были быть вы.

Атина смотрела на Жюстину, не понимая ее слов.

— О чем это вы, Жюстина?

— Когда Маршалл сказал мне, что сделал вам предложение, я все поняла. Это вы помогли ему изменить его мнение о Герберте Стэнтоне.

— Герберт Стэнтон? Это тот человек, о котором вы писали мне, что он стал вашим женихом?

— Он больше не мой жених! — В карих глазах Жюстины стояли слезы благодарности. — Маршалл сказал, что я не должна выходить замуж за Стэнтона. И за это я должна благодарить вас, мисс Макаллистер!

Атина покачала головой:

— Жюстина, я счастлива, что вас не заставляют насильно выходить замуж, но уверяю вас, меня благодарить не за что. Я не говорила с капитаном Хоксуортом о вас и Стэнтоне.

Жюстина обняла Атину.

— Вам и не надо было. Вы изменили его сердце. Никто, кроме вас, не мог этого сделать.

Атина нежно погладила Жюстину по спине.

— Я… не понимаю, что вы имеете в виду.

Жюстина отстранилась и с серьезным видом посмотрела Атине в лицо.

— Мисс Макаллистер, вы помогли ему понять, что значит жениться по любви. Мне не удавалось это сделать с тех пор, как я начала выезжать в свет. Ни ему, ни моему отцу не было дела до того, должна я любить своего мужа или нет. И тут появились вы. Теперь Маршалл говорит, что если я не встречу человека, которого полюблю, я вообще не стану выходить замуж. Можете себе это вообразить? Я и думать не могла, что услышу эти слова из уст Маршалла.

То же самое могла бы сказать и Атина. Она не могла объяснить причину, по которой Маршалл изменил свое отношение к Жюстине. Но на Атину это не распространялось. Он разрешил своей сестре остаться незамужней, если она не выйдет замуж по любви, но настаивает, чтобы Атина вышла за него замуж независимо от того, любит она его или нет. Это было нечестно.

— Я очень рада за вас, Жюстина, — сказала Атина. — Надеюсь, вы встретите человека, чьей женой захотите стать.

Жюстина наклонилась к Атине с заговорщическим видом:

— Об этом я как раз хотела поговорить с вами, мисс Макаллистер. Я уже встретила его.

— О?

Во взгляде Жюстины промелькнуло беспокойство.

— Я боюсь, что он… неподходящий.

— О.

— Я знаю, что Маршалл ждет, чтобы я выбрала жениха богатого и с титулом. Но я влюбилась в человека, у которого нет ни того, ни другого.

— О! — Атина судорожно сглотнула. — Кто он?

Жюстина взглянула на нее с виноватым видом.

Выражение было точно таким же, когда она призналась, что ей очень понравилась лекция на тему чувственных прикосновений.

— Его зовут Эллиот Кин. Он наш грум.

— Понимаю. Что ж… поздравляю.

— Ах, мисс Макаллистер, вы не понимаете. Маршалл никогда не позволит мне выйти замуж за Эллиота. Он слуга у нас в доме.

— На вашем месте я не стала бы беспокоиться. Вы всегда сможете обвинить его в лицемерии. Маршалл тоже делает шаг вниз, женясь на мне.

— Вы не могли бы поговорить с ним, мисс Макаллистер? Вас он послушает.

— Жюстина, вы уверены, что я могу контролировать вашего брата. На самом деле это не так.

Большие карие глаза Жюстины смотрели на Атину с мольбой.

— Но он любит вас.

Эти слова потрясли Атину до глубины души.

— Я даже представить себе не могу, чтобы Маршалл мог произнести такие слова.

Атина вернулась в зал, чтобы высмотреть свою соперницу. Она кипела от раздражения. Однажды ей пришлось притвориться кем-то другим, чтобы привлечь человека. Теперь она снова должна притвориться, чтобы оттолкнуть…

Она нашла леди Корделию Ренвилл-Хоуп, которая в это время разговаривала с викарием.

Хотя леди Корделии было далеко за тридцать, она не была похожа на старую деву. Ее красота излучала молодость и женское обаяние. Высокая, с царственной осанкой и высокой прической красиво уложенных черных волос, подчеркивавших белизну кожи и нежный румянец щек. От красоты ее элегантного платья, выполненного в греческом стиле и расшитого по корсажу и подолу крошечными бриллиантами, просто захватывало дух. Соперниц у нее, по-видимому, не было. Атина сразу ее невзлюбила.

— Леди Корделия? Добрый вечер. Я Атина Макаллистер. — Она протянула руку в перчатке.

Атина ожидала натянутую холодную улыбку, но по выражению лица Корделии можно было понять, что она не намерена ссориться.

— А, да, мисс Макаллистер. Я так много о вас слышала.

— От кого?

— От маркизы. Она с большим нетерпением ожидала этот вечер.

— Понятно. Жаль, что нельзя обогнать свою собственную репутацию, всегда плетешься в ее хвосте.

— Согласна. Я слышала, что грядет счастливое событие. Рада за вас.

Но Атина видела, что радости не было.

— Благодарю вас. Я понимаю, что с моей стороны не слишком тактично говорить такое, но насколько я понимаю, когда-то вы испытывали нежные чувства к мистеру Марш… то есть к капитану Хоксуорту.

— Мисс Макаллистер, надеюсь, вы не думаете, что я сделаю что-либо, что…

— Что вы, леди Корделия. Простите, что я об этом спросила, но мне очень важно знать правду. Вы гораздо красивее меня и занимаете более высокое положение в обществе, чем я, поэтому я просто хочу знать, почему он сделал предложение не вам, а мне.

Леди Корделия наморщила лоб и несколько изменилась в лице.

— Ваш вопрос меня глубоко ранит, мисс Макаллистер.

— Я не хотела смущать вас, миледи, но дело в том, что у меня не было желания поощрять его ухаживания и я хочу знать, как мне отговорить его жениться на мне. Если бы вы помогли мне, я сделаю все, чтобы защитить ваши интересы в этом деле.