Улица была пустой. Только равнодушный свет фонарей и бессмысленный бег пестрых рекламных огней. Редкие машины или авторикши проносились по дороге и исчезали в пустоте. Город спал, несмотря на то, что было всего одиннадцать часов. Мелин постояла немного в нерешительности, не зная, куда идти, а потом просто двинулась по улице. Вскоре, заметив на другой стороне переулок, она решила свернуть в него.

Куда она идет? Чего ищет или ждет от ночного города?

Идя по переулку, Мелин вскоре почувствовала, как откуда-то повеяло прохладой. Огней в переулке становилось все меньше и меньше, и вскоре она обнаружила, что вышла на берег реки, переливающейся отражениями далеких огней.

Ямуна, вспомнила она название реки и удивилась, что запомнила его с одного раза. А может, она просто вспомнила его? Странные игры памяти продолжали интриговать ее и завораживать.

На берегу было пусто и темно. Она набрела на небольшой плоский камень и уселась на него. Вокруг никого, значит, и бояться нечего. Невольно прикрыв глаза, Мелин стала слушать тихий шепот воды, наслаждаясь ее прохладным дыханием.

В какой-то момент ее сознание полностью слилось с тихим пением реки и стало погружаться куда-то в глубину. Перед глазами возникла картина: большой, богато украшенный настенной росписью зал со сводчатыми, скрытыми за ажурными решетками окнами. Посреди зала – огромные качели, прикрепленные к потолку цепями, похожими на массивные ожерелья. А на качелях сидит она, и чья-то невидимая рука раскачивает ее. Она заливается смехом и пытается поймать эту невидимую руку. Наконец ей это удается. Раскачивание замедляется, и она видит склонившееся к ней лицо красивого мужчины в тюрбане. У нее перехватывает дыхание, когда он, игриво поймав ее смеющиеся губы, нежно целует ее. Она испытывает немыслимое блаженство. Ей кажется, что от счастья сейчас взорвется ее сердце.

– Любимый… – шепчет она, задыхаясь, и нежно проводит пальцами по его лицу. – Ты нашел меня… наконец.

Мелин очнулась и обнаружила, что сидит, обхватив руками плечи, откинув назад голову, и медленно покачивается, а теплый ночной ветер ласкает ее щеки.

Так вот кто, оказывается, тот проказник, который во сне обернулся ее возлюбленным! Он до сих пор продолжает ерошить ее волосы, дразня, касается губ, налетает нежным порывом и заставляет ее задыхаться.

Она открыла глаза и блаженно улыбнулась. В тугой синеве над головой серебрился рожок молодого месяца, а над ним мерцала очень яркая звезда, будто собираясь спорхнуть со своей высоты и уютно примоститься на краю месяца.

Только почему в ее сне все казалось таким реальным? И юноша, целующий ее, и она сама, и зал дворца, и качели… И это чувство беззаботной головокружительной влюбленности. Как ей могло такое причудиться? И что же это получается? Выходит, что во сне она изменила Эрику? А может, это просто значит, что она его не любит?

От новых вопросов, на которые она не могла найти ответов, у нее снова закружилась голова. Она медленно поднялась с камня и побрела в сторону тускло горящих фонарей.

На следующее утро Мелин разбудил назойливый писк будильника. Она лениво потянулась к тумбочке, нащупала свой сотовый. Писк прекратился, и она снова была готова провалиться в сон, как вдруг вспомнила, что ее сегодня ждет не обычная экскурсия с музеями и скульптурами, ее ждет сам Тадж-Махал. Приятное возбуждение, прокатившееся по всему сонному телу, заставило ее окончательно проснуться и вспомнить, что у нее совсем нет времени на то, чтобы нежиться в постели. У нее есть всего полчаса, чтобы принять душ, выпить кофе и одеться.

Откинув легкое одеяло, она села и сняла трубку телефона, заказала кофе, а потом бросилась в ванную.

– Словно на свидание, – с усмешкой сказала она себе, открывая душ.

Только с кем? Неужели ее сердце трепещет только оттого, что она сейчас увидит знаменитую мраморную гробницу?

Ровно в шесть, нарядившись в новое нежно-голубое пенджабское платье, она вошла в лифт. Впервые в жизни она была в индийской одежде, но в этом было какое-то уютное, очень знакомое и вместе с тем необычное чувство, от которого ее волнение только усиливалось. И как она ни пыталась его подавить, она вышла из лифта со стыдливо склоненной головой.

– Доброе утро, принцесса!

Он сказал «принцесса»? Она подняла голову и встретилась с широко распахнутыми блестящими глазами своего гида. Несколько секунд она удивленно смотрела на него.

– Почему ты сказал «принцесса»? – спросила она наконец.

Он пожал плечами.

– Не знаю… Ты похожа на принцессу.

– Всегда или только сегодня?

– Всегда, а сегодня – особенно. А тебе не нравится, что я так назвал тебя?

Видение у реки внезапно проплыло перед ее глазами, и от смущения ее щеки вспыхнули. Тот юноша, который раскачивал качели, а потом целовал ее… Он так похож на Ананда. И вместе с тем это был кто-то очень близкий и любимый.

– Нет, почему же, нравится. Только странно…

Он взял ее за руку и повел через полупустое фойе к выходу.

– Что странно? – спросил он, как только они вышли на улицу.

– Не могу объяснить… – растерянно проговорила она.

– Тебе кажется, что ты хорошо знаешь меня, и ты не можешь понять, как это возможно?

– А тебе? Тебе ведь тоже так кажется? – Она резко остановилась, преградив ему дорогу.

Он вздохнул и взял ее руку в свои ладони.

– Я не могу сказать тебе всего, Мелин. – Он отвел глаза в сторону. – Мне иногда кажется, что я что-то вспоминаю, что-то о нас с тобой.

– Расскажи мне, – нетерпеливо попросила она.

Он усмехнулся, и в его глазах появился лукавый блеск.

– Ты ведь все равно не веришь в прошлые жизни.

За последние несколько дней ее скептицизм относительно идеи о перерождении изрядно пошатнулся. Все эти странные чувства, вспышки воспоминаний из детства, а теперь еще и вчерашнее видение у реки, казалось, просто выбивали почву из-под ее ног. Похоже, не зря говорят, что Индия – страна чудес. Здесь волей-неволей начнешь верить и в прошлые жизни, и в другие сказки, как, например, в то, что жена шаха Джагана являлась ему после смерти и продолжала давать советы государственной важности.

– Если ты представишь мне доказательство, я готова поверить, – ответила она.

– Разве настоящий момент требует доказательства, чтобы утвердить свою реальность?

Какое отношение имеют прошлые жизни к настоящему? Мелин в недоумении уставилась на него. Лукавая улыбка по-прежнему подрагивала в уголках его губ. Он смеется над ней? Или что-то скрывает? Кто он? Ей хотелось взять его за плечи и вытрясти из него ответы на все свои вопросы. Но вместо этого она только пожала плечами и сказала:

– Нет, не думаю.

Хотя, по правде говоря, то, что принято называть реальностью, все больше и больше казалось ей похожим на сон.

– Тогда пойдем, принцесса. Нас ждет Тадж-Махал.

Он легонько пожал ее руку, словно хотел заверить, что в свое время она все узнает. Она по-прежнему была заинтригована, но теперь решила просто довериться ему. Похоже, он был ее гидом не только по историческим местам Индии, он был проводником ее души, таящей в себе какую-то глубокую тайну.

Они молча пошли по улице. Город неторопливо просыпался. Открывались мелкие лавки и чайные, хозяева которых лениво покрикивали на мальчишек-работников с заспанными глазами, сонно почесывающих затылки и подтягивающих сползающие измятые штаны.

Наконец они вышли на небольшую площадь, и у Мелин от восхищения перехватило дыхание. Вдалеке, окутанный золотыми лучами рассвета, стоял гордый, величественный и прекрасный Тадж-Махал – дворец вечной любви и печали.

– Узнаешь?

– С трудом, – ответила она, переведя дыхание. – Он… У меня не хватает слов. Он кажется нереальным, как видение.

У высокой ограды, за которой тянулись две широкие аллеи, ведущие к дворцу, стоял служащий в униформе и что-то объяснял группе туристов. Ананд вынул из кармана рубахи два билета и протянул ему.