– В пять мы выезжаем в Агру. Завтра ты наконец увидишь Тадж-Махал – мечту своего детства, – сказал Ананд, расставаясь с ней после обеда.

– Некоторые мечты способны сбываться, – ответила она.

Увы, Тадж-Махал не был ее мечтой.

В начале шестого они снова сидели на заднем сиденье просторной машины, и как только отъехали, Мелин откинулась на спинку и закрыла глаза.

Жизнь на колесах, подумала она. И впереди еще двенадцать дней.

– Устала? – послышался рядом голос Ананда.

– Немного.

– Тогда не буду мешать. Отдохни.

Она кивнула и стала проваливаться в сон. Перед глазами замелькали роскошные узоры, статуи, башни и бастионы – коллекция ее сегодняшних впечатлений. Потом все исчезло.

Она проснулась и с удивлением обнаружила, что ее голова покоится на мужской груди, что сидит она, подогнув по себя ноги, и теплая рука заботливо обвивает ее плечи. Тихо вздохнув, она подумала, что было бы неплохо снова заснуть. Машина, плавно покачиваясь, неслась куда-то в полную неизвестность, а рядом был кто-то теплый и заботливый, в чьих объятиях ей было уютно, как в детстве.

Но какое она имеет право нежиться на груди незнакомого мужчины?

Она пошевельнулась и почувствовала, как обнимающая ее рука соскользнула с плеча.

– Проснулась?

Она медленно отстранилась, опустила ноги и принялась от смущения поглаживать колени.

– Да. Никогда не думала, что смогу заснуть в машине. Извини, Ананд.

– За что?

– За то, что причинила тебе неудобство.

– Ты заснула, как ребенок, и я боялся, что ты сползешь с сиденья. Пришлось сделать все возможное, чтобы этого не случилось, – ответил он так, будто его заботливость была чем-то само собой разумеющимся.

– Спасибо.

Она все еще чувствовала атмосферу интимности, повисшую в салоне машины, чувствовала, что слово «спасибо» не способно было выразить то, что она испытывала. Близость этого мужчины завораживала и вместе с тем была такой естественной.

Чепуха. Глупые фантазии из детства, сказала она себе и повернула голову к окну, пытаясь избавиться от необъяснимого наплыва чувств.

– Мы скоро приедем. Осталось полчаса, – снова послышался его мягкий голос.

– И сразу же пойдем пить кофе? – оживилась она, как будто ей непременно нужно было услышать его согласие.

– Конечно. А еще в отеле «Тадж-Вью» тебя ждет ужин.

– А ты, надеюсь, составишь мне компанию?

– Конечно.

В ее сумочке заиграла фуга Баха, и ей вначале показалось, что это музыкальное сопровождение к приглашению на предстоящий романтичный ужин. Но после первой музыкальной фразы вспомнила, что так играет злополучный телефон, который наверняка теперь приглашает ее к отчету перед Эриком. Открыв сумочку, она нервно пошарила в ней и наконец нащупала его.

– Алло! Привет, Эрик! Где я? Уже совсем недалеко от Тадж-Махала… Да, у меня все отлично… Что интересного? О, все интересно, и с каждым часом становится все интереснее и интереснее… Нет, не скучаю, и ты не скучай. Правда, у меня все хорошо… Да, конечно. Ну пока. Целую.

Она уронила руку с телефоном на сиденье и снова уставилась в окно.

Опять он говорит, что любит ее, беспокоится, скучает и ждет. А вчерашнего разговора как будто и не было. И так всегда. Он просто не принимает то, что она говорит, всерьез. Как будто она дурочка. Нет, этот мужчина никогда ее не поймет. Между ними нет ничего общего, и в следующий раз она скажет ему…

– Волнуется?

Она повернула голову.

– Да.

– Я бы тоже волновался, если бы моя девушка отправилась одна за три моря.

– А она тоже волнуется, когда ты уезжаешь с туристами?

– Кто? – удивился он.

– Твоя девушка. Вы повздорили?

Он отвел глаза, и Мелин почувствовала, что ему не хочется говорить об этом. Оно и понятно. Она бы тоже не стала рассказывать ему о своих проблемах с Эриком. Ей стало неловко от вопроса, который ей не следовало задавать ему.

– Нам незачем вздорить, – после долгой паузы наконец сказал он. – Мы с ней просто чужие люди.

Чужие люди. То же самое можно сказать о ней с Эриком. Может, у них похожие проблемы, и они могли бы помочь друг другу советом? Но что может посоветовать ему она? Расстаться с кем-то, кто твердит, что любит тебя, не так уж просто. А если у него все наоборот? Если он любит ее, а она его не понимает?

– Агра, – бросил им из-за плеча водитель. – Едем в «Тадж-Вью?».

– Да, – ответил ему Ананд.

Мелин посмотрела в окно. Приятное волнение, которого она совсем не ожидала, внезапно охватило ее. Скоро она увидит Тадж-Махал, и может, эта колоссальная мраморная гробница, воздвигнутая во имя любви, поможет ей понять что-то о самой любви?

– Четырнадцать детей? – переспросила Мелин, боясь, что не расслышала.

– Да. Мумтаз умерла еще довольно молодой во время родов. Они прожили вместе всего семнадцать лет, и шах Джаган до последнего дня своей жизни оплакивал ее. Он боготворил свою Мумтаз. Для него в целом мире не было такой женщины, как она.

Растроганная историей далекой любви, которая оставила миру в память о себе одно из самых прекрасных на земле творений человеческих рук – Тадж-Махал, Мелин снова перевела взгляд на светящийся вдалеке, на фоне темного неба, его огромный купол.

– Такая любовь – это дар. Как жаль, что они не дожили вместе до старости, – тихо проговорила она.

Поужинав в ресторане ее нового отеля, они теперь сидели на просторной террасе и пили кофе. Где-то внизу под ними продолжал жужжать невидимый вечерний город. А здесь, на террасе, был другой мир – огромное небо и маячащий почти на одном уровне с террасой, таинственный, озаренный прожекторами и кажущийся нереальным, далекий и близкий Тадж-Махал. Легкий ветерок ласкал щеки Мелин, перебирал ее волосы.

– Шах Джаган верил, что после его смерти они встретятся и никогда больше не расстанутся, – снова нарушил тишину голос Ананда. – Две любящие души. Почти каждую ночь он видел Мумтаз во сне, и даже днем, оставаясь наедине, разговаривал с ней. Говорят, она давала ему советы и помогала править империей даже после своей смерти.

– Она поистине была редкой женщиной, достойной такой любви. Только вот насчет ее советов после смерти, я думаю, что у шаха просто было богатое воображение. И наверняка у него были другие жены? – спросила Мелин, бросив на него косой взгляд.

Он рассмеялся.

– Об этом история умалчивает.

После вкусного ужина, крепкого кофе и всех этих волнующих историй о шахе Джагане и его любимой жене Мумтаз, Мелин была уверена, что ей не удастся быстро заснуть. Может, погулять по пропитанным древностью улицам ночной Агры?

Она мельком посмотрела на Ананда. Нет, сегодня она отправится на прогулку без него. Ей нужно побыть одной, нужно разобраться в этих странных, непонятных чувствах, так неожиданно время от времени накатывающих на нее. А ему… Ему, судя по лицу, не мешало бы пораньше отправиться в постель.

– Ты устал, Ананд? – спросила она. – Может, нам пора разойтись? Надеюсь, твоя гостиница недалеко отсюда?

– За квартал. А как ты? На прогулку не тянет?

– Нет, – соврала она. – Я тоже готова ко сну. – Она попыталась для убедительности зевнуть. – Вот только допью кофе.

– Что ж, тогда до завтра. – Он встал из-за столика и протянул ей руку. – И не забудь, мы встречаемся в шесть утра, чтобы увидеть Тадж в лучах рассвета.

– Я помню.

На этот раз он задержал ее руку в своей и посмотрел на нее так, что у нее замерло сердце. Ей показалось, что он просто сейчас притянет ее к себе, укутает своими объятиями и скажет, что ей не нужно никуда идти, что…

Откуда в ее голове могли появиться такие странные мысли?

Стараясь не смотреть ему в глаза, она коротко простилась с ним и только краем глаза увидела, как он, резко повернувшись, направился к выходу с террасы и быстро исчез за дверью.

Прождав около десяти минут, она тоже покинула террасу, вошла в лифт, спустилась в фойе и оттуда вышла на улицу.