— Меган…

Но Меган только покачала головой. Она смотрела вниз, на пол.

— Не нужно ничего говорить.

— Нет, я должен сказать тебе!

Она подняла голову. В ее глазах стояли слезы ярости.

— Зачем? Зачем возвращаться к этому? Это была самая отвратительная сцена в моей жизни, и я не хочу об этом говорить.

Дэн застыл на месте, прокручивая в голове ее слова и стараясь добраться до их смысла.

— Эта сцена была отвратительна из-за ее вульгарности? Или из-за неожиданности?

Бывают минуты, когда скрыть правду невозможно.

— Нет, кретин! Из-за тебя!

— Ты, в самом деле, поверила, что я собирался заняться с ней любовью?

— Я верю только в то, что видела собственными глазами, — решительно возразила Меган. — И, как я уже сказала, зрелище было не из приятных.

— Она вбежала, когда я раздевался, сорвала с себя все и накинулась на меня. Вот из-за чего разбилась лампа. Я сказал, чтобы она уходила. Тогда она швырнула лифчик через всю комнату. Туда же полетели и… трусы. — Лицо Дэна вновь приняло каменное выражение. — Я попытался заставить ее одеться и идти вон.

— Что ж, ты не очень-то преуспел!

Дэн услышал насмешку в голосе Меган и почувствовал, как облегчение согревает его кровь.

— Ты не веришь, что я был готов поступить с ней самым безжалостным образом?

Меган рассмеялась. Очень неуместен был этот звук, учитывая обстоятельства, — но необходим.

— Ох, Дэн, — выдохнула она. — Под «безжалостным образом» ты подразумеваешь половой акт в нашей постели, когда кто угодно мог войти в любую минуту, благо дверь не была заперта?

Может быть, причина была в том, что Меган сказала — «в нашей постели». Или в ее нежном, доверчивом взгляде. Или в том, что ее соски внезапно затвердели. Так или иначе, Дэну стало ясно, что Меган влечет к нему так же отчаянно, как и его к ней. Ему показалось, что сердце его остановилось.

— Ты не тот человек, который готов воспользоваться чувствами женщины, — продолжила Меган.

Дэн не улыбнулся. Ему не хотелось, чтобы Меган творила из него святого. Особенно в ту минуту, когда в нем святости нет ни на грош.

— Как ты можешь быть в этом уверена? — спросил он. Теперь он чувствовал, как кровь пульсирует в каждой его жиле. — Ведь я хочу… — он понизил голос и с трудом улыбнулся, — хочу воспользоваться своим преимуществом перед тобой прямо сейчас!

Эмоции душили Меган. Она не верила, что Дэн — Дэн! — говорит такие вещи. Но если бы она нуждалась в доказательствах, то могла бы просто посмотреть ему в глаза, где, словно черным по белому, была написана правда.

Он хочет ее! Это не игра ее воображения, она не принимает желаемое за действительное. Он хочет ее с той самой минуты, как привез сюда. Как и она хочет его.

Ее лицо напряглось: она вспомнила его слова в точности.

— Что? Сейчас?

— Именно сейчас.

— Но внизу ждут…

— Подождут.

— Все хотят знать, что у нас происходит.

— Думаю, они довольно скоро догадаются, что у нас происходит.

Меган задохнулась. Только бы он был поближе! Из-за расстояния, разделявшего их, у нее появилось чувство нереальности происходящего. И тревога. Но Дэн не умел читать мысли.

— Дэн, не говори ты со мной оттуда, — ласково попросила она. — Лучше подойди ко мне.

— Один шаг, и я не смогу отвечать за свои поступки, — предупредил Дэн.

Что-то взорвалось в животе у Меган, возбуждение с новой силой охватило ее, и тут же сладостно заныло в груди.

— Да кто просит тебя отвечать? — прошептала она. — Мне не нужны блюстители нравственности.

В долю секунды его пепельные глаза прищурились, и Меган показалось, что она вновь видит перед собой мистера Айсберга.

— Запри дверь, — хрипло велел он.

— Дэн…

— Запри.

Когда Меган поворачивала в замке массивный старинный ключ, ее рука дрожала.

— Что мне еще сделать? — спросила она, повернулась к нему и встретила его горящий взгляд.

— Еще многое предстоит сделать. — На ее лице отразилась тревога, и он улыбнулся: — Меган, у тебя есть еще время передумать.

— Не в том вопрос. Я не хочу, чтобы ты решил, будто я иду на это…

— При любой возможности? Знаю. И я такой же. Я хочу, чтобы ты не сомневалась, вот и все. Ты хочешь меня?

— О да…

— Тогда я — твой. Дискуссия закрыта. Иди сюда.

Он шагнул ей навстречу, и его руки завладели ею.

— Дэн…

— Ты когда-нибудь прекратишь болтать? — с нежностью проворчал он, поднял ее подбородок и просунул язык между влажных и жадных губ. — Меган, — беззвучно выдохнул он.

Она крепко вцепилась в него, а его язык между тем исследовал ее рот. Все ее чувства кружились в бешеном танце. Она положила руки ему на грудь, а он в ответ нежно сжал оба ее соска.

Не говоря ни слова, Дэн поднес руку к тому месту, где сходились ее бедра. Она закричала, оказавшись во власти его неодолимой силы, и задвигалась.

— Дэн!

На этот раз он прервал поцелуй ровно на столько времени, чтобы спросить:

— Что?

Она мотала головой, тщетно стараясь отыскать нужные слова и понимая, что никаких таких слов вообще нет.

Так давно у нее ничего этого не было — с тех самых пор, как она рассталась с Дэвидом почти два года назад, Дэвид молился на нее, проявлял куртуазную настойчивость и обращался с ней с церемонной учтивостью. Но и в те времена она не испытывала таких ощущений.

— Не знаю, вспомню ли, как это делается, — пролепетала она.

Дэн усмехнулся.

— Я - хороший педагог.

Не может быть сомнений.

Он стал расстегивать молнию на ее изумрудном платье.

— Хочешь, чтобы я тебя раздел? — прошептал он. — Или справишься сама?

Меган почувствовала легкую панику. Она не была невинной девушкой, но и армии любовников в ее жизни не было. Точнее, у нее был только Дэвид.

— Ты, — сказала она и потерлась щекой о его шею, не желая, чтобы он видел ее лицо.

Дэна сбивали с толку происходящие с ней перемены. Только что она была докрасна раскалена и готова к бою — и вот уже по-детски смущается.

Почему?

Не потому же, что она девственница; она сама сказала ему, что нет. Тогда в чем дело? Потому что он — ее шеф? Потому что они видятся каждый день? Он понимал, что идет на безрассудство, — но к этому времени молния уже была расстегнута, платье упало к ее ногам.

— Дай посмотреть на тебя, — нерешительно попросил он.

Стоя перед ним, Меган сознавала, какое зрелище она собой представляет. В ее нижнем белье не было ничего изысканного — ведь она не предвидела, что в этой поездке с ней может произойти нечто подобное. Нового бюстгальтера можно не стыдиться, а вот трусики персикового цвета ниже всякой критики.

Но почему-то все это не имело никакого значения. Почему? Да потому что Дэн смотрит на нее таким вот взглядом и на его лице отражается безбрежное блаженство.

— У меня слишком костлявые ноги, — сказала она.

— Да почему ты все время прибедняешься? — Он упал перед ней на колени и взял одну ее ногу за щиколотку, погладил большим пальцем подошву, и Меган застонала от удовольствия. Почему раньше он вбил себе в голову, что она ходит исключительно в брюках, чтобы скрыть слишком толстые лодыжки?

— Такой красивой ступни я ни у кого не видел.

— Д-да?

— Угу.

Его большой палец теперь пробирался по изгибу ее икры, после чего уютно устроился в маленькой впадине под коленом. Там он приласкался к своему убежищу, а затем отправился в дальнейшее путешествие вдоль бедра, пробираясь так медленно, что Меган казалось: она умрет, если он не коснется…

— Туда? — невинно спросил он, словно отгадав ее мысли, и палец дотронулся до влажного шелка трусиков.

— О, Дэн!

— О, Меган! — передразнил он и, стягивая с нее трусики, зарылся лицом в мягкие темные волосы…

— Дэн, — прошептала она, инстинктивно сводя бедра.

— Тебе нравится?

— Слишком, — простонала она.

— Нет. Вовсе не слишком. Тебе разве не известно, что хорошего не бывает достаточно?