За 10 минут до окончания встречи Макартур и император покинули комнату приемов, на публике их лица выражали полное удовлетворение от встречи. Генерала представили свите императора, затем он проводил Хирохито до машины. По пути во дворец император выглядел расслабленным и говорил больше обычного. Теперь, когда Хирохито был уверен, что ему удастся избежать ареста, а перспектива предстать перед судом трибунала в качестве военного преступника казалась и вовсе эфемерной, он стал лучше спать.
Но как же в действительности складывались события в резиденции Макартура, отчего так разительно переменилось настроение Хирохито и собеседники так мило улыбались, закончив встречу, состоявшуюся вскоре по окончании беспрецедентной по жестокости войны, после ужасов Хиросимы и Нагасаки?
Незаметно для Хирохито в переговорной комнате резиденции американского посла находились два человека. Макартур распорядился скрыть свою супругу Джин и доктора Эгеберга за красной бархатной портьерой, однако позже оба в один голос утверждали: они лишь «невольно услышали некоторые отрывочные фразы происходящего разговора».
Попытаемся и мы, но по-своему, «поприсутствовать» там. Для такого рода присутствия недостаточно простого прочтения опубликованных до настоящего времени версий произошедшего в резиденции посла разговора, ставшего поворотным пунктом в мировой истории: как будто наблюдаешь за собеседниками одним глазом, не дающим, как известно, объемного видения. Мы попытаемся увидеть собеседников в реальном измерении, ведь теперь мы располагаем более полной информацией. Это весьма неожиданная и интересная история.
В тот день главной заботой генерала (и это вполне естественно) являлось утверждение собственного имени в сознании американской общественности в качестве полноправного проконсула в Японии, что в перспективе сослужило бы службу генералу при выдвижении единого кандидата от Республиканской партии на президентских выборах 1948 г. С начала 1930-х гг. Макартур страстно мечтал стать президентом, и эта тайная цель объясняет многое в его поступках.
Либеральные политики в Вашингтоне, в особенности демократы — проводники «нового курса», намеревались «склонить» властную вертикаль послевоенной Японии поближе к ценностям и представлениям традиционной западной демократии. Макартур же, будучи оголтелым консерватором, без либеральничанья, был обязан, исходя из своего официального статуса, создавать впечатление четкого исполнения указаний Вашингтона, по крайней мере формально. Он и его ближайшие советники, включая Герберта Гувера, считали, что успешное проведение американской политики в оккупированной Японии зависит от влияния Макартура на Хирохито. Методы и средства для осуществления данного влияния нужно держать в глубоком секрете, так как на этом пути неизбежны разного рода уловки и компромиссы. Макартур должен запугать императора перспективой привлечения к ответственности, публичным обвинительным процессом, казнью через повешение (или расстрел), а запугав, предложить защиту в обмен на тайное сотрудничество со стороны императора. Используя политику кнута и пряника, он склонит Хирохито к разглашению закрытых для американцев сведений: о расстановке сил внутри японской финансовой элиты; механизмах принятия политических решений; «ключевых» фигурах, их взаимоотношениях и слабых сторонах. Информация подобного характера требовалась для оказания давления на японскую элиту в дальнейшем, заключения выгодных для Макартура и его людей коммерческих сделок, установления контактов японцев с политическими и финансовыми кругами США консервативного толка, но никак не с американскими либералами.
В первые же недели после капитуляции Японии американцы предприняли активные попытки «дистанцировать» императора от прямой ответственности, в особенности за Перл-Харбор, и направить острие дамоклова меча военного трибунала союзников на генерала Тодзё Хидэки. Секретные переговоры между американскими консерваторами и японскими спецпосланниками велись в Швейцарии задолго до конца войны. Спасти Хирохито, представив его в глазах общественности «пленником Тодзё и военных», несущих «полную ответственность за развязывание войны»!
В полном соответствии с выработанной стратегией, за два дня до встречи с Макартуром, Хирохито дает письменные ответы корреспонденту «Нью-Йорк таймс», где утверждает: Тодзё лично виновен в задержке передачи в Вашингтон текста объявления Японией войны США, доставленного после удара по Перл-Харбору. Император солгал, в действительности решение о такого рода «задержке» приняли коллегиально еще в сентябре, то есть задолго до удара.
Ни разу на протяжении последующих сорока четырех лет, отмеренных ему судьбой, Хирохито публично не признал личной ответственности за войну, как за ее развязывание (этим он призвал бы на свою голову гнев американцев), так и за ее проигрыш (гнев японцев). Маркиз Кидо, глубоко потрясенный отказом Хирохито признать ответственность, в частной беседе посоветовал императору отречься от престола, но не позорить память предков. Хирохито же, сожалея о трагедии, обрушившейся на его государство, не чувствовал себя в ответе за ошибки собственных военных, неоднократно уверявших его в неизбежной победе, а на деле обманувших и подведших императора. Хотя император лично принимал решение о затягивании войны еще на два года, это решение преступно навязали ему военные…
Операция по спасению Хирохито растянулась на несколько лет. Если оправдать императора слишком быстро, он «сорвется с крючка». Если он будет упрямиться, давать неопределенные обещания, колебаться, тогда Макартур тотчас напомнит о «новых требованиях» привлечь императора к суду, исходящих от Конгресса, союзников или самого ужасного из всех — Кремля! Действуя наверняка, такого рода «принуждение» необходимо осуществлять очень тактично и тонко. Макартур в подобных делах не был новичком, прекрасно умея быть уклончивым и контролировать свои эмоции.
Действительно, как только «роллс-ройс» выехал из посольских ворот, Хирохито процитировал маркизу Кидо заявление Макартура: «Полагаю, Ваше Величество осведомлены об интересных нам людях и важных политиках в [японском] политическом мире, поэтому с данного момента, как и в дальнейшем, я бы хотел получать от Вас советы по различным вопросам».
Ниже мы высветим новые факты, свидетельствующие о грандиозном обмане, расскажем о вовлеченных в него лицах и покажем, как главных свидетелей, включая генерала Тодзё, люди Макартура принуждали к даче ложных показаний на заседаниях международного суда по делу о японских военных преступлениях. По крайней мере одного японского генерала повесили за преступление, которое тот не совершал, а оговорил себя, спасая дядю Хирохито, князя Асаку, — «нанкинского мясника», избежавшего правосудия. Однако это далеко не все. Вскоре ситуация полностью вышла из-под контроля.
Макартур и его советники ошибочно полагали, что для контроля обстановки им достаточно «повязать» императора и оказывать на него психологическое давление. Они плохо разбирались в реальном положении дел в его поверженной империи: реальная власть в Японии всегда находилась в тени. Макартур мог «выжать как лимон» самого императора, однако реально управляющие Японией политические фигуры оставались в полной безопасности и наблюдали за развивающимися событиями из-за кулис, просчитывая следующий шаг Макартура. «Магическое заклинание», использованное Хирохито против Макартура, включало в себя определенного рода пассы и махинации, в которых японские визави американцев являлись большими мастерами. Для начала японская сторона приняла участие в операции Макартура и его людей по склонению японских генералов к лжесвидетельству и спасению Хирохито, затем приступила к «спасению» и других членов императорской семьи, и всю императорскую семью реабилитировали в глазах общественности. Затем оправдали финансовую и промышленную элиту Японии. Крупнейшие японские банки и монополистические финансовые группы (дзайбацу [3]), осуществлявшие финансирование войны, поначалу планировалось ликвидировать, но позже и они успешно уклонились от обвинений. Японские банки освободили от выплат военных репараций под предлогом «банкротства». Для сравнения: Германия выплатила около 30 миллиардов фунтов стерлингов в качестве репараций и разного рода компенсаций, тогда как Япония — всего 2 миллиарда. Германия и по сей день продолжает выплачивать компенсации жертвам фашизма, Япония же упрямо продолжает заявлять об окончательном урегулировании вопроса компенсаций и репараций в 1951 г. Вместо проведения курса на демократизацию Японии и оказания поддержки альтернативным политическим партиям Макартур сосредоточился на борьбе с оппозиционными группировками, запрете забастовочного движения и разгоне демонстраций протеста. Макартур освободил находящихся под следствием военных преступников из тюрьмы Сугамо, вместе с ними вышли на свободу и уголовники, участвовавшие в грабежах на территории оккупированных Японией государств. Реабилитировали 220 тысяч лиц, находившихся в «черном списке» по подозрению в военных преступлениях. Вполне вероятно, в планы Макартура не входили такие «радикальные» меры, однако, как только советники Хирохито составили для себя четкое представление о модели поведения Макартура, они стали действовать в выгодном для себя направлении, осторожно, шаг за шагом добиваясь своих целей. Так Макартур стал постепенно запутываться в им же самим расставленных сетях, ведь политика принуждения и вымогательства, как известно, вещь весьма рискованная.
