После окончания Токийского университета отец Сэцуко поступил на службу в японский МИД. Карьера развивалась успешно: первая загранкомандировка — Китай; по возвращении — директор американо-британского бюро МИД; со временем — посол в США, глава МИД; в годы Второй мировой войны — глава императорского двора.
Перспектива выдать дочь за принца Титибу всполошила семейство Мацудайра. Конечно, такое замужество престижно в самом высоком смысле этого слова, однако на невесту ложился тяжелейший груз ответственности. Атмосфера в японском посольстве в США стала мрачной, безрадостной, унылой. Сэцуко ничего не сообщили, в ее жизни ничего не изменилось. Ее родители допоздна засиживались с Кабаямой, но граф провалил свою миссию, и ему пришлось возвратиться в Токио ни с чем. К удивлению Сэцуко, по прошествии нескольких недель граф вновь появился в Вашингтоне с каменным выражением лица. Снова ночные посиделки, снова разговоры-уговоры с родителями. Буквально на следующий день Кабаяма послал за Сэцуко и объявил девице о цели визита, передав ей от имени вдовствующей императрицы предложение выйти замуж за принца Титибу. Сэцуко потеряла дар речи: «Я растерялась и слышала голос графа чуть жива». Родители исчерпали все мыслимые контраргументы: недостаточно высокое происхождение, семейное клеймо противников Реставрации, некоторая несдержанность и своеволие в характере дочери. Наконец они предоставили ей право самой принять решение… Дочь ответила отказом, удалилась к себе и отказывалась принимать пищу, проплакав в одиночестве три дня.
Сэцуко переживала не зря. Вступление в брак для японки означает неминуемое прощание с отчим домом и переход в зависимость от семьи мужа даже при самом удачном раскладе. А для Сэцуко брак с Титибу означал принятие правил императорского двора с его назойливыми и вездесущими гофмейстерами. Удушающий придворный протокол положит конец ее личной независимости, изолирует от родителей и близких. Родители должны будут обращаться к ней с манерной вычурностью, от нее устранят прежних подруг. Она должна будет жить «за облаками», то есть на бесконечном удалении от простых людей. Не об этом Сэцуко мечтала, строя планы на будущее: она хотела жить свободно и независимо, как современная женщина. Забыть девичьи мечты, став узницей трона?
Прорыдав три дня и три ночи, Сэцуко капитулировала. Если такова ее участь, нужно принять ее достойно. Граф Кабаяма отправился в Токио.
Последовали многочисленные формальности. Сэцуко не имела аристократического титула, поэтому ее формально удочерил дядя-виконт. После окончания учебы в «Сидвелл Фрэндс» Сэцуко переехала в Токио и прошла ускоренный курс придворного этикета под личным началом вдовствующей императрицы. Обычно августейшие невесты обучаются этикету несколько лет — Сэцуко уделили три месяца интенсивной подготовки. (Патефонные пластинки с записями джазовой музыки и иные западные «штучки» запретили строго-настрого.)
В благоприятный, по мнению придворных знатоков науки о магических числах, день для обряда бракосочетания — 28 сентября 1928 г. — Сэцуко разбудили очень рано, дабы успеть должным образом сделать прическу и облачить ее в традиционный синтоистский свадебный наряд. Волосы густо напомадили маслом из камелий, уложили в прическу в форме сердечка, коса — до пояса. Нижнее кимоно — из шелка алого цвета. Сверху — плиссированные пурпурные кюлоты, «предназначавшиеся, вероятно, для великанши; мои пятки находились там, где полагалось быть ее коленям, а остальное длинным шлейфом волочилось позади». Одеяние состояло из двенадцати слоев, наряд невесты весил 16 килограммов, или 35 фунтов.
Невесту доставили на церемонию в карете императорского двора темно-бордового цвета. На пути во дворец ее приветствовали ликующие толпы, размахивающие национальными флажками. (Демонстрацию организовал императорский двор; ничего «спонтанного» не допускалось.) Карета остановилась у порога храма Касикодоро на территории императорского дворца. Принц Титибу обменялся с Сэцуко традиционными поклонами. Сэцуко провели в гардеробную, где на голову ей водрузили трехлучевую диадему, а в руки дали веер из кедрового дерева — символ скромности. О начале синтоистского обряда возвестили флейты и свирели. Жрец нараспев принялся читать молитву. Титибу со скипетром шел впереди невесты. У алтаря сел по правую руку, Сэцуко села по левую руку от жениха. На древнем придворном наречии Титибу обратился с речью к богам: «В этот знаменательный час, в этот знаменательный день мы предстаем как жених и невеста пред очами Твоими. Мы произносим клятву супружеской верности. Отныне и во веки вечные мы даем обет взаимной любви и супружеского согласия».
Отпив по глотку священного зеленого чая, Титибу и Сэцуко поднялись с колен. Торжественную тишину вспорол 21 выстрел из орудийного ствола. Гвардейцы с императорскими штандартами двигались впереди кареты новобрачных, выехавших из дворца по мосту Нидзу. Кавалеристы в шлемах с белым плюмажем расчищали перед каретой путь к дворцу Акасака, толпы скандировали «бандзай». Во дворце Акасака молодых ожидали четыре августейшие тетушки — дочери Мэйдзи: принцесса Асака, принцесса Хигасикуни, принцесса Такэда и овдовевшая, пострадавшая в дорожной аварии принцесса Китасиракава. Банкет, официальное фотографирование, и Сэцуко удалилась в свой новый будуар, где сняла с себя тяжелые одеяния и помыла голову — «отвратительное испытание», так как мыло в смеси с бензином нещадно щипало глаза новобрачной. Смыв с волос помаду, Сэцуко уложила их в европейскую прическу, надела европейское платье: на правом плече (пересекая грудь по диагонали) красовалась лента ордена Священной Короны первого класса, заколотая бриллиантовой брошью; бриллиантовая тиара венчала голову. В таком облачении Сэцуко вновь позировала перед фотографами, а Титибу (в военной форме лейтенанта пехоты, в руке — шляпа с плюмажем) присоединился к супруге.
Покончив с фотографами, новобрачные вернулись в императорский дворец и предстали пред очи Хирохито и Нагако. Затем направились во дворец вдовствующей императрицы; Садако благословила молодых. Вечерело, когда молодые возвратились во дворец Акасака. Сэцуко переоделась в черное кимоно с вышивкой (океанские волны, золотые и серебряные журавли). Самый младший брат, тринадцатилетний Суми (принц Микаса), кадет военной подготовительной школы, прибыл с визитом. За окнами дворца волновалось людское море. Повинуясь порыву, Титибу вышел на балкон и приветствовал толпу. Для члена императорской семьи общение напрямую с народом считалось недопустимым. Толпа от неожиданности сначала затихла, а затем разразилась шквалом аплодисментов и выкриков.
Спустя несколько недель двадцатишестилетнего принца Титибу зачислили слушателем в военную академию. В последующие три года он с прилежанием корпел над учебниками — после ужина и вплоть до глубокой ночи. Сэцуко как-то попыталась отвлечь мужа, на что Титибу ответствовал такими словами: «У многих слушателей в академии очень стесненные жилищные условия, но они вынуждены делать те же задания, что и я. У многих к тому же маленькие дети орут без умолку, а я могу заниматься в тишине и роскоши. У меня нет отговорок».
Зато после полуночи супруги катались на роликах по коридорам верхних этажей дворца Акасака. Поначалу слуги решили, что это гром! По выходным супруги играли в теннис (в дождливую погоду — в сквош). Сэцуко, несмотря на запрет, крутила джаз. У принца имелась и своя личная коллекция пластинок, к тому же он неплохо танцевал.
Сэцуко, как оказалось, напрасно боялась свекрови. Вдовствующая императрица буквально осыпала ее подарками и даже придумывала для нее новые наряды. Сэцуко с мужем частенько хаживали к ней в гости, все вместе они смотрели кинофильмы (включая голливудские картины «Веселая вдова», «Том Сойер», «Марокко» с Марлен Дитрих в главной роли). Вдовствующая императрица, в свою очередь, навещала молодых в их замке. В будущем степень доверительности и сердечного участия, оказанная императрицей Садако супруге Титибу, станет беспрецедентной по отношению к супругам трех остальных ее сыновей. Суровые правила придворного протокола строго регламентировали дружеские визиты Сэцуко к Хирохито и Нагако. Со временем Хирохито еще более отдалится от Титибу. Неформальные контакты между двумя августейшими братьями практически сойдут на нет.
