Ёсихито родился 31 августа 1879 г. Его матери, наложнице императора леди Наруко, исполнилось двадцать четыре года. Наруко являлась старшей дочерью придворного аристократа. В тринадцать лет ее приняли в свиту вдовствующей императрицы Эйсё, вдовы императора Комэя, а через год Наруко стала наложницей императора. Ее первые два ребенка умерли: мальчик — от «жидкости в мозгу», девочка — от «воспаления мозга». Причиной смерти обоих детей Наруко, говоря современным медицинским языком, стал менингит (воспаление оболочек головного и спинного мозга). В конце XIX века менингит не могли лечить, его удалось победить только в XX веке с появлением антибиотиков. Когда Наруко носила третьего ребенка (Ёсихито), она часто пребывала в «истерическом состоянии», как сообщала ее фрейлина, из-за боязни потерять ребенка. Появившись на свет, новорожденный Ёсихито не издал ни звука, и только благодаря отчаянным усилиям акушерок его удалось спасти. В течение трех последующих недель младенец балансировал на грани жизни и смерти: у него обнаружили «воспаление мозга» (возможно, инфекцию занесли в родовые пути роженицы или в пеленки).

Ёсихито выжил. Чтобы переменить обстановку, его увезли в токийский дворец лорда Накаямы, прадедушки. У Накаямы провел первые детские годы и Мэйдзи. Теперь Накаяме исполнилось семьдесят, но он оставался бодрым! Ёсихито жил у прадеда до семи лет. Как утверждают японские источники, Ёсихито в детстве доставлял множество хлопот бесконечными капризами. Однако то же самое говорили и о его отце. Ёсихито отличался от отца, пожалуй, лишь в одном — он был, говоря современным языком, гиперактивным ребенком. Ему недоставало усидчивости, сосредоточения внимания, он мало спал. С возрастом эти черты лишь усиливались. Доктор Эрвин Бёльц, семейный врач императора (немец по национальности), считал их последствиями перенесенного в младенчестве менингита.

Однако мальчик справился с болезнью. Наблюдавшие Тайсё в детстве отмечают его солнечный, искрометный нрав. Княгиня Насимото, родственница, утверждала, что «в противоположность императору Мэйдзи, император Тайсё вел себя дружелюбно, обладал легким нравом». Позже император Хирохито в детстве напоминал отца особой живостью и жизнерадостностью. Бодзё (бывший слугой у маленького Ёсихито) вспоминал своего господина как «милого ребенка с простыми манерами». Бездетная императрица Харуко с большой теплотой относилась к приемному сыну; некий западный дипломат отмечал: «Говорят, он весьма часто наносит ей визиты».

Ёсихито стал первым наследным принцем, научившимся самостоятельно одеваться и завязывать шнурки. После проблем с Мэйдзи, его перешедшими из детства в зрелый возраст капризами и праздностью, в подходе к воспитанию Ёсихито исповедовался более строгий и жесткий стиль. Пусть Ёсихито слабый поэт и не более сильный мыслитель, но по крайней мере он физически активен. Ничто не тешило энергичное дитя больше, чем возня и беготня на свежем воздухе. Пусть носится — здоровее будет.

Первой резиденцией наследного принца стал дворец Аояма, там он играл в небольшой компании сверстников из благородных семейств. В восемь лет Ёсихито зачислили в Школу пэров, чья соревновательная атмосфера помогла подстегнуть интеллектуальное развитие наследника. Двумя годами позже леди Фрейзер, жена британского посла, записывает в дневнике: «Образование [наследного принца] — наиболее значимое подношение европейским идеям, оказанное Японией. Маленькому принцу сейчас десять лет… [и он выглядит] довольно-таки хрупким… У него бледное лицо с тонкими чертами, проницательные темно-карие глаза… его люди говорят, что он силен и здоров, любит играть на свежем воздухе, тренируется в фехтовании и бою на палках [кендо, единоборство на бамбуковых мечах]… принц обливается холодной водой, ест мясо и в будущем станет галантным кавалером».

У Тайсё имелись проблемы с чтением и письмом. Такому ребенку с большим трудом удавалось спокойно усидеть на одном месте, и зубрежка (главное в идеографическом японском письме) шла у него нелегко. По причине болезни Тайсё не посещал школу в течение одного учебного года. Во дворцах императора не топили, поэтому в холодную пору в них было очень зябко, и Ёсихито, несмотря на закалку обливаниями, часто простужался. В четырнадцать лет наследный принц окончил начальную школу. Год проучился в средней школе. Дальнейшее обучение проходило уже в стенах дворца с личными учителями: китайская литература, японская литература и история, всемирная история и политология, экономика, основы французского языка и некоторые другие предметы. Ёсихито продвинулся в письме кана (японская грамота с упрощенным шрифтом; используется большинством японцев) и в поэзии вака.

Дипломатические круги в Токио знали о неладах наследника с науками. После встречи с Тайсё в 1912 г. британский посол сэр Клод Макдональд отметил: «В интеллектуальном отношении [он], как мне представляется, несколько хромает. К такому выводу приходит всякий случайный наблюдатель после непродолжительного диалога».

Мэйдзи не баловал сына вниманием; их взаимоотношения являлись скорее формальными, чем теплыми и родственными. Когда мальчик посещал отца, он кланялся низко-низко и получал в ответ кивок головой: Мэйдзи предпочитал не разговаривать с сыном. «Император Мэйдзи был немногословен», — отмечал придворный слуга. Большинство детей высшей японской аристократии оставались и вовсе без внимания отцов. Одна из дочерей Мэйдзи однажды рассказывала: «Хотите верьте, хотите нет, но я впервые увиделась с родным отцом только накануне собственной свадьбы. Он даже не узнал меня, спросив, кто я и откуда!»

Наследный принц и его высокородные сверстники свободное от школьных занятий время стреляли из лука, играли в футбол, устраивали поединки по кендо, катались на лодках по императорским прудам. Иногда за сыном наблюдал Мэйдзи, но всегда издали, без единого слова. Лето Ёсихито проводил на расположенной близ морского побережья вилле Хаяма. Наследник оказался заядлым рыбаком. Сын любил море, отец ненавидел его. Ёсихито передал любовь к морю своим сыновьям и внукам, некоторые из которых профессионально изучали морскую биологию.

Товарищами Ёсихито по играм стали потомки аристократических семейств кланов Ивакури и Сайго. Они находились с ним 24 часа в сутки. Воспитатели не выделяли Ёсихито из их среды, равно как и сами высокородные наследники не выказывали ему особого почтения. Все спали в одном помещении. По ночам, когда становилось холодно, они воровали у Ёсихито теплое одеяло. В темной купальне дети рассказывали друг другу ужасные истории. Бывало, не желая пускать Ёсихито в какую-нибудь из игровых комнат, они вешали на дверь большую редиску дайкон. Наследный принц терпеть не мог даже вида этого овоща и потому не переступал порог.

Майор Татибана, один из наставников Ёсихито, обучал детей спортивным дисциплинам и умению владеть мечом. Он закреплял свинцовые набалдашники на тренировочные мечи и бамбуковые палки, так что у учеников искры сыпались из глаз, когда он доставал до них. Ёсихито усиленно тренировался в плавании. В красных набедренных повязках Ёсихито со товарищи греб на лодке от берега, и майор выталкивал всю шумную братию за борт. Так повторялось снова и снова, пока наследный принц не научился самостоятельно проплывать несколько метров. Купание проводилось все лето дважды в день. Мальчики просто молились на майора, считая его «настоящим полубогом». Из вышеизложенного явственно следует: Ёсихито рос не таким уж слабаком, каким его позже выставляли. Будь это правдой, единственного наследника императора ни в коем случае не подвергали бы подобного рода испытаниям.

Ёсихито интересовался жизнью, происходящей за стенами виллы в Хаяме, подальше от гофмейстеров и своих вечных спутников. Он убегал от них и бродил в одиночку, доходя до старого дома помещика Уэмацу. Заходил в гости, хозяева всегда радовались ему и угощали чаем с печеньем…

Ёсихито ненавидел Токио и покидал его при первой же возможности. В 1902 г., когда ему было двадцать три года, получившая образование в США Цуда Умэ, преподавательница из общины квакеров, повстречалась с наследным принцем на побережье и отметила: «Он любезно поклонился нам и был очень учтив. Просто одетый, с небольшой свитой, он прогуливался по побережью… говорил с деревенскими жителями, очевидно, его все здесь очень любят». Ёсихито останавливался понаблюдать за рыбаками, часто покупая весь их улов лещей. Доктор Бёльц отмечал в своем дневнике: «Меня вызвали к наследному принцу… в течение двух последних недель он много потерял в весе. По результатам начального обследования можно предполагать латентную стадию туберкулеза. Лицо осунувшееся, мышцы груди и спины в тонусе, как у борца… Вследствие перенесенного в детстве менингита наследный принц болезненно беспокоен и страдает недостатком внимания. Эти расстройства в настоящее время выражаются в форме одержимости путешествиями. Более того, он невзлюбил Токио». Доктор Бёльц понимал, что проблема, имея медицинские корни, переходит в политическую плоскость.