Судьба, постигшая под Лоосом 2-ю бригаду 1-й дивизии, — это классический образец атаки времен Первой мировой войны, кошмар из страшного сна. Бригада уже дважды поднималась в атаку. Ее солдаты попали под собственную газовую атаку, и их не смогла укрыть дымовая завеса. Они дважды упирались в неповрежденные проволочные заграждения и несли потери от огня пулеметов, подавить которые не смогли ни артиллерийский обстрел, что велся в течение нескольких предыдущих дней, ни газовая атака. И теперь, поскольку у них не было возможности ни отступить, ни воспользоваться помощью подкрепления, они оказались прижатыми к земле в насквозь простреливаемом пространстве, предназначенными на убой продольным огнем артиллерии и пулеметов противника. Тем временем немцы, желая обойти 2-ю бригаду с фланга, старались продвинуться на север, но здесь они были остановлены подразделениями 1-й бригады. Но, несмотря на это, положение 2-й бригады оставалось крайне тяжелым, и ее требовалось срочно спасать.
К 9 часам утра командир 1-й дивизии генерал-майор Холлэнд уже имел достаточно четкое представление о сложившейся обстановке. Ему было известно, что атака 2-й бригады была остановлена перед проволочными заграждениями и что 1-я бригада смогла прорвать немецкую оборону на ограниченном участке фронта. Он также знал, что дивизиям, действовавшим к югу от него, а именно 15-й Шотландской и 47-й Лондонской, тоже удалось прорвать оборону и что они захватили Лоос. Единственным препятствием была неудачная атака 2-й бригады, и требовалось срочно исправить такое положение вещей. Генерал Холлэнд мог выбрать любое из двух самых очевидных решений: либо послать свою резервную 3-ю бригаду вслед 1-й бригаде, поставив, однако, перед ней задачу наносить удар в южном направлении; либо направить эту бригаду в разрыв между флангами его дивизий и Шотландской дивизии, дав ей приказ провести атаку в северном направлении. Любой из вариантов нес в себе довольно большую возможность облегчить положение 2-й бригады. Однако генерал Холлэнд считал, что на фронте перед 2-й бригадой находится только ослабленный немецкий батальон. Он также считал, что войска противника взяты в клещи с обоих флангов и все идет к тому, что они будут смяты подразделениями его дивизии или же 15-й Шотландской дивизии, которая с боем прокладывала себе путь через немецкие траншеи. Поэтому, по мнению генерала Холлэнда солдаты противника вскоре должны будут сдаваться сами.
Исходя из этих соображений, он решил усилить непосредственно 2-ю бригаду, направив на ее левый фланг отряд Грина, а 3-ю бригаду направить на правый фланг 1-й бригады. Вслед за этим генерал Холлэнд приказал отряд Грина еще раз пойти на штурм немецких проволочных заграждений, в которых так и не было проделано ни одного прохода. Приказ на данную атаку был отдан в 9 часов 10 минут, но при попытке доставить его на передовую один за другим были убиты трое связных, и до подполковника Грина он дошел только в 10 часов 55 минут. Поэтому атака отряда Грина в боевом порядке с одним батальоном, развернутым по обе стороны от «Отдельно стоящего дерева», началась только в полдень.
Это была бойня. Солдаты поднимались из укрытий, чтобы добежать до уцелевших пехотинцев 2-й бригады, которые по-прежнему были прижаты к земле перед немецкими проволочными заграждениями, и тут же падали, сраженные огнем противника. Через полчаса потери Лондонских шотландцев составили 260 человек, а Королевский Ливерпульский полк потерял 235 человек, и все это в дополнение к тем 1728 убитым, раненым и пропавшим без вести, уже потерянным 2-й бригадой, — всего 2223 человека, которые были убиты или ранены в то утро, не сумев отвоевать ни одного метра территории. Посылая подкрепление туда, где нет надежды на успех (что само по себе является серьезной ошибкой военачальника, об этом ему мог бы сказать любой лейтенант), генерал Холлэнд просто увеличивал список потерь. Оправдания этому не было тогда, нет его и сейчас. Генерал знал, что происходит, он знал обстановку, складывающуюся на поле боя, и тем не менее он принял глупое решение, основанное либо на избытке оптимизма, либо на полностью неверном представлении о противнике. С его стороны было просто глупостью считать, что немецкие солдаты решат сдаваться в плен еще до того, как их позиции станут непригодными к обороне, — солдаты, которые своим огнем в пух и прах разнесли все попытки атак, проведенных его подразделениями, и которые чувствовали себя в безопасности, укрывшись за заграждением из колючей проволоки. Однако за то, чтобы эта глупость стала очевидной, пришлось заплатить множеством человеческих жизней.
Повторять еще один подобный штурм было, бесспорно, нелепо, и в 13 часов 15 минут Холлэнд направил то, что осталось от его пехотных частей, в обход в южном направлении и приказал 2-й бригаде и отряду Грина оставить часть сил для удержания завоеванных позиций, а основным силам вернуться на исходные рубежи и двинуться маршем к югу, пройдя через брешь в немецкой обороне, проделанную 15-й дивизией, повернуть на север, чтобы зайти в «тыл немцам, остановившим вашу (то есть 2-ю) бригаду». Этот маневр удался, поскольку после удара, нанесенного с тыла двумя часами позже, немецкие солдаты в количестве 400 человек нижних чинов 157-го пехотного полка и капитан, который командовал ими, вынуждены были сложить оружие, задержав перед этим наступление британской армии на девять часов. В то время пока они оборонялись, немцы попытались нанести сильный контрудар со стороны Юллюха, однако он был отражен силами 1-й бригады. Уцелевший контингент 2-й бригады и отряд Грина были переброшены на рубеж у дороги Ленс — Ля-Бассэ, и к 17 часам 20 минутам они достигли его. Первая дивизия потеряла примерно половину своих пехотинцев; из 6000 штыков первых двух бригад, что поднялись в атаку этим утром, к сумеркам осталось в строю только 1500 человек. И хуже всего было то, что разрыв на стыке флангов, для прикрытия которого создавался отряд Грина, остался без охраны, и на следующий день он оказался причиной дополнительных потерь и новых поражений.
Слева от 1-й дивизии на место IV корпуса в полосе наступления британской армии пришел I корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Губертом Гофом (теперь у него было такое звание). В составе корпуса Гофа было три дивизии — 2-я, 7-я и 9-я (Шотландская), — и перед корпусом ставилась задача прорвать немецкую оборону на фронте шириной в 3 км вплоть до канала Ля-Бассэ и развивать наступление в восточном направлении ко второй линии немецкой обороны и далее к каналу. Наступление должно было проводиться в высоком темпе, не допуская никаких промедлений, которые могли бы позволить противнику подтянуть резервы. По своим масштабам задача казалась ужасной, да она и на самом деле была такой. Однако дивизиям Гофа противостояли только три полка немецкой армии, и он не сомневался в успехе, несмотря даже на то, что местность, по которой предстояло выдвигаться войскам, была равнинной и не имела никаких естественных укрытий. Здесь также имелось множество куч пустой породы, каменоломен и шахтерских поселков, и большинство этих сооружений были превращены в бастионы, оснащенные пулеметами и минометами. Система обороны включала в себя пять линий траншей, а все наступление английских войск прекрасно просматривалось с высоты редута Гогенцоллерн — немецкого укрепления, расположенного за полосой обороны 9-й дивизии. Обстрел, проведенный английской артиллерией, практически не коснулся ни одного из этих укреплений, и когда начался штурм, они были готовы к его отражению.
7-я дивизия генерал-майора Кэппера наносила удар в полосе обороны противника от дороги Вермелль — Юллюх до редута Гогенцоллерн. Широкое применение газовой атаки сдерживало то обстоятельство, что ветер юго-западного направления мог направить облако газа вдоль фронта английских войск, и поэтому были задействованы не все газовые баллоны. Но и в таких условиях там, где проводилась газовая атака и ставилась дымовая завеса, они дали довольно неплохие результаты. Головные батальоны 7-й дивизии оказались в немецких траншеях меньше чем через пятнадцать минут, и это при том что они несли тяжелые потери, поскольку проходы в проволочных заграждениях были проделаны недостаточно хорошо. Особенно высокими оказались потери среди офицерского состава, что видно на примере потерь 8-го Девонширского полка, где до линии немецкой обороны смогло дойти только три офицера из девятнадцати, пошедших в атаку. Спустя 24 часа этот полк потерял убитыми или ранеными всех своих офицеров и 600 человек нижних чинов из тех 750 солдат, что поднялись в атаку в 6 часов 30 минут утра 25 сентября. К концу этого дня были убиты или ранены все офицеры 2-го Королевского Уорикширского полка, а из унтер-офицеров не было ранено только 140 человек.
