После этой войны Китченер был направлен в Индию, где он вплоть до 1909 года занимал пост главнокомандующего британской армии в Индии. Большую часть этого времени он провел в полемике с вице-королем лордом Керзоном, споря о том, кто должен командовать армией, и победил в этом споре. После этого и до тех пор, пока он не был переведен в Египет на пост наместника Великобритании, Китченер возглавил реорганизацию этой армии, и эта задача включала создание в Кветте академии штаба британской армии в Индии. Когда началась Первая мировая война, Китченер, будучи в отпуске, находился в Англии, и правительство решило, что было бы ошибкой держать такого человека в Египте, когда гораздо более серьезные дела назревают на европейском континенте.
Герберт Китченер был человеком с непростым характером. Самой главной чертой этого характера было не знающее покоя честолюбие, и Китченер безжалостно сметал любого, кто стоял на его пути по лестнице к вершине военной иерархии. Он был также безусловным снобом и больше всего беспокоился только о том, чтобы безупречно выглядеть в глазах членов королевской фамилии, а также любого представителя аристократических кругов или военных институтов общества, который может оказаться полезным ему. На всех, кто занимал более низкую ступень или не мог служить его честолюбию, Китченер просто не обращал внимания. У него не было иных интересов помимо своего продвижения по службе, и он никогда не был женат. Китченер довольствовался достаточно своеобразной жизнью каирского общества и проводил много времени в компании молодых красивых офицеров, которым были дозволены такие вольности в обращении с «К из X», на которые никогда бы не осмелились другие офицеры, не наделенные его расположением до такой степени. Еще он коллекционировал фарфор и предметы искусства и был очень привязан к маленькому пуделю. Однако ничего из сказанного выше не подразумевает, что Китченер был гомосексуалистом. Просто в молодые годы он испытал сильное разочарование в любви и после полученного отказа решил всецело посвятить себя воинской службе. Подобная верность армейской карьере оказалась выгодной, поскольку жизненный путь Китченера был постоянно усыпан повышениями по службе и рядом великолепных назначений. Несмотря на определенные сомнения в части его способности к руководству войсками на поле боя, Китченер был грамотным офицером, одним из тех, кто уже с юных лет носил в ранце жезл фельдмаршала.
Личная храбрость Китченера не вызывала сомнений, и рубцы от ран, полученных в боях, служат тому подтверждением. Однако в присутствии противника его одолевали сомнения. В 1898 году, во время Суданской кампании, накануне битвы при Атабаре поведение Китченера вызвало оцепенение и в Каире, и на Даунинг-стрит. Тогда он получил от своих генералов взаимоисключающие советы и послал телеграммы в Каир лорду Кромеру, тогдашнему наместнику Великобритании в Египте, и кабинету министров в Лондоне, спрашивая, следует ли атаковать дервишей или же нет. Не в правилах английских генералов, командующих войсками, да еще в присутствии противника спрашивать советов по военным вопросам у своих политических хозяев, находящихся в тысячах миль от поля боя. В конце концов Китченер принял решение наступать, и сражение было должным образом выиграно. Однако его руководство пережило несколько неприятных моментов. И накануне сражения при Омдурмане он тоже проявлял осторожность, перед тем как начать массовое истребление дервишей, а потом демонстрировал подобную нерешительность в первые дни своего командования в Южной Африке. Хотя быть осторожным и не всегда бывает плохо для военачальника, не вызывает сомнения, что Китченер действовал более эффективно, находясь на некотором удалении от линии фронта.
Хотя укоренившееся в нем нежелание поручать любую задачу даже самым доверенным своим подчиненным и служило тормозом в его работе, уверенность Китченера в собственных силах возрастала с каждым новым его повышением. Организовав в Кветте Академию штаба британских войск в Индии, сам Китченер не имел штабной подготовки, и вопросы штабной работы его не интересовали. Говоря современным языком, он был «человек-оркестр», и, что более важно, он хотел, чтобы каждый танцевал под его музыку. Но с другой стороны, Китченер знал, как понравиться, и проявлял способность разрешать сложные и даже опасные политические ситуации.
В 1898 году, вскоре после победы под Омдурманом, Китченеру пришлось с небольшим отрядом отправиться вверх по течению Нила, имея целью преградить путь французской военной экспедиции, что вышла к реке у города Фашода и имела намерение заявить свои права на часть Южного Судана. Возможно, именно грамотное и тактичное решение деликатной проблемы, предложенное Китченером, предотвратило возникновение войны между Францией и Великобританией. И уж конечно, всякое менее умелое обращение с этой кризисной ситуацией послужило бы помехой на пути создания Антанты в 1904 году. Китченер всегда мог охватить всю картину в целом и обладал способностью почти на уровне интуиции судить о том, что следует делать и в какое конкретное время. Первые же решения, принятые им на посту военного министра, явились результатом рассуждения, которое было сбалансированным, в общих чертах правильным и которое хорошо послужит Великобритании в течение многих предстоящих месяцев и лет. Первым предложением Китченера, которое было принято правительством, было предложение оставить две дивизии регулярной армии в Британии, даже несмотря на то что это решение привело в ярость французов и их верного сторонника Генри Вильсона. Кроме того, Китченер был одним из немногих в Англии (вторым из них был Хейг), кто отдавал себе отчет в том, это эта война будет долгой и что Великобритании придется формировать, экипировать и обучать армии численностью в миллионы солдат и готовиться к сражениям, которые могут затянуться на годы. Он оказался прав как по первому, так и по второму пункту. Однако второе решение Китченера, сводившееся к тому, что внутренние Территориальные силы не могут служить основой для формирования этих громадных армий, было в лучшем случае спорным, если не ошибочным.
Существует мнение, что решение Китченера пренебречь развитием и подготовкой войск Территориальных сил и вместо этого остановить свой выбор на вновь формируемой армии обусловлено опытом знакомства с Национальной гвардией Франции, который он получил, когда служил добровольцем на франко-прусской войне 1870 года. То, что Территориальные силы Великобритании, в составе которых служили молодые и решительно настроенные солдаты, только находящиеся не на казарменном положении, решительным образом отличаются от увиденной им в 1870 году французской Национальной гвардии, ядром которой являлись состарившиеся, плохо вооруженные и уволенные с действительной службы военнослужащие, было совсем не тем мнением, которое был склонен разделять Китченер. Поскольку в Великобритании не существовало всеобщей воинской повинности и страна не была готова ввести ее накануне начинающейся войны, он вознамерился сформировать свою собственную добровольческую армию, рассчитывая на энтузиазм широких слоев общественности и полагаясь на тот огромный авторитет, которым он пользовался у тех вышедших в запас офицеров и унтер-офицеров регулярной армии, которым предстояло обучать вновь сформированные части.
Просто удивительно, что Китченер пользовался такой популярностью у простых солдат, поскольку он никогда не искал способа завоевать их расположение. Насколько известно, Китченер никогда не разговаривал с рядовыми солдатами, если только в этом не было необходимости, правда, при этом он всегда заботился о том, чтобы они не рисковали своими жизнями зря. Генерал сэр Ян Гамильтон, который командовал британскими войсками во время Галлиполийской катастрофы 1915 года и был другом и преданным соратником Китченера, утверждал: «Получить от него еще солдат — это все равно как вырвать кусок сала из пасти собаки».
Однако Гамильтон был исключением. Подавляющая часть офицерского корпуса не испытывала особых симпатий к Китченеру, и от него приходили в восторг далеко не все генералы и иные высшие офицеры британской армии. Для них он был «солдатом-колонизатором», ведь большая часть боевого опыта была почерпнута им во время службы в частях индийской и египетской колониальных армий Великобритании. Многие также завидовали его высокому званию и завоеванной им репутации, однако малый опыт службы в частях метрополии и недостаточное представление о жизни британского общества в целом оказались помехой в службе Китченера на новом назначении, и они вскоре привели его к конфликту с главнокомандующим БЭС, фельдмаршалом сэром Джоном Френчем.
