Здесь большую роль сыграл опыт генерала Першинга, приобретенный им с момента его приезда во Францию в июне 1917 года, особенно если учесть то постоянное давление, которое оказывало французское командование начиная с 1914 года на британских командующих Френча и Хейга, пытаясь добиться их подчинения себе. Французы, имевшие о себе очень высокое мнение как о солдатах и, с гораздо меньшими основаниями, как о полководцах, были заинтересованы исключительно в американских военных до чина, скажем, капитана. Они с самого момента вступления США в войну стремились добиться включения американцев подивизионно (а то и более мелкими частями) в состав собственных армий. Такое отношение и такие требования понимания у Першинга не находили. Постоянные попытки ряда французских командующих утвердить свое мнимое превосходство — в этот или в более поздний период, — помноженные на стремление диктовать союзникам свои условия, переполнили чашу терпения Першинга. Это он записал в своих мемуарах, после того как один французский политик в очередной раз раскритиковал его подчиненных и вообще организацию американской армии, при этом генерал добавил, что, «если его [политика] люди прекратят беспокоиться относительно наших дел и будут более строго следить за своими собственными, нам всем будет лучше».

В другом месте в своих мемуарах он записал:

Подобное предложение поступило от главы британской военной миссии генерал-майора Тома Бриджа. Оба предложения были отвергнуты Першингом, который был «решительно против создания центров вербовки американцев как во французскую, так и в британскую армии».

Французские генералы считали, что будет лучше, если американцы будут прибывать во Францию только с винтовками и пулеметами — так их проще было влить в боевые части французской армии. То же самое предложение — только с объединением в более крупные части — было сделано более тактичным способом фельдмаршалом Хейгом. Свое предложение он обосновывал тем, что в то время как требуется несколько месяцев, чтобы обучить пехотинца, требуются годы, чтобы обучить высших командиров и подготовить достойные офицерские кадры. Он доказывал, что было бы сэкономлено столь драгоценное время, если бы части США были влиты в британские части, где будет меньше языковых проблем, и затем, когда их кадры и высший командный состав смогут ориентироваться в обстановке, они могли бы быть отосланы назад Першингу и объединены в полноценные американские дивизии, корпуса и армии.

Учитывая ситуацию, стоящую перед союзниками в 1917–1918 годах, это была в принципе неплохая идея, и в некотором отношении Першинг на это пошел. Он знал, что его людям необходим боевой опыт, и когда англичане и французы предложили помощь инструкторами, полевой и тяжелой артиллерией и предложили дать американским солдатам провести несколько дней или недель на линии фронта, он принял предложение и даже благодарил союзников. Дальше этого, однако, он не пошел, и никакое англо-французское давление не могло его сдвинуть с этой позиции. И в этом Першинг был прав, и прежде всего потому, что американское общество никогда не допустило бы ситуации, когда их молодежь оказалась под командованием иностранцев.

Французы не могли согласиться с Першингом, так что в итоге потратили много ценного времени на дискуссии в Высшем Военном совете, представляя все новые и новые предложения, которые Першинг неизменно отвергал. Першинг последовательно отстаивал свою позицию, и, когда некоторые американские роты были включены в состав австралийских войск во время наступления на Хамель в июле 1918 года, он в сильных выражениях выразил свое неодобрение фельдмаршалу Хейгу и прояснил, что этого больше случиться не должно. Он считал необходимым, чтобы американские войска во Франции образовали полноценную полевую армию.

Однако создание такой армии требовало времени. Тем не менее Першинг имел некоторые преимущества, которых не было у недавно умершего фельдмаршала Френча. И не последнее место среди них занимал тот факт, что он с самого начала знал, что ему нужно в смысле вооружения и человеческих ресурсов. Вооружение, особенно артиллерия, могло быть заимствовано или построено по английским и французским лицензиям, и благодаря тому, что американская военная промышленность во время войны значительно укрепилась, работая над заказами британского правительства, в США было теперь множество фабрик, выпускавших вооружение и боеприпасы. Першинг также обладал энергией и типичным для американцев предпринимательским духом. И он, и его люди с большим энтузиазмом бросились готовить свои войска ко встрече с немцами на поле боя. Но даже в этом случае потребовалось более года с момента вступления США в войну, прежде чем значительное число американских войск стало участвовать в боевых действиях, хотя некоторые части были брошены в бой сразу после прибытия во Францию.

Даже к лету 1918 года вопрос о том, как должны использоваться войска США, оставался открытым. Отказывавшиеся от идеи включать американских doughboys [70]непосредственно в состав своих батальонов, французы выдвинули идею о включении целых американских дивизий в составе французских армий. Англичане с их опытом формирования канадских корпусов в БЭС знали, что это неприемлемо. Канадская и, в меньшей степени, Австралийская дивизии предпочитали воевать в рядах объединенного корпуса и, в конечном счете, под командованием собственных командиров. Так родились два из самых прекрасных корпусов в этой войне. Хейг предложил, чтобы американские дивизии были прикреплены к БЭС только для приобретения начального боевого опыта перед формированием их собственных корпусов и армий. Именно так и решено было поступить.

Першинг оставался непреклонным и сопротивлялся любой попытке союзников использовать американские войска, но к лету 1918 года ему пришлось немного изменить свою позицию. У него было некоторое количество офицеров с опытом командования дивизиями во время боевых действий — а американская дивизия была почти вдвое больше, чем французская или британская. Першинг также понимал, что его войска нуждаются в bloodings— знакомстве с боевой реальностью в компании более опытных товарищей, — и дружеская беседа, необходимый элемент для победы в этой войне, была координацией усилий не только за круглым столом, но и на поле сражения, где армии и составляющие их части должны поддерживать друг друга. К весне 1918 года также стало ясно, что, если Першинг не пойдет на уступки, французская и британская армии могут упасть духом.

Эта проблема была затронута на конференции Высшего Военного совета в Абевилле 1–2 мая 1918 года. К Першингу снова обратились с просьбой позволить французам или англичанам использовать его дивизии, и он снова отказал. Фош тогда спросил: «Вы желаете видеть нашу армию, бегущую назад к Луаре?» Першинг ответил, что он готов взять на себя риск, но лишь когда «наступит время, и армии США, вероятно, придется выдержать главный удар этой войны, и не было бы мудрым впустую растрачивать наши ресурсы таким образом». Генералиссимус парировал на это тем, что война может закончиться прежде, чем американцы вступят на поле битвы, и первый день конференции завершился довольно напряженно. На следующий день Ллойд Джордж обратился к Першингу, указав ему, что начиная с 21 марта французские и британские армии потеряли более 600 000 человек, и если Америка не придет на помощь сейчас, возможно, авантюра Людендорфа окупится сполна и союзники проиграют войну.