Застывший на пороге Пасиано не мог отвести взгляд от перевернутой пентаграммы на тонком детском запястье.
Мальчик посмотрел ему прямо в глаза. В его взоре была бездна коварства и мудрости.
Ребенок засмеялся.
Так могло смеяться очень древнее существо, прожившее на земле не одну тысячу лет.
Он смеялся.
Смеялся.
Смеялся.
5
Эрнандес запомнила улицы Торребьентоса совсем другими.
Чистота, порядок и достаток, о которых, не жалея сил, заботились прежние власти, сменились полным запустением.
То тут, то там попадались инвалиды в старых креслах-каталках.
Покинутые дома зияли разбитыми окнами.
Отсутствие электричества ощущалось даже днем.
Двое слепых, тип с ортопедическим аппаратом на ноге и опрятный нищий играли в домино на пластиковом столе под козырьком заброшенного кафе. Слепые выигрывали.
Молодой человек в красной пижаме с трудом передвигал ноги, едва не падая под непомерной тяжестью собственного жира.
Старуха покрикивала на двоих бездомных, которые везли ее в тележке из супермаркета, за ними шлепала по лужам слабоумная девчушка.
Карлик провожал прохожих злобным взглядом.
Ривен и Эрнандес, старавшиеся держаться под козырьками и балконами, чтобы не вымокнуть окончательно, не слишком выделялись на фоне городского пейзажа.
Поодаль плескалось грязное море.
Горбатый тип жонглировал зонтиком и одновременно пытался прятаться под ним от дождя.
Эрнандес привела Ривена на улицу, застроенную однотипными бунгало.
– Это точно здесь? – усомнился парковщик, глядя на маленький домик с грязными стенами и полуоткрытой дверью. И тут же заметил на двери украшенную изразцами вывеску «Вилла-Элисея». В глубине дома послышались чьи-то голоса.
В гостиной старик и две старухи лет семидесяти, совершенно голые, пытались разыграть сцену из порнофильма. Они, смеясь, щупали синие от холода тела друг друга и никак не могли возбудиться.
Парень, одна нога которого была обута в ботинок на толстой подошве, чтобы скрыть разницу в длине ног, держал на плече камеру, а опиравшийся на костыли старик с коричневыми родимыми пятнами на лысом черепе выполнял обязанности режиссера.
На Ривена и Эрнандес никто не обратил внимания.
– Твою мать… – прошипел режиссер, потеряв терпение. – На словах вы все гиганты, а как доходит до дела, ни у кого не стоит. Мало тебе виагры скормили.
Актер стыдливо потупился.
– Я же говорил, нужно позвать кого-нибудь помоложе.
– Тогда будет совсем не тот эффект… Придется раздобыть фаллоимитатор. А вы что здесь делаете? – Он наконец заметил пришельцев.
– Мы ищем Элисею, – выступила вперед Эрнандес.
– Ее нет.
– А где она, на работе?
– Она уже черт знает сколько лет нигде не работает.
– Так где же она?…
– А я почем знаю? Она сдала мне дом на день за полтинник. Я ей не секретарша.
– Этим можно заработать? – поинтересовался Ривен у оператора.
– Если получится продать, – ответил тот, глядя в сторону.
Измученные актрисы пытались прикрыть срам, их партнер со стоном закрыл лицо руками.
– Эй, дядя, что это с тобой? – прикрикнул парень в ботинке на толстой подошве.
– Видите, что вы устроили? – возмутился режиссер. – Напугали мне актеров.
Старик тщетно пытался подняться на ноги, прикрываясь одеждой.
– Вы точно не знаете, где может быть Элисея? Она моя тетя.
Оператор поставил камеру на пол и помог старику выпрямиться, увещевая его разговорами о долге артиста и напоминая об обещанных деньгах.
Ривен осторожно приблизился к актерам.
– Поищите в старом баре «Коста-дель-Соль» или еще где-нибудь, где продают выпивку. Только, ради бога, уйдите отсюда.
– Ривен… Идем? – позвала Эрнандес.
Оператор грубо тряс старика за плечи, стараясь оторвать его руки от лица, но тот лишь дергал головой.
Услышав голос девушки, Ривен вздрогнул.
И вдруг осознал, что изо всех сил сжимает зубы.
Что у него дрожат колени.
Что рука нащупала в кармане нож.
И поспешил напомнить себе, что он человек, который не вмешивается в то, что его не касается.
Приветливо улыбнувшись, парковщик попытался пнуть ногой стоявшую на полу камеру.
И почти попал.
6
Дождь заливал стекла машины, и Альваро приходилось ехать, высунувшись в окно. Во время предыдущего визита на улицу Скульптора Себастьяна Сантоса за рулем был Ривен.
На каждом перекрестке автомобиль окружали неуязвимые для стихии обитатели квартала в надежде что-нибудь продать, разжиться мелочью, стрельнуть сигарету или подраться.
Священник благополучно пережил повторный визит в дом Пелайо Абенгосара, но так ничего и не добился. Хранитель по-прежнему не давал о себе знать. Впрочем, на этот раз старая цыганка оказалась более разговорчивой. Она произнесла длинную речь в оправдание сомнительного семейного дела, предложила свести Альваро со своей пригожей племянницей, которая сумеет скрасить его пребывание в Севилье, а когда тот вежливо отказался, заявила, что готова предоставить дополнительную информацию о своем соседе за вполне умеренную плату.
Остановившись на красный свет на проспекте Филиппа Второго, на безопасном расстоянии от сомнительного квартала, Альваро решил выяснить, что все это время впивалось ему в бедро. Он совсем позабыл о позаимствованном на кафедре диске. Как священник и предполагал, надпись АГГЕО-5 оказалась обманом зрения. Диск назывался ГЕО-5. Альваро отложил его проверку на потом. Вечер клонился к ночи, и Алеха, грезы о которой не покидали его с самого утра, наверняка уже вернулась домой.
Зеленый светофор и вой автомобильных клаксонов вернул Альваро к действительности и заставил принять решение.
Абенгосар время от времени работал волонтером в монастырской больнице «Каридад» на улице Темпрадо. Возможно, тревожные новости последних дней заставили Пелайо ненадолго укрыться в ее стенах.
Однако без предупреждения являться к монахиням в столь поздний час было не слишком разумно.
Квартира на улице Вулкана надежное убежище. А он очень устал.
Приняв решение, священник облегченно вздохнул и заставил себя не думать о его истинных мотивах.
7
Эрнандес и Ривен шли по набережной навстречу пропахшему бензином ветру. Почти все рестораны и бары были закрыты, и ни один из них не назывался «Коста-дель-Соль».
Старик с аккордеоном и низенькая коренастая женщина с козой на привязи, пережидавшие непогоду в кафе с разбитыми витринами, заверили молодых людей, что не знают заведения с таким названием.
Молодая наркоманка бросила на ходу, что такой бар действительно есть, и с улыбкой на устах побрела дальше по проезжей части.
Девчонка в инвалидном кресле согласилась проводить туристов в нужное место за десятку, а сама отвела их к заброшенной забегаловке под названием «Коста-Асуль» и пришла в бешенство, когда ей отказались платить.
Мутные волны яростно бились о бетонный берег.
Эрнандес и Ривен не сразу решились обратиться к субъекту в дождевике с капюшоном и под широким зонтом. Слишком уж нелепо он выглядел, несмотря на отсутствие видимых болячек. Однако именно он весьма внятно объяснил, как добраться до бара.
И не обманул.
«Коста-дель-Соль» оказалось тесным сумрачным заведением с кирпичными стенами и покосившейся дверью.
Мимо прошел слепой с собакой-поводырем неизвестной породы.
Дверь бара была заперта. На стук никто не откликнулся, но карманный нож парковщика легко справился с трухлявым деревом.
Еще только начинало темнеть, но внутри царил густой мрак, неподвластный слабому огоньку зажигалки.
Смотреть, впрочем, было особо не на что.
Пустая грязная стойка. Сломанный музыкальный автомат. Паутина по углам.
Когда пламя зажигалки стало гаснуть, Ривен и девушка вышли на улицу.
– Есть какие-нибудь идеи? – спросил Ривен.
