Она попятилась из комнаты Джейка, тихонько притворив за собой дверь. При свете дня те ощущения, которые он вызвал в ней своим прикосновением к ее руке, исчезнут, уверила она себя. Это какое-то временное затмение, результат тяжелого дня. И больше ничего. Завтра она над ними посмеется. Лучше всего поскорее забраться в постель и обо всем забыть.

Но, закрывая дверь своей спальни, она дышала так тяжело, будто спасалась бегством от врага. И врагом этим был не Джейк Дейр, в этом она могла честно себе признаться. Этим врагом была она сама.

Следующий день выдался ясным и теплым. Над живой изгородью лениво жужжали пчелы. Несмотря на густые утренние тени, было жарко и тихо. Золотистые поля, казалось, расплывались в мареве на горизонте. Далекая церковь напоминала неуверенно стоящую игрушку.

В половине седьмого Джейк Дейр еще крепко спал. Даже просунутый под локоть нос ретривера, которого Эш не успела отозвать, не разбудил его. Женщина с собакой вышла в сад.

— Все будет в порядке, — сказала Эш сама себе, наслаждаясь открывающимся видом. — Обязательно будет.

В Лондоне Мариотт ходил по квартире, задергивая жалюзи, чтобы туда не проникало утреннее солнце. Он уже проверил и обнаружил — Джейк ночью не появлялся. Он уже знал, что позвонит в контору Дейра, как только она откроется.

Новый владелец Гейт-хауса тоже провел бессонную ночь. Он сидел за письменным столом, заваленным счетами, и быстро подсчитывал. Зазвонил телефон. Он схватил трубку, торопливо вытянул повыше антенну. Подождал. Молчание.

— Не тратьте моего времени попусту, — устало сказал он.

В конторе Джейка Дейра его личный помощник и секретарша смотрели друг на друга с недоумением. Они только что положили трубку после звонка Мариотта.

— Он поехал к этой Лоуренс, — сказал Тони Андерсон. — Не мог же он заблудиться.

Секретарша работала с Джейком с того самого времени, как тот открыл свою контору. Она лучше Тони и Мариотта знала, насколько нехарактерно для Джейка не вернуться в назначенное время.

— Возможно, ему пришла в голову какая-нибудь гениальная идея.

— Да ладно тебе, Барбра.

— Вполне вероятно. В последнее время он слишком себя загоняет. Я это вижу.

— Ну а я нет.

— Когда он в последний раз был в отпуске? — с вызовом спросила она.

— Ну… Его семья приезжала на Рождество.

По выражению лица Барбры можно было очень ясно понять, что она думает о матери и сестре Джейка.

— Какой это отпуск. Он собирался покататься на лыжах, да так и не собрался.

— Ну, мисс Ньюман сняла шале. Но у них в последнее время не заладилось. Видно, он решил, что там ему не отдохнуть, — возразил Тони.

— Все так, но он никуда не поехал вместо этого. И стоило ему вернуться из Бразилии, как он начал работать по шестнадцать часов в сутки. Это неправильно. Вредно для здоровья.

Тони облокотился о край ее стола.

— Слушай, если бы он разбил машину, мы бы уже узнали… У него есть документы, кредитные карточки.

— Они могли быть… уничтожены, — сказала Барбра. Она отличалась богатым воображением.

— И его могли умыкнуть инопланетяне, но я готов поспорить на что угодно, что этого не произошло. Он деловой мужик, Барбра. Он выбирался из самых сложных ситуаций во всех концах света. Он может позаботиться о себе.

— Радиотелефон выключен, — обреченным голосом сообщила она.

— Возможно, ему не хочется, чтобы его беспокоили.

Барбра многозначительно взглянула на него.

— Почему?

— Ну… — Тони не мог придумать причины, достаточно уважительной даже с его собственной точки зрения. — Может, он сбежал с Рози Ньюман, устроил ей медовый месяц, — предположил он ухмыляясь.

Барбра лишь слабо улыбнулась.

— Вот этого он как раз и не сделал. Мадам уже звонила сегодня утром. Если он сам отключил телефон, то, скорее всего, чтобы она ему не надоедала.

Это был тот редкий случай, когда Розалинд Ньюман завтракала вместе со своим отцом. Он вошел в красивую комнату для завтраков нахмурясь.

— Ничего нового, — сообщила она сразу же, как увидела его. — Он где-то залег. Робот, который за ним присматривает, отказывается сообщить, где он.

Лицо ее отца стало еще более хмурым.

— Все это скверно. Боже милостивый, Рози, зачем ты все так затянула?

Она пожала плечами.

— Я думала, он прибежит назад. Они все так делают.

Ее отец фыркнул.

— Это те дураки, с которыми ты обычно имеешь дело. Тебе не приходило в голову, что Джейк Дейр от них отличается?

— С чего бы? — жестко спросила она. — Он ведь все равно мужчина, разве не так?

Он захохотал, как залаял.

— Который начинал в трущобах Мемфиса. Он добился всего, что имеет, не тем, что разрешал другим заказывать музыку. — Он взглянул на часы и быстро взял круассан. — Тебе бы следовало в нем разобраться.

— Спасибо за совет, — ядовито ответила она. — Правда, несколько запоздалый.

— Ты уже дала в газеты объявление? Что предстоящий брак не состоится и все такое?

— Нет — коротко бросила она.

— Тогда еще не все пропало. — Он доел круассан, поднялся из-за стола и взял с буфета «Файнэншл таймс». — Тебе просто придется постараться, вот и все.

— Как я могу, если он отказывается меня видеть?

Но отец уже был в дверях.

— Измени тактику, — безразличным тоном посоветовал он. — Попресмыкайся маленько. Жди его у дверей. Разбей лагерь у него в спальне. Черт, откуда мне знать. Это по твоей части.

Рози взглянула на него с острой неприязнью.

— Можно подумать, это только меня касается.

— Ты больше всего теряешь, — объяснил ей отец. — Если я обанкрочусь, мне оставят достаточно, чтобы прожить. Тебе же они не дадут ни шиша. Они решат, что ты должна сама зарабатывать на жизнь. Так что тут вопрос не только в деньгах на тряпки. Помни об этом.

Они не поцеловались на прощание.

На втором этаже в особняке солнце, бьющее в незашторенные окна, внезапно разбудило Джейка. Он какое-то время лежал среди смятых простыней, удивляясь, где же он, черт побери, находится. Он помнил только, что ночь выдалась не слишком спокойной. Голова болела. Когда же он с трудом сел, то обнаружил, что за окном совершенно незнакомый пейзаж.

— Какого черта?.. — начал было Джейк. Но, оказывается, его разбудило не только солнце, но и стук в дверь. Стучали явно не в первый раз.

— Входите.

Дверь открылась, впустив даму средних лет в цветастом переднике, с выражением любопытства на лице. Глаза Джейка расширились. Он останавливался во многих гостиницах и хорошо знал, как выглядит гостиничная прислуга. Эта женщина явно к ней не принадлежала.

— Доброе утро, — сказала она, с грохотом ставя поднос на его прикроватный столик.

Поднос был великолепно инкрустирован. Кружка же на нем — из толстого фарфора массового производства. Джейк сдвинул брови, пытаясь разобраться в этих противоречивых фактах. Его отвлек аромат кофе.

— И вам доброе утро, — ответил он, благодарно протягивая руку за кружкой. — Вы очень добры, миссис?..

— Харрисон, — сказала она. Поправила подушки на кровати. — Эш сказала, что чаю вы не захотите. Поскольку американец. Яи сама это знаю. Когда мистер Лоуренс был жив, у нас останавливалось много американцев. Официальные приемы, так он говорил. Они все пили кофе.

Джейк моргнул, не совсем понимая, что ему хотят сказать, и одновременно сознавая, что речь идет не только о том, какие напитки предпочитают его соотечественники.

— Кстати, очень хороший кофе, — заметил он осторожно.

Эм кивнула.

— Эш умеет сварить хорошую чашку кофе. — Она сделала вид, будто прибирает на туалетном столике, которого никто не касался. — У девочки доброе сердце. Жизнь у нее была нелегкой, несмотря на всю эту кучу денег. Но нужно признать, с ней иногда бывает тяжело.