Кларк решил, что посвятит один день отдыху с семьёй, а затем примется за планирование операции. Спешить с этим не стоит. При операциях такого рода спешка кончается смертью. Он надеялся, что политики поймут это.

Нет, разумеется, не поймут, сказал он себе по пути к душу. Этого они никогда не понимали.

— Не переживай, — сказала Хуану Мойра. — Ты устал. Извини, что я так утомила тебя. — Она прижала его лицо к своей груди. Мужчина, в конце концов, не машина, а пять раз на протяжении одних суток... разве можно ожидать большего от любовника? Ему нужно поспать, отдохнуть. Как, впрочем, и ей самой, поняла Мойра засыпая.

Через несколько минут Кортес осторожно освободился от её объятий, прислушиваясь к медленному, спокойному дыханию женщины, глядя на мечтательное выражение её умиротворённого лица. Как же ему поступить, черт побери? Что предпринять? Позвонить по телефону — рискнуть всем ради короткого разговора по линии, не защищённой от прослушивания? Колумбийская полиция, или американцы, или кто-нибудь ещё уж точно установили жучки на всех этих телефонах. Нет, это более опасно, чем ничего не предпринимать.

Профессионализм офицера-разведчика говорил ему, что безопаснее всего дать событиям развиваться своим чередом. Кортес опустил голову и посмотрел на себя.

Ничто несравнимо с тем, чего он сумел добиться. Эта мысль пришла ему в голову впервые за длительное время.

Группа «Кинжал», разумеется, совершенно — если не блаженно — не подозревала о том, что случилось накануне. В джунглях нет службы новостей, а радиосвязью они могли пользоваться лишь для получения распоряжений и передачи собранной информации. Ввиду этого переданное им новое распоряжение показалось крайне неожиданным. Чавез и Вега снова несли дежурство на наблюдательном пункте, перенося влажную духоту, которая последовала за сильнейшей грозой. На протяжении предыдущего часа выпало два дюйма дождя, и наблюдательный пункт превратился теперь в мелкую лужу. Ожидалось, что ещё до того, как рассеются тучи, после обеда снова пойдёт дождь.

Появился капитан Рамирес, причём появился совершенно неожиданно, удивив на этот раз даже Чавеза, который гордился своим мастерством поведения в лесу.

Сержант тут же успокоил себя, подумав, что капитан научился передвигаться настолько бесшумно, потому что многое перенял у него.

— Привет, капитан, — поздоровался со своим офицером сержант Вега.

— Ну что там происходит? — спросил Рамирес. Чавез ответил на вопрос капитана, не отрывая глаз от бинокля.

— Наши два друга наслаждаются утренней сиестой. — После обеда, подумал он, наступит время ещё для одной, разумеется. Следующее заявление капитана заставило его опустить бинокль:

— Надеюсь, им нравится отдых. Он для них последний.

— Как вы сказали, капитан? — озадаченно переспросил Вега.

— Сегодня вечером за нами прилетит вертолёт. Этот аэродром представляет для нас посадочную площадку, парни. — Рамирес указал на взлётно-посадочную дорожку. — Перед тем как улететь отсюда, мы все уничтожим.

Чавез на короткое время задумался над словами капитана. Он всегда ненавидел торговцев наркотиками. Время, в течение которого Чавез был вынужден сидеть здесь и следить за тем, как эти ленивые мерзавцы занимались своим грязным делом в сущности абсолютно безнаказанно, подобно игрокам на поле для гольфа, ничуть не изменило его точку зрения.

— О'кей, капитан, — кивнул Динг. — Как мы будем действовать, сэр?

— Как только стемнеет, вы и я обойдём аэродром с северной стороны. Остальные разделятся на две огневые группы, чтобы в случае необходимости обеспечить нам поддержку. Вы, Вега, останетесь здесь со своим пулемётом. Второй пулемётчик отойдёт на расстояние метров в четыреста. После того как снимем обоих охранников, заминируем бочки с горючим, что в сарае, — это в качестве прощального сюрприза. Вертолёт заберёт нас на дальнем конце аэродрома в двадцать три ноль-ноль. Тела охранников возьмём с собой, наверно, сбросим их в море.

Да, какое-то неожиданное приказание, подумал Чавез.

— Нам понадобится примерно тридцать-сорок минут, чтобы подобраться к ним, не подвергаясь риску, но, судя по поведению этих недоносков, это будет нетрудно, сэр. — Сержант знал, что убивать охранников придётся ему — ведь оружие с глушителем находилось у него.

— Я полагал, что вы спросите меня, является ли это дело настоящим, — напомнил капитан Рамирес. Он только что задал такой вопрос по спутниковой связи.

— Если вы отдаёте такой приказ, я не сомневаюсь, что речь идёт о деле, проводящемся всерьёз. Моральные соображения меня ничуть не беспокоят, — заверил своего командира старший сержант Доминго Чавез.

— Хорошо. Операция начнётся, как только стемнеет.

— Так точно, сэр, — Капитан похлопал обоих по плечу и ушёл на сборный пункт Чавез посмотрел ему вслед, затем достал фляжку, отвинтил крышку, выпил пару глотков и лишь после этого посмотрел на Вегу.

— Черт побери! — негромко заметил пулемётчик.

— Да, у тех, кто руководит операцией, неожиданно прорезалась смелость, — согласился Чавез.

— С удовольствием вернусь в такое место, где есть душ и кондиционер, — произнёс Вега через некоторое время. То, что на пути к этому придётся убить двух человек, мало интересовало солдат. Их даже развеселило, что после нескольких лет службы в армии им, наконец, поручили выполнить именно то задание, ради успеха которого было потрачено на подготовку столько времени. Обоих не интересовали моральные соображения. Они служили в армии своей страны. Их страна приняла решение, что двое дремлющих в нескольких сотнях метров мужчин были врагами и заслуживали смерти.

Вот и все, хотя оба думали о том, как все это произойдёт по-настоящему, а не во время учения.

— Давай договоримся о сегодняшнем вечере, — сказал Чавез, снова поднимая бинокль. — Ты уж поосторожней со своим пулемётом, Осо.

Вега задумался.

— Я не буду стрелять слева от сарая, если только ты не подашь мне сигнал.

— Да, хорошо. Я буду подкрадываться вон от того толстого дерева. Вряд ли предстоят неприятности, — произнёс он, размышляя вслух.

— Нет, всё должно пройти гладко.

Если не считать, что на этот раз всё будет всерьёз. Чавез не отрывал от глаз бинокля, рассматривая охранников, убить которых ему предстояло через несколько часов.

Полковник Джоунс получил приказ о предстоящем вылете примерно в то же самое время, что и все оперативные группы, причём ему передали комплект совершенно новых тактических карт, которые ещё предстояло изучить. Вместе с капитаном Уиллисом он тщательно обсудил план ночного рейда в тишине своей комнаты. Им предстояло подхватить и эвакуировать солдат. Тех самых, которых они высадили несколько дней назад. Они возвращались обратно гораздо раньше, чем предполагалось. Пи-Джи подозревал, в чём тут причина. По крайней мере отчасти.

— Прямо с аэродромов? — удивился капитан — Да. Или все четыре оказались запасными и не использовались, или наши друзья собираются захватить их перед тем, как мы прилетим за ними.

— Вот как, — понял капитан Уиллис после недолгого размышления.

— Отыщите Бака, пусть он проверит ещё раз готовность шестистволок. Он сразу поймёт, в чём дело, как только вы скажете А я выясню погоду на ближайшие сутки.

— Эвакуация в обратном порядке по отношению к высадке?

— Да, мы дозаправимся в пятидесяти милях от берега и ещё раз на обратном пути.

— Ясно. — Капитан Уиллис отправился искать сержанта Циммера. Пи-Джи пошёл в противоположную сторону, к метеорологической станции базы. Прогноз на вечер и ночь разочаровал его: слабый ветер, безоблачное небо и луна во второй четверти.

Идеальная лётная погода для всех, но лётчики, занятые специальными операциями, рассчитывают на обратное. Ну что ж, ничего с этим не поделаешь.

Они уехали из мотеля в полдень. Кортес мысленно поблагодарил судьбу, которая улыбнулась ему на этот раз, — Мойре захотелось закончить этот уик-энд пораньше. Она заявила, что ей нужно вернуться к детям, хотя Кортес заподозрил, что она приняла это решение лишь для того, чтобы избавить своего измученного любовника от дальнейших усилий. Ещё ни разу женщины не испытывали надобности жалеть его, и тяжесть унижения компенсировалась желанием как можно быстрее выяснить, что за чертовщина происходит в Колумбии.