— Я должен поблагодарить твоего директора Джейкобса, — заметил Хуан. — Может быть, мы встретимся с ним когда-нибудь. — Он не спешил с этой фразой.

Скоро, решил он, можно будет получить у неё всю информацию с помощью доверительной интимности, которую следует ожидать от мужа и жены — в конце концов, у настоящей любви нет секретов, правда?

— Может быть, — через мгновение ответила Мойра. Она уже думала о том, что директор придёт на её свадьбу. Это не значит, что она мечтает о слишком многом, не так ли?

— А что ему понадобилось там, в Колумбии? — поинтересовался Кортес, лаская кончиком пальцев то место, которое стало таким знакомым.

— Теперь это уже передано средствами массовой информации. Они назвали операцию «Тарпон». — В течение нескольких минут Мойра объясняла суть операции, а ласки Хуана не прекращались ни на мгновение.

Их подсказывал только его опыт офицера-разведчика. Он даже заметил, что лениво улыбается, глядя на потолок. Какой идиот. Я предупреждал его.

Предупреждал не один раз в его собственном кабинете, но нет — он считает себя таким умным, так уверен в своей дальновидности, что отказался следовать моему совету. Может быть, теперь этому кретину понадобится мой совет... Прошло несколько минут, прежде чем он задал себе вопрос: а как будет реагировать его босс на это известие? И тут улыбка исчезла с его лица, а ласки прекратились.

— Что с тобой, Хуан?

— Твой директор выбрал опасное время для визита в Боготу. Эти бандиты будут вне себя от ярости. Если они узнают, что он в Колумбии...

— Эта поездка хранится в тайне. Их министр юстиции — его старый друг. Насколько я помню, они вместе учились в университете и знают друг друга уже сорок лет.

Поездка хранилась в секрете. Кортес попытался убедить себя, что они не решатся на такой глупый шаг, как... нет, могут решиться. Его удивило, что Мойра не почувствовала, как похолодело его тело. Но что он мог сделать?

Как обычно бывает с семьями военных и коммивояжёров, родные Кларка привыкли к его внезапным отъездам и возвращениям после разных по продолжительности командировок. Они привыкли и к тому, что он обычно приезжал домой без предупреждения. Это стало почти игрой, и его жена, как ни странно, не возражала против неё. В данном случае Кларк взял машину в гараже ЦРУ и, сидя за рулём, и течение двух с половиной часов, которые потребовались, чтобы добраться до Йорктауна, штат Вирджиния, обдумывал предстоящую операцию К тому моменту, когда машина свернула с шоссе 64, он нашёл ответ почти на все основные вопросы, хотя конкретные детали будут разработаны после того, как Кларк прочитает материалы, содержащиеся в пакете с разведывательной информацией, который Риттер обещал прислать ему домой.

Дом Кларка ничем не отличался от дома государственного служащего среднего ранга — кирпичное строение с четырьмя спальнями и просторной гостиной, расположенное на акре леса из длинноиглых сосен, распространённых на американском Юге. Отсюда до «Фермы» можно было доехать за десять минут.

«Ферма», место подготовки агентов ЦРУ, имела почтовый адрес Уилльямсбург, штат Вирджиния, хотя на самом деле находилась ближе к Йорктауну, поблизости от складов, где ВМФ хранил как баллистические ракеты, запускаемые из подводных лодок, так и их ядерные боеголовки. В этом районе проживали главным образом сотрудники ЦРУ, так что не было нужды придумывать сложные версии о местах работы мужчин для любопытных соседей. Семья Кларка имела, разумеется, представление о том, как он зарабатывал на жизнь. Две его дочери семнадцатилетняя Мэгги и четырнадцатилетняя Патриция — иногда называли отца тайным агентом — выражение, которое они подхватили из возобновлённого телесериала Патрика Макгухэна, передаваемого по одному из кабельных каналов.

Однако они понимали, что не следует обсуждать этот вопрос с остальными школьниками, хотя время от времени предупреждали своих друзей вести себя в присутствии их отца вежливо и без лишних шуток. Впрочем, это предупреждение было излишним. В большинстве своём люди совершенно инстинктивно следили за своим поведением в присутствии мистера Кларка. У Джона Кларка не было рогов и копыт, но редко требовалось больше одного-единственного взгляда, чтобы понять, что с ним лучше не вступать в пререкания. Сэнди, его жена, знала о нём ещё больше, в том числе и то, чем он занимался перед тем, как стал работать в ЦРУ.

Сэнди была медицинской сестрой и учила молодых медсестёр в операционных местной учебной больницы. Поэтому она привыкла иметь дело с жизнью и смертью, и её утешало то, что её муж является одним из немногих «непосвящённых», понимавших эти проблемы, хотя и с противоположной точки зрения. Для жены и детей Джон Теренс Кларк был преданным мужем и любящим отцом, правда, иногда излишне старающимся защитить их от суровой действительности. Мэгги как-то пожаловалась, что он спугнул нравящегося ей парня одним взглядом. То, что юношу вскоре арестовали за управление автомобилем в нетрезвом виде, к досаде дочери, лишь доказывало правоту отца. С другой стороны, он был куда мягче матери, когда заходил разговор о родительских уступках, и всегда готов был выслушать историю девических огорчений. Бывая дома, Кларк давал советы самым мягким и убедительным тоном, его поведение было спокойным и разумным, но родные знали, что за пределами семьи он был совсем другим. На это они старались не обращать внимания.

Он подъехал к крыльцу перед самым ужином и прошёл через кухню, держа в руке чемодан с двумя костюмами. Здесь царил аппетитный запах. Его неожиданное возвращение домой слишком часто заставало Сэнди врасплох, и потому она привыкла готовить больше, чем требовалось ей с дочерьми.

— Где ты был? — задала Сэнди риторический вопрос и тут же начала, как обычно, отгадывать. — Загар не слишком хороший. Где-то в холодном климате или там, где всё время облачно?

— Почти всё время сидел в помещении, — ответил Кларк совершенно честно.

Вместе с парой недоносков в проклятом фургоне связи на вершине холма посреди джунглей, подумал он. Как в плохие старые дни. Почти. Несмотря на всю свою проницательность, жена почти никогда не догадывалась, где он бывал. С другой стороны, ей и не следовало знать об этом.

— Сколько времени...

— Всего пару дней, затем снова придётся уезжать. Важная работа.

— Это как-то связано с... — Сэнди кивнула в сторону телевизора, стоявшего в кухне.

Кларк только улыбнулся и покачал головой.

— Как ты думаешь, что там случилось?

— Насколько мне известно, просто здорово повезло наркомафии, — ответил он шутливо.

Сэнди знала, как относится её муж к торговцам наркотиками и почему. У каждого в душе скрывалась ненависть к чему-то. Ненависть к наркотикам сжигала душу Кларка — и его жены. Она слишком долго была медицинской сестрой, слишком часто видела последствия наркомании. Кларк читал лекции своим девочкам только по этому вопросу, и, хотя они относились к наставлениям старших с таким же отвращением, как пара любых других здоровых подростков, Мэгги и Патриция никогда не приближались к этой линии, не говоря уже о том, чтобы пересечь её.

— Похоже на то, что президент с трудом сдерживает себя.

— А как бы ты чувствовала себя на его месте? Директор ФБР был его другом, насколько могут быть друзьями политические деятели. — Кларку захотелось как-то смягчить это заявление. Сам он относился к политическим деятелям с недоверием, даже к тем, за кого голосовал.

— И что он собирается теперь предпринять?

— Не знаю, Сэнди. — Я ещё не обдумал план операции. — Где девочки?

— Они ушли в Буш-Гарденс со своими друзьями. Гам установлены новые аттракционы, и сейчас они, наверно, носятся на них и визжат от страха.

— У меня есть время принять душ? Сегодня весь день я переезжал с места на место.

— Ужин будет готов через пятнадцать минут.

— Отлично. — Он снова поцеловал её и направился в спальню со своим чемоданом. Перед тем как войти в ванную, он сложил грязное бельё в корзину.