— Ты только посмотри, какой огромный, — раздался голос Райли с крыла мостика. Уэгенер подошёл к нему, чтобы взглянуть на вертолёт. Он сразу определил, что это АР-53, который намного больше всех вертолётов, имеющихся у береговой охраны. Пилот приблизился со стороны кормы, развернул свою машину и летел теперь боком. Кто-то, прикреплённый к спасательному тросу, опускался в руки четырех матросов палубной команды. Как только были отстёгнуты ремни крепления, вертолёт опустил нос и направился на юг. Уэгенер с одобрением заметил, как быстро и умело провёл операцию пилот.

— А я и не ожидал, что к нам прилетит гость, — заметил Райли и достал сигару.

— Отбоя ещё не было, старшина! — резко бросила младший лейтенант Уолтерс из рулевой рубки.

— Так точно, мисс. Извините, забыл, — отозвался боцман, хитро глянув в сторону Уэгенера. Выдержано ещё одно испытание. Она не побоялась поставить на место главного старшину, несмотря на то, что он старше её отца.

— Можете объявить отбой, — произнёс капитан. Затем он повернулся к Райли.

— Я тоже не ожидал этого. Пойду на корму и посмотрю, кого нам высадили. Спускаясь на кормовую палубу, он слышал команды младшего лейтенанта Уолтерс, за действиями которой следили лейтенант и два старшины.

Уэгенер увидел, что гость, приближаясь к вертолётной палубе, снимает зелёный лётный костюм. Это показалось капитану странным. Затем мужчина повернулся, и всё стало ещё непонятнее.

— Привет, капитан, — произнёс Мюррей.

— Что случилось?

— У вас есть тихое место, где можно поговорить?

— Пошли.

Вскоре они сидели в капитанской каюте.

— Я вам премного благодарен, — обратился Уэгенер к Мюррею. — Вы могли бы доставить мне массу неприятностей из-за того глупого фокуса, который мы выкинули. Спасибо и за адвоката. То, что он мне сказал, здорово меня напугало оказалось, правда, что я беседовал с ним уже после того, как обоих ублюдков убили в тюрьме. Больше никогда не сделаю такой глупости, — пообещал Уэгенер. Вы, по-видимому, прилетели сюда, чтобы востребовать долг?

— Правильное предположение.

— Так что же происходит? Вряд ли можно позаимствовать один из этих вертолётов специального назначения для личных целей.

— Мне нужно, чтобы завтра вечером вы находились в определённом месте.

— Где именно?

Мюррей достал из кармана конверт.

— Вот координаты. Я подготовил и план радиосвязи. — Затем Мюррей объяснил более подробно.

— Вы разработали все это сами? — спросил капитан.

— Да. А что?

— Вам следовало, бы ознакомиться с прогнозом погоды.

У армии свои обычаи. Постороннему наблюдателю это часто кажется странным или даже безумным, однако каждый из этих обычаев основан на четырехтысячелетнем опыте войн. Уроки, извлечённые из этого опыта, в основном указывают на то, чего делать не надо. Всякий раз, когда воины бессмысленно погибали, армии учились на этих ошибках, стараясь никогда больше их не повторять. Разумеется, ошибки все равно повторялись, однако среди военных, как и среди других специалистов, есть настоящие профессионалы, которые никогда не забывают основных принципов.

Капитан Рамирес принадлежал к их числу. Однако, хотя капитан сознавал свою излишнюю сентиментальность, смерть подчинённых, являющаяся неотъемлемой частью выбранной им профессии, была для него слишком тяжким грузом, чтобы пренебречь уроками, один из которых был недавно подкреплён самым трагическим образом. Он всё ещё надеялся, что вечером их заберёт вертолёт ВВС, и был уверен, что ему удалось ускользнуть от вооружённых боевиков, преследовавших группу «Кинжал».

Тем не менее капитан Рамирес не забыл, как погибли его солдаты из-за того, что их командир не проявил должной осторожности, пренебрегая основными принципами.

Одно из главных правил гласило, что подразделение, перестав двигаться, особенно уязвимо, и, чтобы обезопасить себя, хороший командир разрабатывает план обороны. Рамирес не думал, что кто-то нападёт на его группу этой ночью, однако приготовился к этому.

Его план обороны отражал характер угрозы, которая, по его оценкам, могла исходить от очень большой группы относительно плохо обученных боевиков, и основывался на двух преимуществах своих солдат: во-первых, на том, что у всех были портативные трансиверы для поддержания связи между собой, и, во-вторых, на том, что в его распоряжений находились три бесшумных автомата. Надеясь, что нападения не будет, но всё же допуская такую возможность, Рамирес рассчитывал преподнести противнику несколько неприятных сюрпризов.

Всех солдат он разделил на пары для обеспечения взаимной поддержки — нет ничего страшнее, чем вести бой в одиночку, и эффективность каждого солдата многократно увеличивается всего лишь благодаря тому, что рядом находится его товарищ. Каждая пара вырыла для себя три укрытия, носившие названия «главного», «запасного» и «дополнительного», которые составляли часть независимых оборонительных систем. Все они были тщательно замаскированы и располагались таким образом, чтобы обеспечить взаимную поддержку. Там, где это было возможно, расчистили огневые зоны, но всегда их направление выбиралось таким образом, чтобы огонь бил противника с фланга, а не спереди, и часть плана заключалась в том, чтобы заставить нападающих двигаться в направлении, удобном для группы.

Наконец, если близилось поражение, можно было воспользоваться тремя заранее подготовленными путями отхода, ведущими к соответствующим сборным пунктам.

Солдаты работали весь день, копая окопы, готовя огневые позиции, устанавливая противопехотные мины «клеймор», и время, оставшееся для отдыха, использовали только для сна, а не для разговоров. И всё-таки капитан не мог принудить себя не думать.

Ситуация в течение дня все усугублялась. Радиосвязь установить не удалось, и всякий раз, когда наступало время очередного сеанса, а эфир молчал, надежд становилось все меньше. Он больше не мог объяснить это отсутствием питания или выходом из строя оборудования на принимающей станции. Всю вторую половину дня он убеждал себя, что их не могли лишить связи, и отказывался даже рассмотреть вероятность такого поворота событий, однако эта мысль не оставляла его и звучала все настойчивей. Неужели их бросили, оставили один на один с противником вдали от дома и теперь они могут рассчитывать лишь на то, что имеют с собой?

Вертолёт совершил посадку на той же базе, которую покинул всего двое суток назад, и въехал в ангар. Ворота за ним немедленно закрылись. Сопровождавший их М-130 тоже был спрятан от посторонних взоров. Райан, измученный перелётом, вышел из вертолёта, едва переставляя ноги, и увидел, что Кларк ждёт его.

Единственной хорошей новостью было то, что Каттер даже не подумал о том, чтобы встретиться с начальником базы, — ему и в голову не пришло, что его распоряжения не будут выполнены. В результате возвращение вертолёта сил специального назначения оказалось самым рядовым происшествием, а один зелёный вертолёт — в тени все они выглядели чёрными — ничем не отличался от другого.

Побывав в туалете и выпив там пол-литра воды, Джек вернулся к вертолёту.

Все были уже представлены друг другу, и он увидел, что между полковником Джоунсом и Кларком установились дружеские отношения.

— Вот как, Третья группа специального назначения?

— Совершенно верно, полковник, — ответил Кларк. — Сам я так и не побывал в Лаосе, но ваши парни спасли немало наших. С тех пор я служил в ЦРУ — почти с тех пор, — поправился Кларк.

— Но ведь я даже не знаю, куда лететь. Этот придурок из ВМФ заставил нас уничтожить все карты. Циммер помнит некоторые радиочастоты, но...

— У меня есть список всех частот, — заметил Кларк.

— Это хорошо, но нам все равно нужно сначала разыскать их. Даже при поддержке воздушного танкера моя дальность полёта недостаточна для серьёзных полётов. Там огромная территория, да и полёты на большой высоте пожирают массу топлива. Что у нас за противник?