Куини вскрикнула, а Олив заявила:

— Вы должны рассказать об этом полиции. Все, что видели и слышали. Мы пойдем с вами и спросим, как вам добраться до Ирака. — И, глядя на перепуганного Омара, добавила: — Они будут рады отправить вас домой. Они помогут. Я обещаю.

«Надеюсь, там вам будет лучше», — закончила она про себя.

Поезд до Норвича с остановками в Уитхеме, Колчестере и Ипсвиче, судя по расписанию, отправлялся с тринадцатой платформы. Какое-то мгновение Микс размышлял, не плюнуть ли совсем на это путешествие или не поехать ли на автобусе. Но он уже купил билет, невероятно дорогой. В последний раз он ездил первым классом, но сейчас надо быть осторожным. Приближалось время обеда. Он отправился в буфет, купил гамбургер, картофель фри и колу. И джин, чтобы добавить в кока-колу.

У Шеннон будет ужасно. Он ненавидел детей и заранее содрогался от того, что придется спать в одной комнате с племянниками. У младшей, насколько он помнил, хронический насморк, и она все время в соплях. Дети никогда не моются, а Шеннон, загруженная работой и вечно замотанная, не имеет ни сил, ни времени следить за ними. Внезапно он вспомнил тот день, когда пытался убить ее. Но разве это правда? Неужели он действительно хотел забить ее до смерти бутылкой? Он даже не успел притронуться к ней, когда появился Джейви.

Все неприятности начались с тех пор, как Джейви отколотил его. Потом он избил свою мать, и пришлось уехать. А потом? С работой в «Фитераме» в Бирмингеме все было в порядке, но лучше бы его не повышали в должности и не переводили в офис на юге.

Микса не слишком трогало, что его дом снесли, но все-таки. От Риллингтон-плейс тоже ничего не осталось. Переезд в Ноттинг-Хилл был ошибкой. Ему до слез стало жалко себя.

Вся жизнь была полна неудач. Он отправился к Шошане, и судьба свела его с Данилой, а та вынудила его убить себя. Индус видел, как Микс копал землю в саду. Он покалечил спину и убил старуху, которая умерла своей смертью. И теперь он ждал поезд, отправляющийся с платформы номер тринадцать.

Он подсчитал свои несчастья. Тринадцать. Их было ровно тринадцать. Невольно застонал, и сидящая напротив девушка повернула к нему голову.

— С вами все в порядке?

Он кивнул, пытаясь улыбнуться. Тринадцать шагов вниз — и теперь он без работы, без денег, без друзей, его будут преследовать всю оставшуюся жизнь. Тринадцать шагов, как последний лестничный пролет в его квартиру на Сент-Блейз-авеню. И что теперь? Дрожащими руками он вылил джин в полупустой стакан колы. Девушка с тревогой посмотрела на него и что-то прошептала сидящему рядом молодому человеку.

Пора было привыкнуть к этому, но смешанный с кока-колой джин ударил в голову. Он почувствовал себя разбитым. В вагоне было полно народу, в основном молодежи, все ели и пили то же, что и он, бросая пустые стаканы и грязные бумажки на пол. Микс уснул. Он больше не мог бодрствовать.

Во сне он стоял наверху лестницы и смотрел вниз. Голос в голове просил не спускаться, а вернуться обратно. Оставайся там, где ты есть, даже один шаг может оказаться роковым. Но что-то толкало его вперед — один, два, три… Он сделал шаг, затем второй и увидел, что внизу ждет Реджи. Микс закричал и проснулся. Девушка, сидящая напротив, смотрела уже без жалости. Она шептала что-то своему парню, и Микс знал, что его считают пьяным.

Возможно, он действительно пьян. Но на свежем воздухе он придет в себя, а у Шеннон пить не будет. Голос кондуктора возвестил:

— Через несколько минут поезд прибудет в Колчестер. Следующая станция Колчестер.

Микс взял сумку и направился к дверям. В тамбуре уже стояли молодые люди с рюкзаками и другими вещами, раскиданными по полу. Поезд медленно подъехал к станции, и пассажиры двинулись к выходу. Микс шагнул на перрон, но далеко не ушел.

Никто не положил руку ему на плечо. Так поступают только в кино. Слова, которые говорил ему пожилой полицейский, он слышал по телевизору много раз и знал наизусть.

— Вы имеете право хранить молчание. Все сказанное вами может быть использовано против вас…

Что ж, он скажет правду.

— С девушкой — это была самозащита. А старуха умерла еще до того, как я прикоснулся к ней. Я не убийца. Я не Кристи.

Олив потеряла очки для чтения. Остались только те, пятнадцатилетней давности, которые давно уже ей не подходили. Олив уже собралась позвонить в оптику, как вспомнила, что, скорее всего, забыла очки в особняке Сент-Блейз.

Дом был опечатан на неделю, вход разрешили только полиции, патологоанатомам и судебным экспертам. Но теперь там никого. Майкла Селлини арестовали за убийство Гвендолин, и все улеглось. Полиция собрала улики об убийстве Данилы Кович. Том говорил, что это на случай, если по делу Гвендолин Селлини удастся соскочить. Будет возможность предъявить ему другое обвинение. Олив вошла в дом, думая о том, что надо оставить ключи. Наверное, их стоит положить туда, где Гвендолин хранила остальные ключи. Это казалось ей своеобразной, хоть и незначительной, данью Гвендолин.

Олив прошла в гостиную, думая, какая судьба ожидает дом. Есть ли у Гвендолин наследник? Она никогда не рассказывала о родственниках, кроме старой кузины, которая приходила на похороны ее матери. Но похороны миссис Чосер были пятьдесят лет назад. Ни братьев, ни сестер у Гвендолин нет, насколько знала Олив. Написала ли она завещание? Особняк Сент-Блейз стоит миллионы.

Олив попыталась вспомнить, где могла оставить очки. Конечно, в гостиной. Или на кухне. А еще в спальне. Она поднялась по ступенькам. Куини оплакивала Гвендолин, Олив — нет. Она была сердита, но и радовалась, что Селлини не было рядом с ней, когда правда выплыла наружу.

— Я бы ударила его, — поведала она пустому дому. — Я бы вцепилась ногтями ему в лицо. И расцарапала бы до крови.

Она вошла в печальную грязную спальню. Поиск занял три минуты, после чего она отправилась мыть руки.

Очки нашлись в гостиной. Они лежали под одним из кресел, в пыли, среди дохлых мух. Олив прошла на кухню, собираясь помыть их, но тут позвонили в дверь. Какой-нибудь торговец рыбой или точильщик ножей, решила она, направляясь к двери.

На пороге стояли пожилой человек и дама средних лет. Забытые родственники Гвендолин?

— Меня зовут Ривз, — улыбаясь, сказал мужчина. — Доктор Стивен Ривз. Я тут проездом, решил навестить мисс Чосер. Кстати, это моя жена Диана. Мисс Чосер дома?

— Увы, нет. — Олив поняла, что придется объяснить, почему нет. Только помягче. — Гвендолин скончалась. Это случилось очень неожиданно.

Доктор Ривз покачал головой, стараясь казаться опечаленным.

— Боже мой, — произнес он. — Что ж, все мы там будем. Нам просто хотелось заглянуть к ней. У нас, — он позволил себе улыбнуться, — медовый месяц.