— Это вы прислали нам факс? — спросил Питер, протянув мужчине листок.

— Да, это послал я. А вы сразу берете быка за рога, профессор Лавелл.

— Эта «Миссия света», какое отношение она имеет к «Helix Industries»?

— Резонный вопрос. Правда, ответ на него не прост. Скажу так: я являюсь их связующим звеном. А большего вам и не нужно знать.

— Может ли быть, что мы с вами уже встречались? — спросил Патрик.

— Мир тесен, месье Невро. Но я не могу представить себе, что вы не запомнили моего имени.

— Значит, вас зовут не Сэмюель Веймарский? — уточнил Питер.

— Если я так назвался и вы нашли меня здесь именно под этим именем, значит, это действительно мое имя. Или не просто имя? Дайте мне знать, если вы что-то выясните на этот счет, — он хитро улыбнулся.

Питер отвернулся и попытался понять выражение лица Патрика, но тот, казалось, углубился в свои мысли.

— Что такое «Миссия света» и какие цели и задачи она преследует? — спросил он в конце концов.

— «Миссия света» — это виртуальное сообщество, — пояснил бизнесмен. — Такое название должно ясно давать понять, что у нас есть своя миссия, то есть задача. И она состоит в том, чтобы обреет познание. Свет. Это метафорическое сравнение.

— И к какому же знанию вы стремитесь? С технической или научной точки зрения мне совершенно непонятно, для чего на бланке вашего письма помешено христианское благословение.

— Ну, одно другого не исключает. Уж кто-кто, а вы, господин профессор должны знать это куда лучше меня, разве нет? Вера, суеверие и магия — для непосвященного человека эти понятия зачастую являются взаимозаменяемыми. И, чтобы прояснить суть и происхождение каждого понятия, порой просто необходимо более тесно соприкоснуться с этим. Намного ближе, чем того требуют современные методы исследования.

— Вы цитируете мою книгу, чтобы поразить меня?

— Ну, если вас это поражает…

— Но вы так и не ответили на мой вопрос.

— Нет. И вряд ли сделаю это. Рано или поздно каждый вопрос находит свой ответ, за редким исключением. Но на сегодня загадок достаточно. Причина вашего визита сюда — мой факс. Получили вы его, потому что общались с араратскими каббалистами.

— Араратскими?

— Арарат — это гора, к которой причалил Ной, — пояснил Сэмюель.

— Вы имеете в виду ложу?

— Конечно. Прошу прощения, это просто моя неудачная шутка. Но именно поэтому я и пригласил вас — чтобы просветить. — Он встал и подошел к книжному шкафу. — Не так давно вы встречались с «Братством истинных наследников Креста и Розы». Там вы многое увидели из того, что обычно не показывают непосвященным. Так, я полагаю, вам рассказали многое из истории происхождения масонства. Очевидно, в числе прочего было и то, что именно они соорудили Ноев Ковчег, пирамиды, а также храм в Иерусалиме.

— А еще Вавилонскую башню, — добавил Патрик.

— Точно. И при всем этом вам наверняка бросилось в глаза то обстоятельство, что несмотря на упоминание в названии ложи креста и розы и их наличия в эмблеме, вам никто так и не объяснил, что так заинтересовало Рене в том рисунке, который вы ей показали.

— Вы знаете о рисунке?

— Конечно. Мне даже номер вашего факса известен. — Он достал с полки маленькую черную книжку. — Ну что, Рене так и не проронила ни слова?

— На что вы намекаете?

— Я намекаю на то, что госпожа гроссмейстер, к сожалению, и сама не так много знает о кресте и розе, как ей хотелось бы. Увы, она и сама идет по ложному следу. А то, что вы ищите, здесь.

Он бросил книгу на стол. И исследователи смогли четко разглядеть, что было изображено на обложке: на черном фоне золотыми линиями была нарисована роза, в центре ее — сердце, и все это обрамляло крест. Прописными буквами было написано название: «Библия».

— Это издание Библии Лютера 1920 года, — пояснил Сэмюель. — Что же касается символа — так это герб самого Мартина Лютера. Начиная с семнадцатого века по всему миру распространились эти символы с небольшими вариациями. Но тот рисунок, который нашли вы, определенно недалек от оригинала.

— Слава Богу! — вырвалось у Питера.

Сэмюель Веймарский — или человек, который так представился, — продолжил:

— Возможно, вас это немного задело, потому что вы сами не смогли до этого додуматься. Открытые тайны теряют в цене. Но я могу успокоить вас. Конечно, это не так просто.

— Да уж наверняка, иначе Рене Колладон не стала бы окутывать этот символ такой мистикой.

— Могу ли я попросить вас налить мне выпить? — спросил Питер. — Что-нибудь алкогольное со льдом было бы в самый раз.

— Надеюсь, вы не очень расстроитесь, если я предложу вам всего лишь бурбон, а не благородный скотч, — сказал Сэмюель, подойдя к бару. Потом он открыл дверцу шкафа, за которой прятался холодильник, и положил в стакан несколько кусочком льда. — Вам тоже? — спросил он, обращаясь к Патрику.

— Почему бы и нет?

— Дело здесь не в кресте или розе, — сказал Сэмюель, снова сев в кресло, — дело в Мартине Лютере. И каббале. В ней же заключается и связь между мной и Рене, если между нами вообще может быть хоть что-то общее.

— У Мартина Лютера, конечно, были легкие приступы пристрастия к мистике, — подумал вслух Питер, — но известен он стал именно как реформатор церкви и переводчик Библии. Какое отношение он имел к каббале?

— Профессор Лавелл, это значит, что за все годы вашей исследовательской работы вы так ничего и не нашли. Потому что здесь кроется самая большая тайна, о которой вы только могли предположить.

— Что-то подсказывает мне, что вы не собираетесь прямо сейчас раскрыть перед нами свои карты, — Патрик прикурил сигарету.

— «Миссия света», увы, не всеведуща, да и продвигаемся мы не так уж быстро, что-то является тайной и для нас. Однако кое-что я все-таки могу рассказать вам, именно поэтому вы здесь, — продолжая свою речь, Сэмюель встал. — Лютер был умным малым. Родился он в 1483 году, уже в восемнадцать он учился в Эрфурте, потом стал монахом-отшельником, изучал теологию. А в двадцать девять он уже становится доктором и профессором священного писания. Впечатляет, не правда ли? Блестящий ум в сочетании с поразительной целеустремленностью и силой воли.

— Ну, об этом мы могли бы узнать в любом справочнике, — заметил Питер.

— А вот о «приступах пристрастия к мистике» наверняка нет. Однако это напоминает жалкий жар затушенного пламени по сравнению с тем оккультным огнем, который загорелся в душе Лютера настолько сильно, что это можно было сравнить с огнями Александрии. Он был не просто поражен, это даже приступами назвать было нельзя. Мистика наполнила всю его жизнь и его самого до мозга костей.

— Должен признаться, мне не терпится узнать, чем вы все это докажете, — сказал Питер.

— Подумайте сами. Пятнадцатый век был особенно интересен и привлекателен в интеллектуальном смысле. Наука и стремление к исследовательской деятельности достигли своей наивысшей точки. Мавры наконец-то покинули Испанию и Португалию, а византийская империя закончила свое существование после падения Константинополя. В Италии начинается новая эпоха развития искусства — Ренессанс. Перспектива в живописи в первый раз просчитывается математически. Гуттенберг открывает книгопечатание. Трехсотлетняя война между Англией и Францией заканчивается, и это дает хорошую передышку для занятий умственной деятельностью. Начинается переориентация, и свершаются открытия. Как иначе назвать это, как не столетием открытий? — Сэмюель ходил по кабинету и оживленно жестикулировал, словно сам был свидетелем этих событий. — Это был конец средневековья и начало нового времени. Но прогресс был не только научным. Очень многое все еще рассматривалось как дьявольский или Божий промысел. Конечно, порох и оружие стали намного лучше. Но вспомните Жанну д'Арк, изменившую ход войны. Ее поступками руководил Господь, а сожгли ее как ведьму. В это время в Испании на должность Великого инквизитора вступает Томас Торквемада, он добивается того, чтобы символом испанской инквизиции стали пытки и страх. — Бизнесмена, казалось, уже не остановить. — Генрих Мореплаватель [15]основал свою навигационную школу в Загросе [16]в условиях очень строгой секретности. Как мы сейчас знаем, навигация была отнюдь не в морском смысле. А инфант был основателем Ордена Тамплиеров. Море было для них символом невежества и человеческой ограниченности с одной стороны и безграничного будущего с другой. Навигаторы были одновременно и рулевыми в темном хаосе, и учителями, и пилигримами знания и мудрости. Кристобаль Колон, более известный под именем Христофор Колумб, ступил на новую землю и завладел ею во имя короля Испании и во имя Ордена Тамплиеров. Именно под флагом Ордена с красным крестом он ходил в плавание на своем корабле.