— Жак, вы должны выслушать меня. Вы меня понимаете? Подайте знак, если вы меня слышите.

Мужчина даже не пошевелился. И только его глаза были устремлены в никуда.

— Жак, вы помните, с вами произошел несчастный случай. Вы должны вспомнить. Вы нашли пещеру. Пещера, Жак, вы вспоминаете?

Пастух пошевелился, вздрогнул, и снова принял позу эмбриона.

— Да! Вы понимаете? Это она? Пещера?

Патрик вплотную подошел к кровати. Мужчина все еще таращился своими стеклянными глазами. Он казался полностью неподвижным и в то же время крайне напряженным, словно в любой момент мог внезапно выпрыгнуть из кровати с диким воплем. Дрожа от страха, Патрик протянул к нему руку. Он колебался между безумным страхом дотронуться до него и необходимостью растормошить.

— Жак, вы открыли пещеру, вы знали об этом?

Пальцы Патрика были всего в паре сантиметров от плеча пастуха. Тихо, но четко он продолжал разговаривать с сумасшедшим.

— Пещера… С надписями… И рисунками…

Он тихонько положил руку на простыню.

— Это бессмысленно!

Словно укушенный тарантулом, Патрик вздрогнул и отдернул руку. За его спиной раздался громкий шорох, и отодвинувшаяся занавеска открыла вторую часть комнаты. Там стояла еще одна кровать, на которой сидел пожилой мужчина. У него не остаюсь ни волос, ни зубов, а кожа была морщинистой и сухой. Старик смотрел на Патрика с кривой улыбкой на лице.

— Он вас не слышит.

Патрику понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Это… Откуда вы это знаете?

— Молодой человек! Не хотите ли вы сказать, что я в этом не разбираюсь? Конечно, разбираюсь и знаю это наверняка. Он вас не слышит. У него просто не осталось места в голове, чтобы слушать.

— Что вы имеете в виду?

— Вы его не найдете здесь. Я-то знаю. Так всегда. Они всегда в поиске, так и есть. Выглядит так, словно они пусты. Но на самом деле это не так.

Старик встал и, прихрамывая, направился к Патрику.

Патрику стало не по себе. Он только и думал о том, чтобы та сестра — или кем бы ни была встретившая его женщина — пришла как можно скорее. Но с другой стороны, полчаса еще не прошли.

— Кого вы имеете в виду? Здесь есть еще такие же, как он?

— Такие, как он — нет. Хотя… Почти такие, как он. Но каждый из них не похож на другого. Молодой человек, вы же понимаете или?.. Я-то знаю, я здесь уже так долго.

— И все они были в пещере?

— Пещера? Нет, в пещере не были. Хотя, может и были. Как скажете. У каждого из них своя собственная пещера. Что-то наполняет, а потом выкидывает их. Вот так. И они покидают голову, потому что она полна. Они находятся не в своей голове. Они где-то далеко, в поисках. Вот чем они занимаются.

— В поисках? Что вы имеете в виду?

— Ну, ищут, молодой человек. Вы когда-нибудь сбивались с пути? Вот так, я-то знаю. Они ищут. Сами себя. И, если хотите, путь назад. Но кто из них хочет? Я так скажу: говорить нет никакого смысла. Там никого нет.

Патрик сам себе казался невменяемым, оттого что вступил в спор со стариком. Но, с другой стороны, тот пробудил в нем любопытство.

— Но он меня услышал! Он даже пошевелился, когда я сказал «пещера».

Шаркая тапками по полу, старик пробрался к окну, впился руками в решетку и просунул лицо в дырку.

— Да, двигается нечасто, но иногда бывает. Это хорошо, а может, и нет. Он на обратном пути, а может, и нет. Так всегда. Может, может. Может быть, лучше вернуться, а может, и нет. Может, я здесь, а может, и нет?

— Конечно, вы здесь.

Старик обернулся и обнажил остатки зубов.

— А вдруг вы меня придумали? Я-то знаю, но знаете ли вы? Может быть, я выдумал вас?

Он выдавил из себя безумную улыбку, которая моментально сменилась сухим кашлем.

Патрик отвернулся. Старик уже успел вывести его из себя. И, несмотря на то, что это была простая болтовня, почему-то она ужасно действовала ему на нервы. Патрик посмотрел на пастуха. Если бы он только мог говорить!

— Да, да, это он может.

Патрик вздрогнул. В мгновение ока старик оказался около него и уставился в лицо пастуху.

— Болтает много, но ничего не говорит.

— Он разговаривает? И что же он говорит?

— Ничего не говорит. Совсем ничего. Вот так.

— Хорошо, какие слова он произносит?

— Я-то знаю.

— Да, вы знаете! Итак, скажите же мне, какие слова вы слышали от него!

— А может, и нет.

— Что?! Вы все-таки слышали что-то или нет?

— Слова, подожди! Конфисус, Конфуциус! Какой смысл в словах? Кто знает наверняка, так это или нет?

Патрику захотелось как следует встряхнуть старика. Бог мой, старик, соберись, это очень важно! Что же он сказал?

Внезапно старик перестал улыбаться, вернулся к окну и просунул голову между прутьев.

— Я-то знаю. Я-то знаю. Может быть, может быть…

— Черт, — вырвалось у Патрика.

Из этой больной головы больше ничего нельзя было выудить. Но надежда еще оставалась, потому что пастух кое-что все-таки произнес. И теперь Патрику во что бы то ни стало нужно было заставить его говорить.

В этот момент дверь открылась, и в палату вошла женщина в фартуке. Увидев старика, стоящего у окна, она тут же подошла к нему:

— Хьюго! Очнитесь!

Старик посмотрел на женщину, и на его лице вмиг появилось жалкое подобие улыбки. Он беспрекословно подчинился ей и пошел к своей кровати. Она же присела на край его постели и задернула штору. Старик в это время укладывался. Спустя несколько минут она вновь появилась из-за занавески.

— Я надеюсь, он не очень утомил вас. Сейчас он уснул.

— Да нет, все в порядке. Что вы с ним сделали? Дали таблетки?

— Да, они оба нуждаются в постоянном приеме лекарств, потому что то и дело выходят из себя. Ну, теперь очередь Жака.

Она высыпала из коричневой бутылочки пару капсул себе на ладонь.

— Можно, я дам ему лекарство? — спросил Патрик.

— Что, простите?

— Если можно, я бы хотел сам дать их ему.

— Ну… Если вы этого очень хотите…

Немного поколебавшись, сестра протянула ему таблетки.

— Большое спасибо. Знаете, это единственное, что я сейчас могу сделать для него. Прежде мы были так близки!

Патрик взял пилюли и сделал вид, что положил их в рот пастуху. На самом же деле они остались у него в ладони — подобное он не раз проделывал, показывая свой любимый фокус с сигаретами.

Сестра пристально наблюдала за происходящим, но, кажется, так ничего и не заметила. В конце концов она покинула палату с удовлетворенной улыбкой на лице.

Патрик снова остался один. Один с полоумным стариком и, видимо, не менее сумасшедшим пастухом. Вдруг он без лекарства действительно придет в себя?

— Жак, вы слышите меня? Вы должны проснуться!

В ответ пастух лишь вздрогнул. И Патрик не понял, была ли это реакция на его голос или всего лишь мышечная судорога. Жак продолжал лежать на кровати в позе эмбриона.

— Месье Энро! Слышите? Вы должны рассказать мне о пещере. Что вы обнаружили? Жак, пещера.

Ноль эмоций.

— Что ж, может, старик был прав. Может, вы сейчас далеко отсюда. А может, вы и слышите меня, где бы вы сейчас ни находились. Мы нашли вашу пещеру. Необыкновенную пещеру с наскальными рисунками и надписями. Вспоминаете? Сейчас мы исследуем ее. Кое-какие надписи нам уже удалось расшифровать. Вы ведь тоже видели их? А может, вы видели и розу? Ну, вспоминаете? С латинской подписью «Нос sit exemplum» что-то там.

— Ne sis confisus… — скрипящий голос заставил Патрика вздрогнуть.

— Что?! Что это было? Вы что-то сказали? Жак!

— Ne sis confises…illis…

Дикция была очень нечеткой. Вдруг пастух повернул голову в другую сторону, словно осматривал комнату.

— Что вы говорите, Жак? Nesis confises? Что это значит?

В панике Патрик принялся ощупывать свои карманы в поисках ручки и блокнота.

— Nesis confises idis?

Продолжая искать ручку или карандаш, он повторял слова вслух за Жаком.

— Повторите еще раз! Nesis…