Расстроенный Леклерк вытряхнул сигарету из мятой пачки с надписью «Галуаз».
— Ну, хорошо, по крайней мере проверь и убедись, что ребята на месте и заняты делом.
Карта, на которой были отмечены места, где находились наиболее часто используемые банкоматы, лежала на столе в центре комнаты. Закурив сигарету, Леклерк принялся водить пальцем от одной точки к другой, проверяя, поставила ли полиция по человеку на каждую из них.
— Нам нужно больше людей в Шестнадцатом округе. Мистер Чапел убежден, что там их главная база.
— Чапел? Тот американец? Да он даже не настоящий полицейский, — хмыкнул Мезон, и Леклерк в шутку ударил его кулаком в ухо.
— Помолчал бы, — буркнул он. — Парень будет покруче тебя, а уже про его физическую форму и говорить нечего. Лучше скажи мне, на кого мы можем рассчитывать.
Мезон ткнул пальцем в карту:
— Сержант де Кастилья и агент Перес находятся в нескольких кварталах отсюда.
— А что здесь? — спросил Леклерк, указывая на угол бульвара Виктора Гюго и рю Сен-Поль, где находился филиал банка «БЛП» в Нейи.
— Никого.
— Как никого? Немедленно отправь туда хоть кого-нибудь.
Раздался гудок зуммера, и Леклерк произнес:
— Какого черта?
Все повернули голову в сторону техника, сидящего за консолью, на которой имелось множество маленьких видеоэкранов.
— Это тот, кого вы ищете, — сказал начальник технической службы банка, который в данный момент не отрываясь смотрел в сторону стоящих рядами экранов.
Большинство из них не светилось. На нескольких виднелись только одна-две строки, написанные зелеными светящимися буквами: «Банкомат 212: отключен для ремонта»; «Банкомат 9: закончились наличные деньги».
— Кто-то пытается получить доступ к интересующему вас ограниченному счету. Банкомат номер пятьдесят семь.
— Где?! — воскликнул Леклерк, бросаясь к консоли. — Покажите где!
— В нашем филиале на рю Сен-Поль. — Техник нажал какую-то кнопку, и один из экранов засветился. — Вот он, ваш подопечный, — произнес он, входя в программу банкомата, чтобы посмотреть, что сейчас делает этот «подопечный». — Снимает семьсот евро. Операция завершена. Хотя нет, пытается взять побольше наличных. Извини, дружище, семь сотен — это максимум для данного счета. — Он покрутил рукоятку настройки, и камера наблюдения дала изображение более крупным планом, однако на экране вместо мужчины появилась привлекательная женщина со светлыми волосами, собранными сзади в «конский хвост», и в солнцезащитных очках известной марки «Рей Бан». — Однако я не знал, что вы ищете девушку.
— Тут что-то не так. — Леклерк схватил рацию и связался с сержантом де Кастилья, который находился в трех кварталах от банкомата, и приказал срочно брать ноги в руки и дуть к рю Сен-Поль, чтобы установить наблюдение за белокурой женщиной, одетой в синюю футболку и короткую белую юбку. — Не знаю, какого она роста, — добавил он, — но фигура у нее обалденная.
Тут в рации Леклерка прозвучал еще один голос:
— Капитан, это Мишель Мартин. Я уже сменился, однако могу помочь. Нахожусь всего в квартале от нужного банкомата. Позвольте взглянуть, что там творится.
— Двигай, — дал добро Леклерк. — И оба высматривайте высокого мужчину, который может к ней подойти. Молодой парень, голова бритая, сильный. Будьте осторожны.
— Хотите, чтобы мы их сцапали?
Леклерк провел по щеке ладонью. У него займет не менее пятнадцати минут, чтобы добраться до Нейи. Может, чуть больше. Слежка в прошлый раз вышла им боком. Но выбирать не приходится.
— Если она с мужчиной, берите их сразу. В противном случае идите за ней. И вот еще: если что, разрешаю вести огонь на поражение. Но только в случае необходимости.
Марк Габриэль перешел через улицу, увертываясь от проходящих машин, чтобы занять позицию на тротуаре в двадцати метрах позади сына. Теперь он больше не был отцом. Он стал солдатом, воином, исполняющим приказы Пророка. Другого пути у него не оставалось. Не он один искал сына. Если его поймают, Жорж может начать говорить. Вероятность этого слишком велика. И если Жорж не знал всех подробностей о «Хиджре», он все равно знал слишком много. Например, имена ключевых игроков. Но самое важное — он знал, чему предстоит случиться уже в конце недели.
Габриэль ускорил шаг. Вынул из кармана брюк золотую авторучку фирмы «Монблан». Подцепив ногтем, снял колпачок и сунул его обратно в карман. Затем зажал ручку в кулаке пером вперед, однако так, чтобы не коснуться его. Было бы глупо пораниться самому. Вместо чернил в ручке находилась доза рицина высокой концентрации — смертельного яда, от которого нет противоядия. Какая ирония судьбы, подумал Габриэль. Ему всегда думалось, что он припас эту ручку для самого себя. Он не собирался попадать в руки врагов.
Габриэль еще прибавил шагу. Он не отрываясь смотрел на одежду сына. Мешковатые штаны, футболка с головой негра, американская кепка — все это в их семье запрещалось, а потому еще более разожгло его гнев. Нет, слова здесь не потребуются. Незачем. Сын стал предателем, а ведь ему известно, чем кончают предатели. Удар должен быть быстрым. У Жоржа реакция мангусты — молниеносная. Лучше всего в шею. В мягкое место пониже челюсти.
Рицин действует мгновенно. Уже через полсекунды наступает паралич нервной системы. Сердце останавливается через секунду. Жорж умрет и упадет на землю.
Их разделяли десять метров.
Он слышал, как Жорж засмеялся, и этот смех разъярил его. Если до этой секунды в его действиях и присутствовала доля сомнения, заставлявшая его колебаться, этот смех подавил всякую жалость. Ничто не могло быть настолько забавным, чтобы вызвать такой беззаботный смех, — теперь, когда он так подвел отца, нарушил долг перед семьей, предал дело своей жизни.
Марк Габриэль сжал ручку так, чтобы перо выступало из кулака, и теперь оно блестело на солнце, словно меч воина. Сжав зубы, он перевел дыхание. Левая рука поднялась, словно сама по себе, будто принадлежала какому-то другому, незнакомому человеку, и уже достигла плеча его сына. Он повернул перо в сторону шеи и почувствовал, как все его тело напрягается, готовясь нанести смертельный удар.
— Хаким, — прошептал он истинное имя сына.
Молодой человек мгновенно замер, словно остолбенев.
— Стоять! Полиция! Не двигаться!
И прежде чем Габриэль смог сделать еще одно движение, его сбили с ног и повалили на землю. Двое одетых в штатское полицейских пронеслись мимо него и через мгновение уже прижимали сына к мостовой. Третий одним ударом заставил упасть на колени его спутницу, после чего пнул ее по ногам. Та завизжала, и Габриэль увидел расширенные от страха глаза — всего за один миг до того, как ее голова коснулась поверхности тротуара. Четвертый человек пробежал по направлению к ним, проталкиваясь через ряды прохожих, в руке он сжимал газовый баллончик и, пока Жорж боролся с навалившимися на него людьми, прямо ему в глаза выпустил жгучую струю.
— Вы арестованы! Не сопротивляться! Не двигаться!
Взвыла сирена. Раздались гудки автомобилей. Завизжали шины.
Отползая в сторону на четвереньках, Габриэль ожидал, что вот-вот почувствует на запястьях сталь защелкнувшихся на них наручников и жжение в глазах от направленной в них струи слезоточивого газа. Но произошло невероятное: на него не обратили никакого внимания. Все взгляды были устремлены на Жоржа. Полицейские сняли рации с ремней и принялись оживленно переговариваться со штабом операции. Двое выскочили на проезжую часть улицы и принялись махать руками, привлекая внимание тех, кто ехал на приближающихся полицейских машинах. Никто не имел ни малейшего представления о том, кем именно является сам Марк Габриэль.
Внезапно полицейские запрудили всю улицу. Они вились, словно пчелы вокруг своей матки. И с каждой секундой их становилось все больше.
Отряхнувшись, Габриэль встал на ноги и перешел на другую сторону улицы. Точно так же поступали многие другие прохожие, стремящиеся отойти подальше от разыгрывающейся на их глазах сцены задержания опасного преступника. Ручка по-прежнему оставалась зажатой у него в кулаке. Он осторожно переложил ее в нагрудный карман. Остановившись, он помедлил и бросил последний взгляд на происходящее на противоположном тротуаре. Последнее, что он увидел, — это копну белокурых волос посреди лужи вытекающей из раны на голове крови. Ему подумалось, что полицейские, пожалуй, ее убили.
