Коротко улыбнувшись напоследок, она вышла за дверь.

Чапел потянулся было к папке, но понял, что напрасно, и обессиленно опустился в кресло.

— Сара, вы не поможете?

Взяв папку, она раскрыла ее и вытащила пачку листов.

— Не много для двух лет, — заметила она, кладя бумаги справа от себя.

— Нам много не надо. Хватит и одной его ошибки.

Выписки были сложены в обратном хронологическом порядке — самые свежие находились сверху. Чапел обвел помещение взглядом спринтера перед стартом. Он нервничал. От напряжения подводило живот и немножко дрожали ноги. Вот оно, начало. Ход всего расследования зависит от того, что они обнаружат в финансовых документах Талила.

— Начнем, — произнес он, взяв самую верхнюю страницу. — Итак, что тут у нас? Июль этого года. Входящий баланс — тысяча пятьсот евро… это будет примерно столько же в долларах США. Взнос наличными: пять тысяч евро через банкомат первого июля. На следующий день он выписывает чек агентству недвижимости «Азема» на тысячу пятьсот евро. — Адам провел ногтем по странице. — Этот чек оприходован другим банком восьмого. Что еще? Банкомат, банкомат, банкомат. Снял семьсот евро. Снова семьсот евро. — Он просмотрел страницу. — Судя по всему, мистер Талил каждые пять дней пополнял запасы своего бумажника, всякий раз на семьсот евро. Может, это его пятидневный лимит? Итоговая сумма за пять операций — три тысячи пятьсот евро. Исходящий баланс, мисс Черчилль?

— Тысяча пятьсот евро.

— Все точно, как в аптеке. — Их взгляды встретились. — Профессионально. Никакой путаницы. Следующий месяц, пожалуйста. — И он снова начал читать: — Июнь. Входящий баланс — тысяча пятьсот евро. Взнос наличными: пять тысяч евро через банкомат первого числа месяца… — Тут он прервался. — Сара, попросите у мадам Пьюдо карту города и список всех банкоматов их банка. И выясните, можно ли узнать, в какое время Талил снимал деньги.

Сара вышла из комнаты, а Чапел снова принялся изучать документы. Каждая выписка была похожа на предыдущую. Внесение денег на счет, чек, пять снятий наличными, каждый раз по семьсот евро. Не человек, а машина.

— Она сейчас принесет карту, — сказала, вернувшись, Сара. — Мы составим список всех номеров банкоматов, которые нам нужны, и она даст их адреса. В данный момент она выясняет, в какое время он снимал деньги, но говорит, что сведения будут, вероятно, только за последний год. Есть что-то новое?

— Пока нет. Вот, полюбуйтесь. — Чапел вручил ей пачку выписок. — Может, вы заметите что-то необычное. Боже упаси, чтобы наш педант выписал два чека за месяц или, еще того лучше, получил откуда-нибудь перевод.

— Чистая работа, а? — сказала она с огорчением.

— Никогда не заступает за черту, живет только на наличные, полностью самодостаточен. След начинается и заканчивается на этом счете. Как там говорил Рикар? Он безупречен.

— Клиент-невидимка.

У Чапела сверкнули глаза, словно ему бросили вызов. Он резко повернулся к Саре:

— Невидимок не бывает.

Через полчаса они просмотрели все выписки по счету Талила. За двадцать четыре месяца он только дважды изменил своей обычной практике: в марте предыдущего года, вместо того чтобы выжидать положенные пять дней между изъятиями наличных, он заспешил и снял все три тысячи пятьсот евро в первые пять дней месяца. Сара предположила, что он уезжал из города и вместо него деньги снимал кто-то другой. Но никто не рискнул выдвинуть догадку, для чего предназначались эти деньги. Чапел аккуратно отметил номера банкоматов, где в том марте снимались деньги.

Второе отклонение от привычного порядка случилось совсем недавно. Месяц назад он дважды снимал по тысяче евро.

Если Чапел и надеялся на какой-то сюрприз, то он рассчитывал обнаружить его в самой первой выписке по счету Талила. Если бы открытие счета было сделано через перевод, он смог бы проследить, откуда пришли деньги. Заглянуть за кулисы. Он бы выстроил цепочку от банка к банку, протянул золотую нить, образно выражаясь. И вновь его ждало разочарование: счет открыли по заявлению, без посредников. Хуже того, срок хранения банковских квитанций — два года, так что за тридцать дней до их визита соответствующая бумага была уничтожена.

— Ничего себе средства на жизнь, — усмехнулся Чапел, собирая выписки и складывая их обратно в папку. — Пять тонн в месяц минус полторы за жилье. На три пятьсот не очень-то разгуляешься в большом городе. Только-только на химчистку и прачечную. — Чуть раньше на этой неделе он обнаружил, что почистить костюм в парижской химчистке стоит около двадцати долларов, рубашки — по три за штуку, а брюки — пять. — На маникюр за сотню долларов этих средств явно не хватило бы. Нет, господин хороший. Тому, кто носит восемнадцатикаратные часы «Ролекс Дайтона», нужно денег побольше, и я на такое не куплюсь.

На самом деле Чапел и наполовину не был так разочарован, как можно было подумать по его тону. Он и не ждал, что Талил оставит какую-либо улику. Кто угодно, но только не его потенциальная жертва. Странное дело, по-своему дисциплинированность Талила ему даже нравилась. Ему важно было знать, что его друзей убил не какой-то там замызганный дурень с незавязанными шнурками. В то же время он начинал «чувствовать» Талила, чувствовать характер всей их организации. Иногда о человеке больше говорит то, чего он неделает.

— Это не те деньги, на которые он жил, — объявила Сара. — Держу пари, это его деловые расходы. Сумма, которую он получал на поддержание их ячейки в рабочем состоянии. Строго по расписанию он назначает встречи своим агентам и выдает им денежное содержание.

Ячейки, агенты, встречи— слова из лексикона Сары, но не Чапела.

— Может быть, — ответил он, — хотя это не по моей части. В итоге все равно приходим к выводу, что он должен иметь доступ к дополнительным суммам. И значит, в этом городе у него должны быть другие счета.

На столе лежала карта — множество красных, зеленых и синих точек на ней обозначали банкоматы, которыми пользовался Талил. Зеленые точки показывали, где он ежемесячно вносил деньги на счет, синие — где снимал, а красные — их было всего пять — где он снял деньги в марте прошлого года, выпадающем из общего порядка. Синие точки (там, где он снимал деньги) распределялись по всему Парижу, зеленые (там, где вносил на счет) сбились в небольшую кучку: их имелось около двадцати в Шестнадцатом и Семнадцатом округах — к северо-западу от Триумфальной арки. Остальные четыре — около Латинского квартала, далеко на западе.

Пять красных точек, где Талил — или, по версии Сары, кто-то вместо него — пользовался банкоматом, также образовывали отдельную группу. Все они располагались в радиусе десяти кварталов в Шестнадцатом округе. Одним из этих банкоматов он не только воспользовался для внесения наличных, но и трижды до того марта снимал там деньги.

С точки зрения Чапела, это была зацепка.

Оставалось нанести на карту последний фрагмент информации. Чапел ногтем снял колпачок с черного фломастера и быстрым движением поставил точку на углу улицы Сен-Поль и бульвара Виктора Гюго, где находился филиал банка «БЛП» в Нейи. Точка оказалась в центре все тех же десяти кварталов в Шестнадцатом округе, где двадцать девятого июня два года назад Мохаммед аль-Талил, он же Бертран Ру, открыл счет. Склонившись к столу, Чапел обвел все точки в Шестнадцатом округе общей окружностью.

— Кто бы ни платил деньги Талилу, он живет или работает где-то внутри этого круга, — заметил Чапел. — Именно этот человек вносил деньги на счет Талила в марте прошлого года.

— Зачем класть деньги на счет, если все равно придется снимать их через несколько дней?

Сара встала с кресла и подошла совсем близко к Чапелу, так что он почувствовал ее запах. Никаких духов — она их не признавала, — но едва уловимый аромат французского мыла, а от волос — ванили. Заметил он и маленький шрам у глаза. Выходит, она тоже не всегда выигрывала битвы.