Несколько законоговорителей нахмурились, но большинство кивнули.

— Довольно выпендриваться! — проворчала старая карга из Дома Геста. — Пусть говорит по делу!

Рагнар кивнул.

— Хорошо. В тот час, когда мой дядя сгорел заживо — не так давно, еще и месяца не прошло, — из Дома выбрался некий чужак. Его преследовали на протяжении многих миль, но ему все же удалось сбежать. Это известно всей долине.

— Это правда, — сказал Ульвар, — однако личность этого злоумышленника…

— Личность этого злоумышленника мне известна. Это сделал Халли Свейнссон!

Присутствующие были потрясены. Хорд Хаконссон вскочил с места, несколько законоговорителей тоже. Все обернулись и уставились на Халли, кроме старухи из Дома Геста, которая не знала, куда смотреть. Халли почувствовал, как напряглась сидящая рядом мать, услышал, как выругался сквозь зубы Лейв. У него внутри все как будто скрутилось в узел, который затягивался все туже; но он сумел сохранить внешнюю невозмутимость и уверенно выступил вперед.

— Быть может, Рагнар сможет еще и доказать весь этот бред? — Он улыбнулся. — Боюсь, что нет. Это просто наглая попытка уклониться от уплаты штрафа за убийство Бродира. Вполне в духе Хаконссонов!

Рагнар что-то ответил, но его ответ заглушили крики Хорда, Астрид, Лейва, вассалов обоих Домов и, вдобавок, нескольких членов Совета, взбудораженных неожиданным развитием событий. Старуха из Дома Геста поднялась на ноги и угрожающе размахивала своей клюкой, в то время как Хельга из Дома Торда ревела, точно бык, требуя тишины. Наконец она благодаря своей луженой глотке сумела переорать всех остальных.

— Ти-ши-на!!! Все по местам! Это дело надлежит разобрать взвешенно и хладнокровно, как подобает суду! Нет, Халли Свейнссон, ни слова больше, пока я не прикажу говорить! Рагнар! В чем именно состоит твое обвинение?

— В том, что Халли Свейнссон подло убил моего бедного больного дядю путем сожжения заживо. С какой целью? Чтобы отомстить за смерть собственного дяди. Откуда мне это известно? Потому что когда я подбежал к окну горящего чертога, я посмотрел вниз, на парапет стены, и увидел его, перед тем как он прыгнул в ров. Я видел это отчетливо, как днем.

— Халли, ты будешь это отрицать? — спросила Хельга.

— Я не убивал Олава, — спокойно ответил Халли.

— Астрид из Дома Свейна, что ты на это скажешь?

Мать Халли встала.

— Это утверждение абсолютно нелепо! Халли еще мальчик, и к тому же малорослый. Как он мог убить Олава, взрослого воина?

— Это маловероятно, но в принципе возможно… — Хельга побарабанила пальцами по массивному колену. — Был ли он или кто-то еще из вашего Дома в нижней долине этой осенью?

— Никто из нас там не был, а уж тем более малыш Халли! Он все это время оставался у нас на виду, работал в поле, как и положено хорошему мальчику!

— Врешь! — заорал Рагнар. — Ты, законоговоритель, не стыдишься неприкрытой лжи, лишь бы защитить своего сынка! Что за гнусное зрелище!

В ответ на это Лейв Свейнссон вскочил на ноги и потряс кулаком в сторону Рагнара. Люди из Дома Свейна тоже заорали и замахали кулаками. С противоположной стороны бросились вперед Хорд Хаконссон и его сородичи. Несколько людей из Дома Рюрика, с ручищами массивными, как окорока, выступили из углов зала, но непонятно зачем: то ли разнять намечающуюся драку, то ли присоединиться к ней.

Хельга из Дома Торда возмущенно взревела, так, что стропила задрожали и даже самые крепкие мужчины послушно разбежались по местам. Воцарилось гробовое молчание. Она обвела всех присутствующих грозным взглядом.

— Это вам не легенда про героев! — воскликнула она. — Здесь не место насилию! Мы научились решать дела иным путем и делали это на протяжении более десяти поколений! Позор вам, и тем и другим! Мы должны говорить, мы должны спорить, мы должны обсуждать — и в конце концов мирно подчиниться приговору Совета! Все с этим согласны или вы собираетесь перерезать друг другу глотки во имя чести? Подумайте хорошенько! За все, что вы ни сделаете, вам позднее придется дать отчет!

Люди закашлялись, закряхтели, что-то забубнили себе в бороды. Хельга мрачно кивнула.

— Вот и хорошо.

Ульвар Арнессон поднял руку.

— У меня есть вопрос. Мы все знаем Рагнара как благородного молодого человека, и я не понимаю, отчего он до сих пор не выдвигал обвинения против Халли, отчего он ничего не говорил даже собственному отцу?

Рагнар пожал плечами.

— Никто, кроме меня, Халли не заметил; никто, кроме меня, не знает, что он виновен. Я решил было не поднимать этот вопрос, поскольку других доказательств у меня не было. К тому же я знал, что отец хочет как можно быстрее покончить с этой историей, не затягивать разбирательство надолго. Но сегодня, когда я увидел гнусную рожу этого мерзавца, который безнаказанно насмехается надо мной, то понял, что больше не могу молчать. Какой бы приговор ни вынес суд, я сказал правду.

Ульвар кивнул.

— Хорошо сказано! Я склонен поверить его словам.

— Да ведь ты все время склоняешься на сторону Хаконссонов! — не выдержала Астрид. — Как там твоя несчастная дочка, братец? Сидит взаперти, ждет свадьбы с Рагнаром?

Ульвар издал негодующий вопль и вскочил на ноги. Когда Хельга его утихомирила, Халли сказал:

— Да Рагнар готов сказать что угодно, лишь бы отстоять свои интересы. Позвольте спросить его вот о чем. Тот таинственный чужак на стене, он оборачивался в твою сторону?

Рагнар покачал головой.

— Нет.

— Так ты не видел лица этого человека?

— Нет.

Халли улыбнулся Совету.

— Иными словами, это мог быть кто угодно.

Рагнар снова вскочил на ноги.

— Да у кого же еще может быть такая отвратительная фигура, как у тебя? — вскричал он. — Мне не нужно было видеть твое лицо! Достаточно было увидеть твой приплюснутый силуэт, озаренный пламенем пожара!

Халли пожал плечами.

— Тот человек был внизу, а ты где-то наверху. При таких условиях любой бы показался приземистым.

— Не настолько приземистым! Это был ты!

Халли осклабился.

— В самом деле? Напоминаю всем собравшимся, что это обвинение прозвучало сегодня впервые. Я утверждаю, что это чистый вымысел, порожденный ненавистью к моему Дому. Не забывайте, что в последний раз мы виделись с Рагнаром, когда он наступил мне на горло!

Рагнар пронзительно рассмеялся.

— Так и есть! Мой сапог до сих пор воняет тобой!

— Что ж, какие еще доказательства вам требуются? — продолжил Халли. — Отчего ты выбрал именно меня, Рагнар? Обвинил бы уж кого-нибудь, кто больше годится в преступники. Своего отца, например.

Рагнар шумно втянул в себя воздух. Он и прежде был бледен, теперь же совсем побелел. У него за спиной вскочил с кресла Хорд. Жилы у Хорда на лбу вздулись.

— Хорд, сядь на место! — взревела Хельга Тордссон. — Призываю к порядку! Халли Свейнссон, воздержись от подобных замечаний!

Халли поклонился.

— Прошу прощения. Я сказал это сгоряча, за мной такое водится. Однако я, по крайней мере, сгоряча не пыряю людей ножом, как старина Хорд.

Хорд снова ринулся вперед, размахивая руками, точно медведь, но Халли отшатнулся назад.

— Отчего бы тебе не зарезать меня прямо сейчас? — воскликнул он. — Позови своих дружков, пусть они меня подержат — но нет, должно быть, я даже тогда не буду достаточно беззащитен. Ну так привяжи нож на палку, чтобы убить меня из соседней комнаты, тогда тебе уж точно ничто угрожать не будет!

Не успел он это сказать, как понял, что на сей раз зашел чересчур далеко. Жилы на шее Хорда натянулись, точно растяжки от шатра; лицо побагровело, взгляд сделался невидящим. Отведя назад руку, стиснув кулак, он устремился на Халли. Тот проворно увернулся, но налетел на свое кресло и упал на колени матери.

Хорд навис над ними, потрясая кулаком. Астрид взвизгнула; Халли поднял руку, тщетно пытаясь защитить мать и себя…

Слева направо промелькнула тень. В крайней точке ее траектории голова Хорда откинулась назад, как будто его огрели молотом в подбородок. Он пошатнулся, глаза у него разбежались в разные стороны, но он не упал.