— А, буквы!

Но это было давно.

Перебравшись в Москву, быстро Валерий Николаевич сориентировался: нынче быть одним глазом и рукой мало, нынче художник должен быть еще и теоретиком. И буквы стал все-таки читать, и вникать, и сейчас я никак не удивлюсь, если Кошляков и про дискурс к месту ввернет, а может, и Фуко процитирует.

***

— Вот «Итоги» — хороший ведь журнал! Про искусство пишут, и, в общем, правильно, все понимают. Но зачем в начале, — половина каждого номера! — какая-то ерунда, про Ельцина, Зюганова, Чубайса. Понятно, раньше заставляли про политику писать. Неужели и сейчас заставляют? — говорил В.Кошляков.

И очень был удивлен, когда ему объяснили, что подавляющее большинство людей, покупающих «Итоги», покупают их именно из-за первой половины — про Ельцина, Зюганова, Чубайса. А то, ради чего покупает журнал Кошляков — это на самом деле так, довесок.

А.Тер-оганян (крайний справа) с группой товарищей на фоне трансформаторной будки, художественно расписанной В.Кошляковым. Москва, 1998, июль, район Бауманской. Второй справа — автор этих строк.

Понятие, никак не фигурирующее в актуальном искусстве — полностью отданное на откуп массовой культуре.

Ну, разве что Кошляков, стыдясь и не произнося этого слова, не дай Бог, вслух, он на самом деле добивается в своих произведениях —

Ну, может быть — варварской и непристойной, но именно ее, — Звездочетов.

А прочие …

1983 (?)

При всем своем атеизме, А.С.Тер-Оганян крещен, причем крестился сам и добровольно, в начале 1980-х. В первую очередь, конечно, назло советской власти, которая этого очень не одобряла, а во-вторых — так было положено среди интеллигентов (см. Клуб «ЭТО»). Вот история, как это было, рассказанная им самим.

— Ну, пошли с Максом крестить детей (Макс — Белозор, а детей у Оганяна — двое) — так тогда было положено, ну, раз так, окрестились и сами.

Вышли из церкви, стоим — ну, нужно теперь как-то новую жизнь начать, не шутка ведь! Крещение!

Постояли, подумали, ничего не придумали, пошли в винный магазин, накупили портвейна и напились в сракотан.

Кулик, Олег

Осенью 1998 года Оганян был в Курске со своим «Передвижным музеем». Рассказывал курской культурной общественности о московском контемпорари арт, показывал слайды, показывал свой «Передвижной Музей».

— Ну, а вот еще есть у нас в Москве такой Кулик. Ща покажу! — и быстро разделся догола и с лаем бросился на публику.

Публика была чрезвычайно шокирована.

Но это неправильно.

Не так нужно было!

Нужно вот как: у Тер-Оганяна все в «Передвижном Музее» маленькое — ну тогда нужно чтобы и акции-перформансы изображались посредством маленьких человечков!

Кукол нужно сделать, как в «Спокойной ночи малыши!», которые надеваются на руку, и при помощи этих кукол изображать — Кулика— собаку, Бренера-забияку.

***

Вообще же, Кулик О. — самый успешный — добившийся успеха — из нынешних московских деятелей актуального искусства: он и на обложке «Флэш Арта», главного журнала по контемпорари арту; и на международную выставку в Нью-Йорк его везли голого, на цепи и в клетке — короче, оказывают ему знаки почтения.

Основное направление его деятельности — он изображает из себя собаку. Точнее, он изображает сумасшедшего, который воображает себя собакой.

Какой в этом художественный смысл?

Я думаю, это материализация стихотворения Маяковского «Вот так я сделался собакой»:

И когда, ощетинив в лицо усищи-веники,

толпа навалилась,

огромная,

злая,

я стал на четвереньки

и залаял:

Гав! гав! гав!

— Вот до чего довела жизнь человека! — таков я думаю, не очень богатый, но упорно проводимый в жизнь смысл деятельности О.Кулика. — И именно за упорство, с которой проводится, в первую очередь и ценимый.

К которому Оганян перешел к концу 1990-х.

— Этот твой Летов, он что — за коммунистов? — спрашивает меня Тер-Оганян А.С. в середине 1990-х.

— Ну, во-первых, Летов никак не мой, я с ним никогда не дружил, музыку его считал суррогатом, а политические его изыски, конечно, всячески презираю, — отвечаю я. — Но если пытаться пересказать его теории, почему он так, то он как бы всегда против всего: против любой существующей власти. При коммунистах он был против коммунистов, сейчас он против Ельцина.

— Против всех — это понятно, — отвечал Оганян. — Я сам против всех. Но почему при этом — за коммунистов?

Можно прибавить: спустя пару лет оганяново «Я и сам против всех» превратилось в его активность в создании Движения «Против Всех Партий», а с конца 1998-го, после «Юного Безбожника» так и вовсе в чуть ли не цветаевское

Одна — из всех — за всех — противу всех.

Об этом см. романтизм.

Стоят слева направо: В.Лисовский, А.Тер-Оганян, В.Кошляков. На переднем плане Г.Салаватова. Москва, Раушская набережная, 1989.

Один из классиков поп-арта.

Перерисовывал комиксы и прочие картинки из журналов.

Один раз перерисовал Пикассо — собственно, газетную репродукцию с картины Пикассо.

Ну, а тогда Оганян перерисовал, как Лихтенстайн перерисовал.

К середине 1990-х — чуть ли не личный враг Тер-Оганяна А.С. — да и вообще всех московских авангардных художников.

Церетели расплодил!

Деньги крадет — и в Храм Христа Спасителя несет!

— А ты хочешь, чтобы он крал — и вам, авангардистам, нес? Так я буду против. Уж лучше пускай несет в Храм!

Оганян не нашелся, что на это ответить.

И этот написал на Оганяна заявление в прокуратуру с требованием привлечь, наказать и т. д! Да-да, тот самый, при Горбачеве — председатель Верховного Совета СССР, а теперь один из заправил КПРФ.

Вот уж оплоты Православной Веры — Лужков, Лукьянов, Макашов, Илюхин…

Конечно, Оганяну, несомненным образом, именно бес нашептывал рубить иконы (ох, как он будет возмущен, читая это), но кликать одних бесов на борьбу с другими…