АД.Стасов, выполняя волю покойного дяди В.В.Стасова, передал в дар музею статуэтку в рост В.В.Стасова работы И.Гинсбурга. Заслушали просьбу А.М.Никель о принятии на хранение сорока картин художников — Волкова, Крыжицкого, Шишкина, Крачковского. Ввиду перегруженности помещений музея отказали.
Удовлетворили ходатайство О.И.Голицыной о продлении срока хранения бумаг Е.И.Нелидовой, сданных в музей два года назад.
Последовала череда приобретений художественных произведений. Из прежних живописцев остановились на картине А.А.Боброва «В комнатах» 1869 г., предложенной Л.Р.Клокачевой за 25 тысяч рублей. Приняли как характерный образец поздних отражений творчества Венецианова. Коллекционер М.С.Свердлов предложил девять гравюр и рисунков, которые Митрохин одобрил, и было дано согласие на их приобретение.
Затем прошла череда современных произведений — «Натурщицы» Татлина за 30 тысяч руб., картины Д.Штеренберга «Электрическая лампа» и натюрморт, каждая по 30 тысяч рублей, два натюрморта И.Пуни по 30 тысяч рублей.
К. Петров-Водкин предложил картину «Утро» за 30 тысяч рублей и два рисунка за эту же цену. Приобрели, так же как и сорок шесть рисунков Б.Кустодиева, принесенных его супругой Ю.Е.Кустодиевой.
Комиссар Н.Пунин предложил «Пейзаж» Д.Бурлюка, отклонили наряду с «Пейзажем» и «Мое-я» Э.Спандикова как не представляющими художественного интереса. Эта вялотекущая процедура вызвала у меня желание изменить систему беглого рассмотрения творений, явно не обогащающих музейный фонд. Проявились моя слабость и напористость неугомонного Петра Ивановича.
Суббота, 17 января
Сегодня с утра засели вместе с Владимиром Кузьмичом Макаровым составлять акт осмотра Гатчинского дворца-музея. Осмотрев 15 января лестницу и третий этаж среднего корпуса дворца, комиссия обнаружила следующее: каменные ступени лестницы обледенели, стены покрыты инеем, в углах комнат налет плесени, с подоконников сильная течь. Картины Щедрина и Мартынова — виды Павловска и Гатчины, расположенные на лестнице, покрыты слоем льда, инея. В прилегающих залах на серии картин Беллотто — виды Варшавы — местами налет инея, а местами ярко выраженное помутнение лака — следствие пребывания картин под инеем. На ряде картин наблюдается осыпание краски, а две картины, писанные пастелью, покоробились от сырости и оставили часть своего красочного слоя на стекле.
Все замеченные гибельные для картин и обстановки музея явления, по единогласному заключению комиссии, происходят от притока теплого и влажного воздуха в холодный (-4,5 °C) музей из отапливаемых соседних с музеем помещений, занятых в настоящее время учреждениями штаба 7-й армии. Единственной мерой пресечения вышеупомянутого явления, за невозможностью отапливания всего дворца, по мнению комиссии, является устранение отопления соседних помещений.
Ввиду того, что смена различных степеней влажности не только разрушает лак картин и их красочный слой, но, заставляя холст натягиваться то сильнее, то слабее, угрожает в конечном итоге отделением красочного слоя картин от грунта, и перенесение картин, постепенно приспособившихся к определенной, хотя бы и низкой температуре и определенному проценту влажности воздуха, в какое-либо другое помещение, является совершенно недопустимым с точки зрения их сохранности, вышеупомянутый приток теплого воздуха является особенно роковым и требует крайне срочного устранения.
Подписали: я как член Академии истории материальной культуры, О.Браз и А.Зилоти — хранители Эрмитажа, Н.Околович — хранитель Русского музея, В.Макаров — хранитель Гатчинского дворца-музея.
Воскресенье, 18 января
Составляли акт осмотра Гатчинского дворца-музея специальной комиссией в составе: меня как академика Академии истории материальной культуры, хранителей Эрмитажа О.Браза и А.Зилоти, хранителя Русского музея Н.Околовича, заведующего музейным отделом С.Исакова, хранителя Гатчинского дворца-музея В.Макарова, командированных Отделом по делам музеев и охране памятников искусства и старины, вследствие заявления хранителя дворца-музея о появлении в здании музея сырости, угрожающей собраниям музея.
«Акт в Реввоенсовет 7-й армии.
На основании заявления, сделанного хранителем Гатчинского дворца-музея председателю Всероссийской Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины о предполагаемом занятии Кухонного каре Гатчинского дворца-музея штабом одной из частей Красной армии, Всероссийская Коллегия по делам музеев и охраны памятников искусства и старины настоящим заявляет, что в течение двух лет с великими усилиями нам удалось организовать первоклассный музей, имеющий мировое значение, и отстоять его от всех невзгод, связанных с гражданской войной, и что всякие попытки занять какое-либо помещение данного музея ведут только к разрушению музея, чему может служить пример пребывания комендантского управления и комендантской роты, результатом которого было сожжение ценнейшего архива Мордвинова, были взяты и отобраны назад вещи из Березового домика; парчовые подушки и матрацы, хранившиеся во дворце. Охрана музея не может быть организована, так как устройство здания не позволяет создать преграды между многолюдными канцеляриями и чисто музейными помещениями. Кроме всего вышеизложенного, вселение в Кухонное каре другого учреждения, кроме небезопасности в пожарном отношении, разрушает музейную работу, так как весь верхний этаж занят картинной галереей, а антресоли — архивом, музейными кладовыми и прочим. Нижний этаж также занят отчасти кладовыми и музейной канцелярией.
В виду всего изложенного Всероссийская Коллегия по делам музеев обращается в Реввоенсовет с просьбой об отмене предполагаемого занятия нижнего этажа Гатчинского дворца-музея штабом Красной армии и приискании другого помещения. По имеющимся во Всероссийской коллегии сведениям, в Гатчине имеется много брошенных обывателями, ушедшими с белогвардейцами, домов и помещений, удобных для размещения под квартиры штаба.
Считая, что Реввоенсовет не допустит разрушения музея, а, наоборот, окажет нам содействие в охране этого культурного народного достояния, Всероссийская Коллегия сообщает, что в случае, если по каким бы то ни было причинам будет занято помещение Гатчинского дворца-музея, Всероссийская Коллегия сложит с себя всю ответственность за сохранение музея».
Составленный нами акт мы передали А.В.Луначарскому [17]. Марс должен уступить Аполлону.
Вторник, 30 марта
Мое председательство на этот раз вытрясло из меня все силы и навело на грустные мысли, складывается впечатление, что вся петербургская знать вдруг задалась целью мгновенно избавиться от своих семейных реликвий, от всего того, что было так дорого. На Совете художественного отдела Русского музея передо мной прошли десятки прекрасных вещей, достойные, но денег на приобретение в музее нет. Приняли дар М.Добужинского, который предложил две гуаши из серии «Из жизни Петербурга в 1920 году». Поступили десять карикатур В.Серова, два рисунка Бакста, «Семейный портрет» Нарбута, его же портрет Крылова, Сапунова «Москва ночью». Преподнес и я акварель из цикла «Смерть». Брат Альберт Бенуа подарил акварель «Закат на озере Вамильярди» и картину «На палубе парохода в Средиземном море», дочь профессора П.Чистякова — портрет ее матери работы П.Чистякова. Е.А.Нарышкина предложила купить у нее «Портрет князя А.Б.Куракина» кисти Лампи 1811 г. и портрет царевны А.А.Грузинской кисти Виже-Лебрен. Ей посоветовали обратиться в Эрмитаж.
Л.К.Савопуло принес «Портрет мужской» работы Сердюкова, который принадлежал когда-то Н.Врангелю. С.К.Тиль предложил силуэт его деда Фридриха Тиля. Передали в бытовой отдел.
Л.Е.Цытович принесла «Женский портрет» работы В.Замирайло. Нерадовский сообщил, что австрийское посольство продает картины русских художников, кому-то из нас надо посмотреть и выбрать для музея. В частности, полагает, что там есть «Женский портрет» Боровиковского. Следует составить список картин, пригодных для музея. Митрохину поручили побывать в антикварно-экспертной комиссии и осмотреть произведения, представляющие интерес для музея. Уполномоченный отдела охраны памятников С.А.Ухтомский сообщил, что у них на Моховой, 10, появились картины русских художников, поступившие из алупкинского дворца Воронцовых. Среди них якобы произведения Левицкого и Рокотова.
