— На самом деле он осел и колдун, — сообщил им Пьер.
— Колдун? Какой же тут прок от колдовства? Но осел… ах, как же нам порой их не хватает в этих диких степях!
Мы ничего не сказали им о скандинавских молотах, но порадовали рассказами о нашем путешествии в верховьях Миссисипи и об изобилии в тех местах разнообразной дичи. Хотя в том районе также полно дакотов, предостерег я, и при упоминании об этих свирепых воинах трапперы, казалось, сразу потеряли интерес к услышанному.
Пьер сказал, что ему уже явно не успеть до морозов добраться до своих северян, и мы, опережая зиму, продолжили плыть на юг. Тринадцатого октября — в очередную годовщину Черной пятницы рыцарей тамплиеров — мы подошли к пологой набережной Сент-Луиса, где причаливали для разгрузки товаров речные суда, перед тем как вновь отчалить от этого каменистого «берега». Сотню лет назад французы основали здесь поселение, подобное Детройту, но в отличие от Детройта оно не захирело, а расцвело. Французские беженцы из разросшихся владений Британии и Соединенных Штатов оседали здесь, желая начать новую жизнь в империи Наполеона. Этот городок находится всего в нескольких милях к югу от слияния Миссисипи с ее притоком Миссури, и едва ли можно вообразить более удобное расположение со стратегической точки зрения. Если Бонапарту нужна Луизиана, то ему достаточно взять под контроль Сент-Луис и Новый Орлеан. А если Джефферсон хочет выйти к Тихому океану, то его Мериветеру Льюису придется пройти через Сент-Луис.
На этом я завершил мое западное путешествие. Истощенный, удрученный и нищий, я не нашел никаких свидетельств того, что Джефферсоновы слоны еще бродят по западным степям — и не мог, в сущности, никому рассказать о наших действительных находках, поскольку подозревал, что они способны оказаться выгодными лично для меня, закоренелого искателя сокровищ. Thira? Og? Как обычно, в этих таинственных словах я не увидел никакого смысла. Но зато впервые за многие месяцы наконец принял горячую ванну, с наслаждением отведал белого, пушистого, как облако, хлеба и уснул не на жесткой земле, а на нормальной кровати.
Новые башмаки с непривычки натерли мне ноги.
Пьер заявил, что он никогда больше не пустит в свое каноэ безумных ослов. Став большими друзьями, несколько дней мы испытывали некоторую неловкость, поскольку он понимал, что я мечтаю вернуться к городской жизни, а я знал, как он тоскует по свободной жизни вояжера. Оба мы, испытывая чувство вины, молча горевали о наших погибших спутницах, но мужчинам всегда трудно откровенничать на подобные темы. Я размышлял, не следует ли мне убедить этого французского крепыша вернуться со мной в Париж. Но однажды утром, не сказав ни слова, он просто исчез. На сей раз не было никакого похищения, а единственным свидетельством его добровольного ухода послужила продавленная пулей подвеска в форме пирамиды, оставленная возле моей кровати.
Суждено ли нам еще встретиться?
В Сент-Луисе я познакомился с путешественником, прибывшим из Луисвилла, землевладельцем Уильямом Кларком, младшим братом знаменитого героя нашей Войны за независимость, Джорджа Роджерса Кларка. А сам этот младший Кларк после участия в войнах с индейцами перенес тяжелую болезнь и принял решение начать оседлую жизнь в Кентукки; впрочем, он выглядел крепким, приятным в общении человеком и разыскал меня, как только услышал, что я путешествовал по северным районам территории Луизианы.
— Я потрясен, сэр, честно говоря, совершенно потрясен, — заявил Кларк, пожимая мне руку с таким восторгом, словно я был президентом. — Но вероятно, герою Акры и Морфонтена не привыкать к таким трудностям.
— Едва ли герою, господин Кларк, — скромно ответил я, потягивая благословенное французское вино и уносясь мыслями в блаженное парижское прошлое. — Половина моих славных находок превратилась в пепел.
— Но разве вы не считаете, что такие испытания выпадают на долю настоящих мужчин? — спросил Кларк. — Я убежден, что разница между успешным человеком и неудачником заключается в том, что первого неудачи не останавливают. Вы согласны со мной?
— Видимо, вам присуща мудрость моего наставника Франклина.
— Вы знали Франклина? Вот это был человек! Титан мысли, сэр, Соломон! А что, интересно, Франклин мог бы сказать о Луизиане?
— Что ему уютнее в родной Филадельфии.
— Безусловно, я готов держать пари! Филадельфия, несомненно, также уютнее, чем Кентукки, но ах… Кентукки! Какая там красотища! И какие возможности!
— В Луизиане, на мой взгляд, всего этого тоже хватает.
— Но не думаете ли вы, что это способны понять только американцы? Поглядите на здешних французов. Они славные парни, но их волнует пушная торговля, а не фермерство. Они бродяжничают, как индейцы. Осваивать берега Огайо каждую неделю отправляется американцев больше, чем общее число французов, осевших в Сент-Луисе. Да, американцы быстро освоятся на этих восточных берегах, очень быстро!
— Вы так полагаете? Я доложу о вашем мнении Джефферсону и Наполеону.
— И неизбежно окажетесь правы. — Он сделал глоток вина. — А скажите-ка мне, вам понравилось на Западе?
Подумав немного, я решил сказать правду.
— Он напугал меня.
— О, как интересно. Хотелось бы мне пойти по вашим стопам, Итан Гейдж. Я слышал об увлечениях нового президента и знаком с его секретарем, капитаном Льюисом. Было бы здорово вновь отведать романтики приключений, хотя я уже обзавелся семьей и расстройством пищеварения. Не знаю. Даже не знаю. — Его пальцы выбили на столе бодрую дробь, а мечтательный взгляд устремился на запад, в какие-то недоступные мне уже заманчивые дали. — А что вы собираетесь доложить Наполеону?
Для начала мне нужно выяснить, что такое « Og», подумал я, но не сказал.
— Доложу, что Луизиана открывает перед ним новые возможности, хотя и отличные от тех, на которые он рассчитывал. Полагаю, я подскажу ему, как можно разбогатеть. — Я уже мысленно составил этот доклад. — И думаю, я подскажу Томасу Джефферсону, как организовать одну выгодную сделку.
Исторический комментарий
Восьмого ноября 1898 года в окрестностях деревни Кенсингтон в Миннесоте переселившийся туда фермер Олаф Охман занимался расчисткой земельного участка и обнаружил под корнями тополя камень, похожий на надгробную плиту. Осмотрев находку, он заметил вырезанные на плите письмена или скандинавские руны, в итоге переведенные следующим образом:
«Из Винланда в завоевательный поход на далекий запад вышло восемь готландцев и двадцать два норвежца. Мы встали лагерем вблизи двух скалистых островов, в одном дне пути к северу от сего камня. Однажды мы ушли порыбачить. Когда вернулись, обнаружили десять умерших, красных от крови. AVM спаси от зла».
А на боковой стороне:
«В четырнадцати днях пути от сего острова оставлен отряд из десяти воинов сторожить наши корабли у моря. Год 1362».
О подлинности кенсингтонского рунического камня, после представления его в небольшом музее в Александрии, штат Миннесота, горячо спорили более ста лет. Действительно ли скандинавские мореплаватели побывали на Среднем Западе, опередив Колумба почти на сто тридцать лет? Находчивый фермер не получил никакой выгоды от своей находки и настаивал до самой своей кончины, что не имеет отношения к высеченным на камне буквам. Допустим, плиту подделали, но тогда подделали и закопали задолго до его прибытия, поскольку над ней успело вырасти дерево. А несколько десятилетий тому назад никаких белых поселенцев там еще не было и в помине. Допустим, плита подлинная, тогда непонятно, обнаружена ли она на том самом месте, где ее изначально оставили. Как могли средневековые скандинавы без всяких карт и описаний добраться до западной Миннесоты?
Ученые, насмехавшиеся когда-то над вероятностью любых доколумбовых связей между Европой, Азией и Америкой, в последние десятилетия получили изобилие фрагментарных свидетельств и оригинальных теорий, в которых предполагалось, что на самом деле древние мореплаватели пересекали не только Атлантический, но и Тихий океан. Самой убедительной находкой, подтверждающей то, что древние викинги побывали в Северной Америке, является обнаруженное в 1960 году в низине Ньюфаундленда индейско-норвежское поселение. Рунические камни между тем обнаружили также в Мэне, Оклахоме, Айове, Дакоте и Миннесоте. Обнаружили и фрагменты средневекового европейского вооружения. Также в Северной Америке найдено порядка двух сотен валунов с просверленными отверстиями, весьма схожих со средневековыми скандинавскими камнями, которые использовались для привязывания кораблей.
Как показано в данном романе, во времена Джефферсона и даже ранее начали появляться теории, в которых предполагалось, что до Колумба в Америке побывали другие европейские — или даже еврейские — мореплаватели. Более светлую кожу некоторых индейцев племени манданов и то, что их сельскохозяйственные поселения больше напоминали средневековую европейскую деревню, чем типичное поселение индейцев, живших на Великих равнинах, отмечали: в 1733 году французский исследователь Пьер де ла Верандри и в 1832 году художник Джордж Катлин. Манданские женщины считались самыми красивыми на континенте и пользовались большой популярностью — в связи с чем отправившиеся в экспедицию Льюис и Кларк решили провести у них зимний сезон. Все это подпитывало предположения о том, что каким-то образом скандинавские или валлийские гены как минимум попали в воды реки Миссури. К сожалению, манданы и родственные им племена аваксави были полностью уничтожены эпидемиями оспы и набегами дакотов уже к 1840-м годам, до того как успели провести серьезные научные исследования.
Существуют легенды о том, что в 1170 году принц Уэльский Мэдок отправился в Новый Свет во главе флотилии из десяти кораблей, а еще раньше, в 512 году, святой Брендан отправился на запад из Ирландии к островам Блаженных. Споры также разгорелись по поводу того, что объем доисторических рудников на островах Великих озер слишком велик, чтобы приписать их освоение аборигенам.
Антропологи тоже выдвинули обоснованные доводы в пользу того, что изначально Америка могла быть заселена не только азиатами, перешедшими в нее в ледниковую эпоху по перешейку в Беринговом море, но и предками европейцев, которые пересекли Северную Атлантику, передвигаясь от острова к острову. Между тем с каждой новой археологический находкой дата заселения Западного полушария человеком отодвигается все дальше и дальше.
Сама система североамериканских рек доказывает возможность того, что скандинавы (или валлийцы) по меньшей мере могли добраться водным путем в центральную часть континента. Кенсингтон находится между речной системой Ред-Ривер и Нельсон, которые текут на север к Гудзонову заливу, и речным бассейном Миссисипи, которая доносит свои воды до Мексиканского залива. Система Великих озер, связанная с рекой Святого Лаврентия, обеспечивает другой путь к Атлантике с короткими пешими переходами, которые позволяют осуществить плавание по Миннесоте, как и описано в данном романе. Возможность, разумеется, еще не доказательство, однако исследовательские теории Магнуса Бладхаммера представляются в итоге не такими фантастичными, какими могли показаться на первый взгляд. Среди представителей коренного населения Америки — от Перу до Канады — широкоизвестны легенды о белокожих пришельцах из далекого прошлого, а во всем мире также популярны легенды об утраченном золотом веке, во время которого мифические персонажи передали знания человечеству. Может, в мифах и легендах содержится зерно исторической правды?
Идеи о том, что в Миннесоте могли искать спасения бежавшие из Скандинавии тамплиеры — возможное толкование своеобразного шифра странно помеченных рун на камне, — я почерпнул в трудах исследователей кенсингтонского рунического камня геолога Скотта Уолтера, его жены Жанны Уолтер и инженера Ричарда Нильсена. В труде «Кенсингтонский рунический камень: убедительное новое свидетельство» дан анализ геологических, рунических и исторических особенностей найденного камня. Они провели серьезные исследования на острове Готланд, стараясь установить подлинность особой рунической надписи, обнаруженной Олафом Охманом. Более краткое и уравновешенное введение для дискуссии дает Алиса Бек Кехо в «Кенсингтонских каменных рунах».
Захватывающие взаимосвязи между франкмасонством, происхождением Соединенных Штатов и проектом столичного Вашингтона обсуждались и исследовались в большом числе книг и документальных фильмов. Интерес Джефферсона к истории шерстистых слонов, вулканам Миссури и соляным горам является историческим фактом.
Во время странствий Итана Гейджа президентский особняк еще не называли Белым домом, такое название он получил после того, как британцы подожгли его в 1812 году, а затем покрасили восстановленные стены в соответствующий цвет.
Ссылки на скандинавские мифы и легенды взяты из реальных письменных источников. Но как насчет ботанического чуда, обнаруженного Магнусом и Итаном? Проводилось множество экспериментов по изучению «электрической природы» и влияния электрических полей на рост растений, включая опытный механизм Бертолона, созданный в 1783 году. Как сообщают более поздние эксперименты, растущие в воде корни способны проводить электрический ток, а семена быстрее развиваются в электрическом поле. Мой «электрический» Иггдрасиль, несомненно, является творческим вымыслом, но, учитывая, что высота деревьев ограничивается законами гравитации и сложностью подъема влаги и питательных веществ по стволу, я позабавился, представив «подпитываемое молниями» дерево, способное накопить мощную энергию для преодоления такого ограничения.
И наконец, хотя многие индейцы в этой истории в соответствии с обстановкой того времени показаны жестокими и свирепыми, я должен заметить, что современные рассказы о коренных американцах показывают, что они неизменно остаются разнообразными и сложными, как все люди со своими добродетелями и пороками, как и описывают их европейцы. Бледнолицые пленные изображают первозданный мир поразительной свободы, радости и щедрости, сочетаемый с постоянной угрозой голодной смерти, вредоносными влияниями внешней среды, войн и пыток. Мы имеем лишь отрывочные представления о «первозданном» состоянии общества коренного населения, поскольку оно слишком быстро попало под влияние и заразилось пороками, порожденными европейским вторжением. Обманчивое безлюдье западных земель явилось результатом эпидемий, уничтоживших индейское население до того, как до них успело добраться большинство исследователей. Огнестрельное оружие произвело коренной переворот в межплеменных войнах, и многие племена снялись с насиженных мест, отступив на запад от наступления европейцев. Дакоты (или сиу) стали всадниками высокогорных равнин только после того, как их вытеснили из восточных лесов другие племена, такие как оджибве (или чиппева), которые первыми получили ружья. Лошадей завезли испанцы. Западное путешествие Итана Гейджа в район Миссисипи произошло на три года раньше экспедиции Льюиса и Кларка, но даже увиденный им первобытный Запад значительно изменился по сравнению с доколумбовыми временами. Если и существовал некогда в тех американских землях райский сад, то его врата закрылись за три столетия до того, как туда направился Итан Гейдж.
Или, возможно, как полагали Пьер и Намида, рай может быть в любом месте, где мы сумеем создать его.
