Воздух сотрясли мощные взрывы.

Со всех сторон к молоту слетались стрелы молний, порождая при столкновении чудовищный грохот. Взрывная волна моментально оглушила меня, и все вокруг побелело и померкло вновь, молот начал падать обратно в сторону Магнуса и, обогнув его, врезался в землю и заплясал по ее поверхности, поскольку никто из нас не посмел больше притронуться к нему. От него продолжало исходить сияние, словно это оружие было порождением самого солнца. Вскоре, однако, его энергия иссякла и зловещее шипение прекратилось. Раненый и обожженный Магнус, терзаясь дикой болью, ошеломленно припал спиной к стволу дерева, вскинув руки и пытаясь защитить лицо от устроенной им же самим огненной завесы.

Небеса потемнели, лишь трава озарялась пожиравшим ближайшие луга пожаром, распространявшимся как в нашу сторону, так и в сторону спасавшихся бегством дакотов. В мерцающем жарком и дымном мареве я разглядел Аврору. Охваченная паникой, вызванной подобравшимся к ней пламенем, она выскочила из травы, размахивая пустым ружьем и, видимо, проклиная все на свете. Слух постепенно вернулся ко мне, и я услышал, как, выкрикнув мое имя, она пообещала организовать нашу встречу в аду. Вскоре дымовая завеса уплотнилась, огонь достиг нижних ветвей Иггдрасиля, и мне подумалось, что мы обречены на гибель в огне.

Наши поиски привели к Рагнарёку, мы стали виновниками конца этого мира.

— Спрячемся под деревом, — прохрипел Магнус, борода которого продолжала дымиться. — В подземелье мы спасемся!

Мы спустились в укрепленный бивнями туннель и вернулись в склеп с опустевшей проволочно-корневой клетью, лишившейся укрепленного в ней молота. Теперь от проволоки исходил дым, древесные основы над нашими головами содрогались от мощных внешних ударов, а Магнус выглядел страшно обгоревшим.

— Значит, Лягушечка вырвала его из клетки, чтобы отомстить за Пьера, — потрясенно произнесла Намида.

— И, сделав это, практически убила себя, — добавил я.

Дым начал проникать к нам через туннель. Воздух накалялся.

— Нам не удалось найти рай, Магнус, мы нашли ад, — проворчал я, машинально начиная заряжать зажатую в руке винтовку.

Как часто она спасала мне жизнь!

— Нет-нет, это и есть истинный парадиз, я уверен! — задыхаясь, воскликнул Магнус. — Молот был тем самым яблоком, которое нам не следовало трогать! Но божественные силы по-прежнему здесь… Этот провод связывает нас с небесами! На все воля небес, Итан, всеблагая воля богов!

— И какие же блага ты тут нашел?

Мне показалось, что наш великан стал еще безумнее, чем прежде.

— Небесные силы помогут мне возродить Сигни!

— Что?

— Это же древо жизни, Итан, именно его искали тамплиеры! Они искали следы Эдема и той вечной молодости, что еще сохранилась в этом мире! Молот вобрал в себя небесную мощь, и теперь дерево оснащено механизмом омоложения и восстановления! Они не успели воспользоваться им, поскольку на них напали индейцы, но за четыре с половиной столетия он обрел могучую силу. Так что, Итан, я смогу вернуть ее!

— Вернуть твою покойную жену?

— Да, вместе с моим ребенком в ее чреве!

С торжествующим видом он потряс чехлом от карты.

— Неужели тебя не удивляло, почему я таскал по степям этот лишенный карты чехол?

Морщась от боли, он открыл его прокопченными, обгоревшими пальцами.

— Конечно, древние тексты допускают разные толкования, но я думаю, что в них говорится о возрождении… либо о спасительном забвении. Я никогда никого не любил, Итан, больше Сигни! — Сверкнув глазом, он погрузил свою руку в чашу с серым порошком. — Ее пепел! Разве я не говорил тебе, что здесь хранится величайшее сокровище на земле?

— Нет! Что ты собираешься сделать?

— Отойдите, отойдите подальше, вы оба! Я зайду в эту клетку с ее пеплом и схвачусь за проволоку, но на сей раз, я полагаю, небесная сила исцелит ее и меня! Так обещают древние тексты!

— Магнус, это безумие!

— Небесное электричество возродит ее из пепла! Иначе зачем же тамплиеры создали это устройство?

— Сесил сказал, что оно предназначено для какой-то неведомой нам цели!

— Сомерсеты слепы, они не способны узреть сверкание истинных драгоценностей в темном подземелье. — Он улыбнулся. — Мы с Сигни наконец будем вместе так или иначе. Я стану проводником света. Смогу прикоснуться к божественному персту! Отойдите к стене на тот случай, если механизм не сработает.

— Магнус, Сигни невозможно воскресить!

— А ты думаешь, что жизнь без нее имеет для меня смысл?

И он как безумец направился к паутине, сплетенной из корней и проволоки, чтобы забраться в клеть и ухватиться за конец провода, тянущегося к вершине дерева. Впервые с тех пор, как я познакомился с ним, он выглядел совершенно умиротворенным. Этот одноглазый Один наконец нашел то, ради чего отправился странствовать по миру.

Я решил, что пора бежать.

Увлекая Намиду обратно по дымному туннелю, я увидел, как он потянулся к проводу, как Адам тянулся к Всемогущему.

— Вернись ко мне, потерянная любовь! — воскликнул он, сжав в кулаке чашу с пеплом и ухватившись за конец провода.

В то же мгновение раздалось оглушительное грохотание взорвавшегося мира, не сравнимое ни с какими громовыми раскатами, и я полагаю, что мы окончательно не оглохли только потому, что этот взрыв обрушил на нас с Намидой земляной свод туннеля вместе с укрепляющими его бивнями. И виновником этого апокалипсиса стал Магнус, наш смертельно раненный мир, казалось, издал свой последний вздох. Мы лежали в туннеле похороненными заживо, а земля над нами тряслась, как мокрая собака.

Связавшись с голубоглазой индианкой, я притащился в этот ад и сейчас проклинал сам себя за то, что не послушался собственной интуиции, предостерегавшей меня от участия в безумной авантюре норвежца. Теперь мне суждено быть погребенным в безымянных прериях, и никто так и не узнает о шерстистых слонах, кознях британцев, а также о неотразимом обаянии туземных девушек.

Но внезапно, как и обещал Магнус, началось воскрешение.

Не в библейском смысле. Скорее, сама земля извергла нас вместе с огромным комом земли и корней гигантского ясеня, на месте которого образовался котлован, где легко могла бы разместиться целая деревня. В первый момент я испытал ощущение полнейшего ужаса, удушающая чернота рухнувшего свода сменилась светом подобного взрыву возрождения и скрежетом выворачиваемых из земли камней и деревьев, в воздух хаотично взлетали корни и фонтанирующая мощными черными гейзерами земля. Я смутно слышал и ощущал сотрясающие основы земли удары, вызванные титаническим крушением тысячетонных деревьев. Потом начался огненный ливень воспламенившейся листвы, она летела с грозового неба подобно свечкам, озаряя насыщенный пылевыми облаками воздух. Выплюнув набившуюся в рот землю, я судорожно вздохнул.

Наконец все успокоилось, остались лишь тихий шелест и шипение очищающего дождя. Или у меня просто звенело в ушах?

Продолжая дрожать всем телом, я осторожно приподнял голову. Почерневшие от земляной пыли, мы с Намидой, отплевываясь и откашливаясь, прочистили уши и глаза. Моя винтовка грязным колом торчала из развороченной стены туннеля. Мы оказались в воронке, вполне способной вместить воды приличного озера. Гигантский ясень, наш современный Иггдрасиль, благодаря безрассудному эксперименту Магнуса взлетел в небо как огненная торпеда и рухнул обратно на землю. Его ствол протянулся по долине на четверть мили, освещая и воспламеняя ее горящими падающими ветвями. От его вывороченных корней осталась гигантская впадина. Пласт мощной корневой системы поднялся к небу огромным диском, отдельные его корешки покачивались на высоте двух сотен футов над землей, а тяжеленный ствол дерева, пробив при падении поверхность земли, угомонился в глубоком ущелье. Его края покрылись разветвленной сетью глубоких трещин.

Рухнуло громаднейшее из деревьев, выращенное на поверхности нашей планеты.