— Если даже ты прав, как твои северные тамплиеры узнали, что оно растет именно здесь?

— Я не знаю.

— И где же твой молот?

— Тоже пока не знаю. Может быть, где-то наверху. — Он махнул рукой в верхние, густо сплетенные ветви. — Или внутри. Как гласят предания, когда наступит Рагнарёк, то женщина и мужчина — Лив и Ливтрасир — спрячутся внутри Иггдрасиля, переживут потоп конца мира и возродят жизнь на земле.

— Что ж, звучит обнадеживающе.

Можно ли забраться на этого колосса? Лавируя между разветвляющимися ходами лабиринта, образованного древесными корнями, я удалился от дерева, чтобы получше рассмотреть его. Хотя солнце рассеяло туманную завесу, странный облачный ореол затемнял его крону, словно ясень непонятным образом притягивал непогоду. Именно это явление, осознал я, служило своеобразным щитом, не позволявшим увидеть древо издалека. Интересно, может ли повториться виденная нами вчера таинственная гроза?

Я также заметил, что вершина дерева кажется странно усеченной, как бы аккуратно подрезанной. Хотя сама вершина скрывалась в тумане и полностью разглядеть ее не удавалось, в вышине просматривался темный толстый обрубок, словно верхний конец ствола обуглился после удара молнии. Ну конечно! Вымахав выше всех в этой округе, ясень мог стать своеобразным природным молниеотводом. Однако, учитывая беспрестанные здешние грозы, странно, что дерево не подверглось гораздо более суровым атакам. Вчерашних грозовых ударов было достаточно, чтобы спалить его дотла. А главное, вообще непонятно, как ему удалось вырасти здесь до таких размеров.

Совершенно не понятно.

Я вернулся к остальным.

— Есть тут одна странность. Это дерево вроде бы притягивает грозовые тучи, и, однако, его до сих пор не спалили удары молний.

— Не нравится мне здесь, — сказала Лягушечка. — Намида права. В этой долине живет сам Вендиго, пожиратель человеческой плоти.

— Чепуха, — отрезал Магнус. — Это священное место.

— Вендиго хватает людей именно в таких местах.

— На самом деле не существует никакого Вендиго.

— А твои мифы, значит, существуют на самомделе! — парировала Намида. — Лягушечка права. В этом месте обитают какие-то разрушительные духи.

— Ну так мы найдем молот и уберемся отсюда, — сказал я. — Да побыстрее, чтобы Красный Мундир не настиг нас. Ладно, я полез наверх.

Цепляясь руками за бугристые выступы древнего ствола и находя уступы для ног, я умудрился добраться до первой развилки и прошелся по толстенной ветви. Она была широкой, как парапет, и я храбро помахал стоявшей внизу троице, хотя храбрости мне как раз не хватало. Даже с этого скромного стартового этапа падение представлялось пугающе долгим.

Лучше не думать об этом и продолжить подъем. Так я и сделал.

В некоторых местах подъем проходил довольно легко, я просто подтягивался и перебирался с ветки на ветку. Но иногда приходилось карабкаться, как пауку, по стволу до очередной развилки, используя складчатую структуру коры. Ее раздробленная и извилистая поверхность с множеством наростов предоставляла большой выбор для опор и захватов; я казался себе мелким эльфом. Или белкой Рататоск, несущей по Иггдрасилю бранные слова от дракона Нидхёгга священному орлу на верхние ветви. Все выше и выше, земля уже скрылась за хаотичным переплетением ветвей, но небес я также не видел. Меня окружал лиственный кокон, своего рода уютный и надежный древесный дом. Местами встречались развилки и трещины, а когда я попал на обломанную ветку, меня поразили годичные кольца на ее сломе. Ширина каждого кольца доходила до дюйма, свидетельствуя о том, что этот гигант рос невероятно быстро.

Вскоре быстрота моего подъема заметно снизилась, но я продолжал ползти вверх, превозмогая усталость напряженных мышц. В сотнях футов от земли ствол и ветви оставались еще толстыми и крепкими, но чем больше голубых лоскутков просвечивало через кружевную крону, тем обширнее становился открывающийся передо мной вид, и я наконец осознал, на какую головокружительную высоту забрался. Окрестные леса выглядели как степные луга. Мои спутники давно исчезли из вида, и где-то подо мной парили птицы. Облачный слой вокруг дерева сгустился, напомнив виденные нами вчера клубящиеся облака, и их плотная масса, точно грозовой фронт, уходила в незримую высоту. Ветер набирал силу, и ясеневая крепость начала раскачиваться. Меня затошнило, словно на борту попавшего в качку корабля.

Увеличив силу захватов, я продолжил подъем.

Наконец в сплошном и плотном лиственном шатре образовалась брешь, и я увидел вершину, взметнувшуюся на несусветную, головокружительную высоту. Через разрывы в облаках смутно маячили дальние холмы и бесконечная панорама лесных и луговых массивов с серебристой гладью озер, но из-за сгустившихся туч дневной свет заметно посерел. Вероятно, издалека Иггдрасиль совсем не видно.

Однако мое внимание привлекло какое-то движение. В нашу сторону двигалась группа всадников, и один из них в ярко-красной одежде выглядел как живая капля крови, бегущая по луговой зелени.

Ствол дерева сузился до размера, который я смог обхватить руками. Тем не менее, здесь наверху не обнаружилось пока никаких молотов. Хотя я уже видел, что вершина действительно оказалась срезанной. Только непонятно зачем.

Преодолев последние двадцать футов, я наконец забрался на искореженную вершину толщиной не больше майского столба. Опять глянув вниз, я заметил, что отряд Красного Мундира скрыли облака. Плотная стена облаков, образуя объемистый туманный цилиндр, медленно кружила вокруг гигантского древа. Его вершина горела на солнце сверкающим серебром, но нижние облака над ней уже потемнели. Я услышал глухой рокот грома. Надо торопиться! Вершина поблескивала ярким огнем, словно в нее вставили золотой провод, порождающий многообещающие вспышки.

Самую верхушку этого гиганта, очевидно, срезал удар молнии, обычно поражающей как раз самые высокие объекты. Но почему, интересно, это дерево не сгорело или не рухнуло во время гроз, изобилием которых славятся эти края?

Я забрался на одну из самых верхних веток, опасаясь, что она может обломиться или очередной удар электричества спалит меня вместе с насестом. Ветер раскачивал дерево вместе со мной с амплитудой в добрые двадцать футов.

И тогда я получил ответ на то, чем озадачился еще на земле. Замеченный мной только что золотой провод оказался на самом деле переплетением нескольких толстых металлических проволок, и конец этого жгута торчал из центра срезанной вершины. Судя по виду, это был какой-то сплав из меди, серебра и железа. Жгут завершался раскаленной докрасна развилкой.

Если бы Франклин не ознакомил меня со свойствами электрических сил, я мог бы сказать, что эта странная проволока светится не слишком ярко. Но я и сам овладел силой молнии. И это сооружение почти наверняка служило средневековым молниеотводом. Бладхаммеровы тамплиеры или скандинавские утописты внедрили в это дерево проволоку. Металл притягивал удары молний, и если эта проволока была достаточно длинной, то она могла отводить заряды в землю. То есть, возможно, проволока тянется вниз до самой земли.

Очевидно, что-то спрятано под корнями этой громадины.

Я ощутил странное покалывание, в воздухе возникло тревожное напряжение, темные облака приобрели свинцовый оттенок. Скорее инстинктивно, чем осознанно, я спустился с вершины на первую развилку и прижался к стволу, как мартышка. Задрав голову, я прищурился и глянул на проволочный обрубок, вдруг озарившийся яркой вспышкой. Через мгновение прогремел громовой раскат. Едва не ослепнув, я невольно зажмурился.

Молния ударила в проволочную развилку, и дерево содрогнулось, похоже, до самого основания. Меня сильно тряхнуло, но основная сила заряда молнии пришлась на внутреннюю часть ствола. Потрясенный таким ударом, я на мгновение потерял способность дышать, но умудрился не свалиться.

Потом звон в ушах прошел, проволока зашипела.

Сверху начали падать крупные и холодные дождевые капли.