— Кости…

Пораженная, Шарлотта на мгновение застыла. А вот сейчас надо было прикинуться дурочкой:

— Какие кости?

Лицо юноши напряглось, когда он поднял на нее уверенный взгляд.

— Кости мессии. Вы имели к ним отношение. И знаете, где они. Их необходимо вернуть. Вам не следовало трогать их, — холодно добавил он.

Шарлотта не отвечала.

Парень снова замотал головой. Он все мотал и мотал своей чертовой головой. Ее отчаяние продолжало стремительно разрастаться.

— Послушайте, я не знаю, кто вы, но вы должны мне помочь. Все это одна большая ошибка. Я не знаю, где находятся кости.

— Джошуа! — рявкнул кто-то с порога.

От неожиданности оба, и Шарлотта и юноша, одновременно подскочили на месте.

Пожилая женщина средней комплекции с суровым лицом, в парике и длинном, до лодыжек, платье ворвалась в комнату.

— Ты что ж это вытворяешь! — взревела женщина, схватив юношу за запястье и сжав с такой силой, что кончики ее пальцев побелели.

— Ой… Больно, мама, — охнул парень.

— Если твой отец когда-нибудь услышит, что ты сейчас сказал… — строго предупредила она.

«Мама? Отец?»

Шарлотта едва верила происходящему на ее глазах. Это что — семейный бизнес? Ничего себе…

Озлобленный взгляд женщины переметнулся на Шарлотту.

— А вам теперь лучше помалкивать.

Чувствуя, что женщина не имеет отношения к происходящему — судя по ее неуверенному тону, учащенному дыханию и виноватым глазам, — Шарлотта кивнула и закрыла рот.

Мать схватилась за ручки каталки и вывезла потирающего красные отметины на запястье сына в коридор. Затем вернулась и принялась вышагивать по комнате перед креслом Шарлотты, сжимая и разжимая руки.

— Я развяжу вам руки и ноги, — пообещала женщина. — Только зарубите себе на носу: если попытаетесь бежать, они убьют вас.

Она показала глазами на коридор.

— Я поняла, — спокойно ответила Шарлотта, только теперь разглядев, как напугана была женщина.

С полки за спиной Шарлотты мать достала ножницы и принялась срезать ленту.

— Послушайте, что я вам скажу. Это все очень серьезно — то, что происходит с вами. И со всеми. Я принесу вам еду, питье. Он скоро спустится, будет говорить с вами.

— Кто?

— Мой муж.

«Боже, какое счастье, что она срезала путы!» — думала Шарлотта, не считая, однако, себя в большом долгу перед женщиной, принимавшей участие в ее похищении.

К счастью, та сдержала слово и принесла ей еду и питье, хотя еда состояла в основном из мацы [104]и размякшего, кашицеобразного сыра, который непременно выведет из строя ее кишечник.

Но это не самое страшное, решила она, принимая во внимание то, что роль «уборной» здесь выполняло железное ведро в углу, в зоне видимости камеры наблюдения.

Звук поворачиваемого в замке ключа взорвал мертвую тишину комнаты. Шарлотта выпрямилась в тот момент, когда отворилась дверь.

Мрачный ортодоксальный еврей вошел в комнату с таким видом, будто явился прямо из манхэттенского Даймонд дистрикта, [105]куда они с Эваном всего лишь два месяца назад рискнули отправиться после съезда фармацевтов и отважились посмотреть на выложенные в витринах обручальные кольца.

— Доктор Шарлотта Хеннеси, — осуждающе проговорил раввин, устроившись рядом с ней на складном стуле.

Поза, в которой он уселся, сразу же разозлила Шарлотту: плечи отведены назад, подбородок задран так, будто он только что истребовал себе право на трон.

Ее нежелание реагировать вызвало ухмылку на его лице.

— Буду краток. Ваши с Ватиканом силовые методы доставили мне большие трудности. То, что они украли, принадлежит мне и этому народу…

— Какому народу?

— Народу Израиля, разумеется.

— Израиля?

На пару секунд Шарлотта потеряла дар речи.

— Я не знала, что…

Но он поднял руку, дав сигнал замолчать, и покачал головой.

— Мы восстановили информацию с вашего лэптопа. Я все просмотрел. Так что давайте, не будем терять время на игры. Вы свидетель многих событий, доктор Хеннеси. Событий поистине удивительных. Самым впечатляющим была ваша презентация в «Power Point». Но как же мало вы знаете, дитя мое. Мощи те были не простыми костями, которые вы так бесцеремонно извлекли из оссуария. С другой стороны, вам это известно лучше, чем кому-либо. Должен признать, что даже я с изумлением узнал о физиологических секретах, которыми обладал Иешуа. Да и вы, генетик, наверняка были крайне удивлены.

Шарлотта промолчала: ответ был и так очевиден.

Она крепко прижала руки к груди. Может, этот ненормальный охотится за кодами ДНК, за формулой волшебной сыворотки? Ведь ее коммерческий потенциал неисчислим. А в руках неразборчивого в средствах авантюриста…

Знать хотя бы, что двигало этим человеком.

И тут она с удивлением отметила, что на лице хасида отразилось нечто странное. Восхищение? Его сдержанно-настороженная поза — скрещенные руки, как бы для защиты поднятые к груди, крепко прижаты, плечи чуть опущены — выражала уязвимость.

— Вы обрели дар. С вашей стороны это было критическим упущением.

— Дар? О чем вы?

— Оставьте, доктор Хеннеси. Я куда смышленей, чем вы думаете. Поэтому ответьте мне вот на какой вопрос: каким образом женщина, которая прикасалась к костям мессии, вдруг получает в свое распоряжение самый ценный Его дар?

— Я по-прежнему не улавливаю…

— Хеннеси — ирландская фамилия. Можно с уверенностью предположить, что вы католичка.

— Воспитывали меня как католичку, хотя в церкви я не была довольно давно.

Более десяти лет назад рак отнял у нее мать. Трудно найти утешение в Писании после того, как становишься свидетелем такой жестокой смерти.

— Но ведь вы верите в Иисуса? В предания о нем… В чудеса?

Шарлотта сосредоточенно глядела на раввина добрых пять секунд.

— Священные Писания повествуют нам о том, что простым наложением рук на больного Он заставлял недуги исчезать. Священные Писания повествуют нам, что Он, как и вы, искал правды. И тоже хотел поверить. Именно так Он получил свой дар. Вопрос в том, каким образом это перешло к вам?

А мог раввин прознать о сыворотке, о том, как она излечила ее? Даже если он видел генетические данные, как он смог понять, что именно перед его глазами?

— Может, вы все-таки объясните мне, о каком «даре» речь, и тогда я смогу ответить, получила ли я его.

Ухмыляясь, Коэн причесал бороду пальцами.

— Я поражаюсь вам. Вы женщина очень непростая. Умная. Храбрая. Сильная. Я рискнул бы предположить, что вы частенько задаетесь вопросом, в состоянии ли наука когда-либо объяснить чудеса. Я прав?

— Совсем не обязательно быть ученым, чтобы стать циником.

Он натянуто улыбнулся.

— Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне кое-что. Посмотрим, в состоянии ли ваша наука продемонстрировать проникновение в суть.

— Давайте попробуем.

— Девора! — громко позвал Коэн.

Через несколько секунд в коридоре раздались быстрые шаги, и жена раввина сунула голову в комнату.

— Да, — негромко ответила она, опустив глаза в пол.

— Приведи мне Джошуа.

— Не уверена, что он сейчас…

— Не перечь мне! — рявкнул хасид.

— Как скажешь…

Она тотчас молча повиновалась.

— Вы уникальная женщина, Шарлотта.

Она почувствовала спазм в желудке.

Немного погодя на пороге вновь возникла Девора. Шарлотту озадачило, что женщина не толкала перед собой кресло с сыном. На самом деле до ее слуха даже не донеслось повизгивание резиновых покрышек колес каталки.

Разгадка «бесшумности» ее сына пришла почти сразу же, когда напуганный юноша ступил на порог комнаты.

Храмовая гора

В «Куполе скалы» не было ни души, когда хранитель ВАКФа Галиб неслышно шагал босиком по богатой узорчатой кроваво-красной ковровой дорожке, огибающей по периметру амбулаторий. [106]Под куббой, или куполом, Сакрах подсвечивалась бледно-желтым и навевала ассоциации с безжизненным лунным пейзажем. [107]