— Поехала, — объявил Поль. — Наметилось явное отклонение от курса на столкновение. Угол непрерывно возрастает.

— Слишком поздно, сорвиголова. — У Николь защемило сердце. — Зазор чересчур мал.

Пробежавшись пальцами по клавишам, девушка убедилась, что компьютер подтверждает ее подозрения. Если ситуация кардинально и немедленно не изменится, обломки снесут крышу отсека управления. Поль, наделенный даром решать уравнения небесной механики в уме, наверняка знает об угрозе, хотя держится спокойно.

Кьяри постучал Николь по плечу и повернул главную камеру в направлении «Странника». Николь меньше всего на свете хотелось наблюдать катастрофу крупным планом, но тут она заметила слабое мерцание от причальных ангаров до первой Карусели.

— Вспомогательные двигатели, — выдохнула Николь, но Кьяри расслышал.

— Запущены на полную тягу в ту же секунду, когда Кэт отстрелила ракеты. Обломки уходят вверх, «Странник» соскальзывает вниз. В самый раз, чтобы разминуться.

Столкновения не произошло.

— Вы еще в игре, Ши? — осведомилась Кэт, когда кризис миновал.

— Мы на стартовой позиции, майор. Как со временем?

— От силы двадцать пять минут ноль-ноль секунд, включая возвращение и швартовку на «Страннике». Вы по-прежнему настаиваете на выходе из катера?

— Иного пути нет.

— Согласна. Но будьте готовы дать отбой в любую секунду.

— Ага.

— Ваша основная задача — достать черный ящик и блоки памяти телеметрии, — без необходимости напомнила Кэт, — пока комиссар Кьяри поищет оставшихся в живых или трупы.

Катер двигался тем же курсом, что и останки корабля, сравнявшись с ним в скорости и держась немного впереди. Им предстояло одолеть всего-навсего милю открытого космоса, а затем забраться на «Скальный пес», вертящийся будто пьяный дервиш, в хороводе собственных обломков с капризным непостоянством.

Кьяри покинул катер первым. Николь переключила управление на «Странник», еще раз проверила, все ли в порядке, не сомневаясь в глубине души, что о чем-то позабыла. Затем осторожно выбралась наружу, чтобы оказаться рядом с Беном. Ее тотчас же пронзило ощущение вселенской пустоты — вокруг разверзлась бездонная тьма, настолько глубокая, что невозможно представить. Лишь мгновение спустя Николь заметила звездные россыпи. Но в этот миг сильнейшего головокружения ей показалось, что все сейчас провалится в небытие. Она висела в пространстве, но мозг — развившийся, рожденный и воспитанный на дне земного гравитационного колодца, где сила тяжести наделяет мир порядком, формой и, главное, направлением, — твердил, что это невозможно. Парение оставалось прелюдией падения, а оттуда, где стояла Николь, можно было вечно падать.

И тут чье-то прикосновение вернуло ее к действительности. Кьяри легонько развернул Николь лицом к себе. Забрала шлемов были вызолочены, и Николь порадовалась, что лица не видно; наверно, сейчас она бледна как привидение.

Кьяри прижался шлемом к шлему Николь — так можно переговорить наедине, не для ушей «Странника» — и спросил, не дурно ли ей.

Николь покачала головой, потом сообразила, что он ее не видит.

— Извини, растерялась.

— Бывает.

— Со мной впервые.

— Ты была на земной орбите, на лунной орбите. Ориентация на планету облегчает работу подсознания. Вроде крыши над твоей атавистической башкой. Увы, тут нет ничего этакого.

— Век живи — век учись.

— Вот именно. Это главное условие выживания.

Выбравшись из тени «Скитальца», Николь затаила дыхание при виде «Скального пса», стремительно нагоняющего их. Вдалеке ослепительно вспыхивали габаритные огни «Странника».

— Николь, пора, — негромко бросил Кьяри.

— Я готова. — Она отстранилась и вызвала «Странника». — База, мы готовы.

— Как видок, командир? — поинтересовался Поль, и сердце Николь замерло. «Догадался».

— Надо увидеть самому, сорвиголова.

— Мне уже не терпится.

— Жаль, некогда насладиться.

— Наверно, у Диснея это выглядит натуральнее. Николь не удержалась от смеха. Именно этого Поль и добивался — Господь благослови его плутовскую душу! — и медицинские показатели Николь поползли к норме.

Часть пути они одолели на индивидуальных пилотажных устройствах — небольших ракетных ранцах, закрепленных на спине. Сердце Николь грохотало о ребра, дыхание участилось. Она постаралась взять себя в руки. Чем ближе был «Скальный пес», тем безумнее казался собственный план. Ее так и подмывало развернуться на месте и припустить назад.

Когда в наушниках зазвучали гортанные мелодии Лайлы Чени, сидящий за пультом «Странника» Поль улыбнулся.

— Что за черт? — вслух удивилась Хана Мураи.

— Это Николь, — переключившись на ее личную частоту, сообщил Поль. — Она всегда напевает, когда на взводе; это помогает ей не терять голову. Самое смешное, что она об этом не подозревает; пожалуй, будет открещиваться, даже если прокрутить запись.

— Ее секрет умрет со мной.

— Ужасно не хочется признаваться, — Николь снова прижала свой шлем к шлему Кьяри, когда мимо пронеслись остатки массивной пятидесятиметровой эстакады, — но в «Скитальце» эта идея виделась мне по-другому.

— Не спорю. Но выбора у нас все равно нет. Разве что хочешь дать отбой.

— А это реально?

— Попытаться стоит. К тому же этот трюк не для новичка. Если хочешь, я схожу один.

В глубине души Николь «хотела» этого больше всего на свете, но загнала страх в самый дальний уголок сознания и ответила:

— Идем вместе.

Глядя на потерпевший крушение корабль, она не могла видеть, как Кьяри одобрительно кивнул.

— Я первый, — сказал он непререкаемо. Когда отсек управления начал «падать» на них, Кьяри прицелился из метательного пистолета и послал ракетку с тросом прямо в нос корабля. Второй конец был закреплен у него на груди, и как только весь канат был выбран, Бена вдруг дернуло в сторону корпуса с жуткой скоростью. В подобной ситуации никакие маневры ранцем не затормозят падение, и удар превратит Кьяри в лепешку, несмотря на броню. Николь прокляла свой самонадеянный план, не догадываясь, что говорит вслух и радиоволны несут каждое слово на «Странник».

Она принялась вызывать Кьяри, но слышала только помехи.

— «Скиталец-один», я — База, — раздался в наушниках невозмутимый голос Поля. — Медицинские показатели обоих членов экипажа, находящихся в открытом космосе, в норме.

«Спасибо, Паоло, что ты так изящно меня успокоил!»

— «Странник», Кьяри не выходит на связь.

— Поняли, Николь. У нас та же проблема. Его телеметрия то и дело срывается. Очень сильный шум.

«Проклятие!»

— Как вы считаете, это намеренно? — Николь включила цепь общего вызова, но прежде всего вопрос адресовался Кэт. — Может, подстроенная ловушка?

— Сомневаюсь, — помолчав, откликнулась Кэт. — Согласно регистру Ллойда, «Скальный пес» создан специально для перевозки высокорадиоактивных материалов. Отсеки экипажа защищает чрезвычайно толстый изоляционный слой. Видимо, это в сочетании с хаотическим вращением корабля и значительными повреждениями корпуса и нарушает радиосвязь. Кроме того, комиссар мог повредить аппаратуру при посадке.

— А как насчет моего скафандра? Смогу ли я поддерживать дуплексную связь?

— Сомневаюсь, командир, — вмешался Поль. — Разве что ты воспользуешься остронаправленным лучом, сориентированным точно на приемную антенну.

— Ага, как же! Этот козел выписывает такие кренделя, что черта лысого!

— Вот именно.

Николь лихорадочно размышляла над ситуацией и снова замычала мотивчик, на сей раз проверенного временем рок-н-ролла.

— Командир, — подал голос Поль, — сигнал от комиссара окончательно пропал. То ли он полностью экранирован…

— …то ли перестал передавать, — досказала Николь. — Ладно, теперь моя очередь. Брюхо как раз подо мной, так что я впишусь на этом витке.

Так она и поступила.

Основной рывок приняла обвязка скафандра. На самом деле ускорение было не больше, чем при старте челнока с Земли, но у Николь не нашлось ни времени, ни возможности насладиться путешествием. Самое страшное — столкнуться с каким-нибудь обломком во время вращения, не имея возможности маневрировать. А любой удар означает катастрофу. Расчет же строился на том, что за пару секунд ничего не произойдет.