– Ведь это человек, – сказал я, почти не слушая его болтовни, явно издевательской: ясно, что он умышленно привел меня сюда, чтоб я смог сделать это отвратительное открытие. Я смотрел поверх его головы на эту страшную двойную тень, которая продолжала тихо раскачиваться в глубине синей жидкости.

– Как нельзя больше, – охотно согласился Зазуль, – как нельзя больше.

– Не пытайтесь вывернуться – не выйдет!

Он наблюдал за мной, вдруг с ним что-то случилось: он затрясся, застонал – и волосы у меня стали дыбом. Он хихикал.

– Тихий, – произнес он, немного успокоившись, хотя искорки адского злорадства все еще прыгали в его глазах, – хотите?.. Побьемся об заклад. Я расскажу вам, как дошло до этого, – он показал пальцем, – и вам не захочется даже волоса тронуть на моей голове. Самому не захочется, без всякого принуждения. Ну как, по рукам?

– Вы его убили? – спросил я.

– В известном смысле – да. Во всяком случае, я засадил его туда. Вы думаете, что можно жить в девяностошестипроцентном денатурате? Что, еще есть надежда?

Это его спокойное, будто заранее запланированное бахвальство, самоуверенное издевательство рядом с останками жертвы заставило меня овладеть собой.

– Принимаю заклад, – холодно сказал я. – Говорите!

– Вы уж меня не подгоняйте, – сказал он таким тоном, словно был князем, любезно согласившимся дать мне аудиенцию. – Я расскажу потому, что это меня забавляет, Тихий, потому, что история эта веселая и, повторяя ее, я получу удовольствие, а не потому, что вы угрожали мне. Я не боюсь угроз, Тихий. Но оставим это. Тихий, вы слыхали о Малленегсе?

– Да, – ответил я, уже основательно успокоившись. В конце концов, во мне есть что-то от исследователя, и я знаю, когда нужно сохранять хладнокровие. – Он опубликовал несколько работ о денатурации белковых частиц...

– Превосходно, – заявил он поистине профессорским тоном и поглядел на меня с интересом, будто наконец открыл во мне черту, которая заслуживает хоть тени уважения. – Но, кроме того, он разработал метод синтеза больших молекул белка, искусственных белковых растворов, которые жили, заметьте. Это были такие клеевые желе... он обожал их. Ежедневно он давал им поесть, если можно так выразиться... да, сыпал им сахар, углеводы, а они, эти желе, эти бесформенные праамебы, поглощали все, так что любо смотреть, и росли себе, сначала в маленьких стеклянных чашках Петри... потом переносил в сосуды побольше... нянчился с ними, всю лабораторию загромоздил ими... Одни у него подыхали, начинали разлагаться, думаю, от скверной диеты, тогда он неистовствовал... носился, размахивая бородой, которая вечно попадала в этот его любимый клей... но большего он не достиг. Ну, он был слишком глуп, надо было иметь побольше... здесь. – Он коснулся пальцем лысины, которая блестела под низко опущенной на проводе лампой, словно выточенная из желтоватой кости. – А потом за дело взялся я. Не буду много рассказывать, это интересно лишь специалистам; а те, кто по-настоящему могли бы понять величие сделанного мною, еще не родились... Короче говоря, я создал белковую макромолекулу, которую можно так же установить на определенный тип развития, как устанавливают на заданный час будильник... нет, это неподходящий пример. Об однояйцевых близнецах вы, разумеется, знаете?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.