— Это правда? — спросил он. — Это действительно можно повернуть?

— Я не знаю, — призналась она. — Но если есть хотя бы слабая надежда…

Ее слова повисли в воздухе.

— Даже если придется сотрудничать с «Цербером»? — тихо произнес Андерсон.

Кали кивнула.

— Тогда ведите нас на ваш проклятый корабль, — проворчал адмирал.

— Нам сюда. — Кай Лэнг показал в противоположную сторону улицы. — И вы должны понимать, что мне будет удобнее идти позади вас.

Ария, как обычно, находилась в клубе, когда в ее ложу вбежала одна из азари и сообщила о неудавшейся попытке захватить Грейсона.

— Оргун и Санак убиты, — доложила она. — Грейсон бежал, а Кидо возглавил погоню.

Внешне Королева Пиратов отреагировала спокойно, но на самом деле с трудом сдерживала разочарование.

— Что с Сандерс и Андерсоном?

Вестница замотала головой:

— Я не знаю. Кидо ничего не говорил об этом.

— Тогда почему ты все еще здесь? — холодно поинтересовалась Ария.

— Кидо просил подкрепления. Он сказал, что Грейсон… изменился.

— Изменился? В каком смысле?

— Какие-то кибернетические усилители. В детали он не вдавался.

Ария мысленно отругала себя за то, что поверила Призраку. Несомненно, тот знал про усилители. Возможно даже, что именно в «Цербере» их и установили. И Призрак не предупредил ее. Если бы она обо всем знала, то послала бы больше бойцов на встречу с Грейсоном и, может быть, отказалась бы от идеи захватить его живьем.

Но еще больше, чем на Призрака, она злилась на себя. Стремясь отомстить за смерть Лизелль, она не поверила собственным предчувствиям и приняла предложение «Цербера». Она дала волю эмоциям, которые помешали принять разумное решение и сильно навредили ее бизнесу. Такие ошибки не должны повториться.

— Дай Кидо все, о чем он просит, — распорядилась Ария. — И предупреди всех: пусть стреляют, как только увидят Грейсона. Мирное население по возможности не трогать, но и переживать из-за того, что кто-то сам подставится под пулю, я тоже не собираюсь.

Помощница кивнула и бросилась передавать приказ.

Ария проводила ее взглядом и, потягивая коктейль, задумалась о том, как отомстить «Церберу» и лично Призраку.

Замирая от ужаса, Грейсон наблюдал за тем, что Жнецы в его лице творили на улицах Омеги. Только наблюдал, не в силах ничего изменить. Они слишком глубоко проникли в его мозг, практически слились с ним самим. Грейсон все видел и слышал, но не чувствовал собственного тела. Умом он понимал, что серьезно ранен, но боль казалась настолько отдаленной, почти чужой, что теряла всякое значение.

Бегство со склада было только началом. Казалось, каждый встречный на улицах Омеги думает лишь о том, как бы его убить. Каждый раз, поворачивая за угол, он натыкался на вооруженный патруль или засаду. Ария выставила против него всех своих бойцов, но Грейсон не мог определить, будет ли этого достаточно.

Жнецы превратили его в непобедимого воина, но даже их сила не безгранична. Непрекращающаяся погоня не позволяла пополнить запас энергии: после каждой стычки он становился все более слабым и уязвимым. Грейсон уже и сам заметил, что каждый новый удар дается ему все большими усилиями и наносит противнику гораздо меньше вреда, чем предыдущий.

Первый преградивший дорогу отряд он отправил на тот свет биотическим импульсом. Одним движением его руки Жнецы направили заряд практически безграничной мощности прямо на засевших в засаде за углом четверых азари. Гравитационное поле смяло их в лепешку, прежде чем они подготовили собственный биотический удар.

Со следующим вражеским отрядом, состоящим из землян и батарианцев, он справился грубой физической силой. Грейсон рванулся вперед с такой бешеной скоростью, что настиг их еще до того, как прозвучал хотя бы один выстрел. Его руки стали грозным оружием, он сшибал врагов с ног, оглушал их и рвал на куски. По окончании схватки Жнецы позволили ему остановиться и подобрать штурмовые винтовки противника, так что дальше Грейсон побежал, держа по стволу в каждой руке.

Теперь Жнецы смогли поменять тактику. Вместо того чтобы сокрушать врага биотическим ударом или драться врукопашную, они просто отстреливались, не прекращая бега по улицам Омеги. В отличие от бойцов Арии, на Грейсоне не было бронекостюма, поэтому Жнецы избегали встречаться с патрулями лицом к лицу и после нескольких быстрых выстрелов прятались за угол или ныряли в одну из бесчисленных боковых улочек и аллей. Пользуясь преимуществом в скорости и маневренности, они расстреливали врагов одного за другим, расчищая путь.

Чтобы вести непрерывный огонь, преследователи были вынуждены держать винтовку обеими руками. Даже кроганы были недостаточно сильны, чтобы управляться сразу с двумя стволами, но Грейсон обращался с ними с такой легкостью, словно это были обыкновенные пистолеты.

Штурмовые винтовки не отличались особой точностью. Даже со встроенной системой автоматического прицеливания вероятность повторного попадания в одну и ту же цель оставалась крайне незначительной. Но усилители Грейсона позволяли вести стрельбу с удивительной меткостью, целясь обеими винтовками в одного и того же противника. Кинетический барьер не справлялся с таким концентрированным огнем, и, как только враг становился беззащитным, Жнецы довершали дело точным выстрелом в голову.

Бойцы Арии сопротивлялись изо всех сил, но слабая органика не могла соперничать с практически совершенной боевой машиной. Однако даже при стрельбе с лазерной точностью Грейсон быстро расходовал свои ресурсы. Каким бы преимуществом над противником он ни обладал, рано или поздно его задавят численностью. После приблизительно двадцатой жертвы Жнецов он сбился со счета, но понимал, что у Арии еще достаточно пушечного мяса, чтобы бросать в битву все новые резервы.

Убедившись, что им не совладать с целой армией, Жнецы начали искать возможность для бегства с Омеги. Станция представляла собой настолько запутанный, бессистемный лабиринт улиц, глухих переулков и неожиданных тупиков, что ее планировка могла сбить с толку кого угодно. Но за два года работы на Арию Грейсон отлично изучил Омегу, и сейчас Жнецы воспользовались его знаниями. А он не в силах был помешать им черпать информацию прямо из его мозга, превратившегося в справочную библиотеку, где хозяева могли найти ответ на любой интересующий их вопрос.

Продолжая отстреливаться от солдат Арии, Жнецы направили своего аватара по извилистым улочкам в сторону ближайшего космопорта. Ни один из подвластных Королеве Пиратов портов не имел серьезной охраны — каждый понимал, что не стоит угонять ее корабли. И этот ничем не отличался от прочих. Небольшая горстка охранников попыталась преградить дорогу Грейсону, но все они разделили судьбу своих товарищей, ранее становившихся на пути беглеца. Хотя один из охранников успел перед смертью нажать на кнопку тревоги. Пол понял, что через пару минут сюда прибудет подкрепление, то же самое поняли и Жнецы.

Они повели его к маленькому одноместному шаттлу, стоящему на взлетной полосе. Трап оказался поднят, входной люк задраен. Жнецы протянули руку Грейсона к панели доступа. Голубые искры веером разлетелись из-под его пальцев, когда он коснулся панели. В его мозгу мгновенно пронеслась последовательность цифр кода, Жнецы тут же подключились к охранной программе, и через мгновение люк открылся с легким щелчком.

Жнецы даже не пожелали дождаться, когда опустится трап. Они заставили Грейсона ухватиться за нижний край люка, подтянуться и забраться внутрь. Затем он закрыл люк и сел в кресло пилота.

Отряд батарианцев появился на взлетной полосе, едва включились двигатели. Шаттл тут же подвергся обстрелу, но штурмовые винтовки оказались бессильны против его мощного корпуса.

Корабль разогнался и взлетел, беспрепятственно миновал мерцающий энергетический барьер, удерживающий атмосферу над портом в определенном температурном режиме, и вырвался в холод открытого космоса.