Но ведь уже много лет такого не бывало. На долгие годы они оставили ее в покое.

– Может, попробуешь встать? – спрашивала между тем Шелаг.

«Это ничего не значит. Если только все не начнется сначала».

– Элис, – уже резче повторила Шелаг, в голосе прорвалось раздражение. – Ты не сможешь встать? Надо доставить тебя в лагерь. Кто-то должен тобой заняться.

– Кажется, могу, – наконец отозвалась она, не узнавая своего голоса. – Что-то с головой неладно…

– Ты сможешь, Элис. Ну, постарайся.

Элис опустила взгляд на свои распухшие покрасневшие запястья.

«Дрянь!»

Она не могла, не хотела вспоминать.

– Я плохо помню, что случилось. Это… – она подняла руку, – это еще снаружи было.

Шелаг обняла Элис за плечи, поддерживая ее:

– Ну как?

Собравшись с силами, та позволила им со Стивеном поставить себя на ноги. Покачнулась, но быстро восстановила равновесие. В голове прояснилось, и к онемевшим рукам и ногам начала поступать кровь. Элис осторожно согнула и разогнула пальцы, ощутив, как натянулась сбитая на костяшках кожа.

– Все будет в порядке, только дайте минутку отдышаться.

– Какая муха тебя укусила, что ты полезла сюда в одиночку?

– Я… – Элис сбилась, не зная, чем оправдаться. Вечно она нарушает правила и наживает неприятности. – Ты посмотри, что там внизу! Там, в пещере.

Шелаг проследила ее взгляд и направила в ту сторону луч фонаря. Свет скользнул по потолку и стенам пещеры.

– Нет, не там, – поправила Элис. – Ниже.

Шелаг опустила фонарь.

– Перед алтарем.

– Алтарь?..

Мощный белый луч прожектором прорезал чернильную темноту. На долю секунды черная тень алтаря очертаниями греческой буквы «пи» наложилась на чертеж лабиринта. Но Шелаг уже сдвинула луч, образ исчез, а пятно света легло на могилу. Из темноты выдвинулись светлые кости.

И атмосфера мгновенно переменилась. Шелаг резко выдохнула. Машинально переставляя ноги, приблизилась к могиле на шаг, два, три. Она явно забыла о существовании Элис.

Стивен шагнул было за ней.

– Нет, – приказала Шелаг. – Останься там.

– Я только…

– Вернее, сходи скорей за доктором Брайлингом. Расскажешь, что мы нашли. Сейчас же! – прикрикнула она, видя, что он не двинулся с места.

Стивен молча сунул фонарик в руку Элис и скрылся в туннеле. Она слышала хруст его ботинок по гравию, все слабее и слабее, пока темнота не поглотила звук.

– Не надо было так на него кричать, – начала Элис.

Шелаг перебила ее:

– Ты что-нибудь трогала?

– Вообще-то, нет, только…

– Что «только»? – Снова та же враждебность.

– В могиле лежало несколько вещиц, – продолжала Элис. – Давай покажу.

– Нет! – выкрикнула Шелаг и повторила уже спокойнее: – Не надо. Ни к чему здесь топтаться.

Элис могла бы заметить, что думать об этом теперь поздновато, но воздержалась. Ей не так уж хотелось снова приближаться к скелетам. Слепые глазницы и сломанные кости слишком ясно отпечатались в мозгу.

Шелаг остановилась над неглубокой могилой, с каким-то вызовом провела лучом фонаря по телам, с ног до головы и обратно, словно обыскивая их. Это выглядело почти кощунством. Тускло блеснул клинок ножа, когда Шелаг присела над скелетами, повернувшись к Элис спиной.

– Говоришь, ничего не трогала? – резко спросила она, бросив через плечо сердитый взгляд. – А как сюда попал твой пинцет?

Элис вспыхнула:

– Ты же сама не дала мне договорить! Я как раз собиралась сказать, что подняла колечко – пинцетом, я хотела сказать, – и выронила его, когда услышала ваши шаги в туннеле.

– Кольцо? – повторила Шелаг.

– Может, оно откатилось в сторону?

– Во всяком случае, я его не вижу, – отозвалась подруга, неожиданно выпрямившись во весь рост. Она шагнула обратно к Элис. – Уйдем отсюда. Надо показать тебя врачу.

Элис ошеломленно уставилась на нее. Чужое лицо, совсем не похожее на лицо ее доброй подружки. Сердитое, жесткое, осуждающее.

– Разве ты не хочешь…

– Господи, Элис, – перебила Шелаг, схватив ее за плечо, – ты уже натворила достаточно дел. Уходим!

После бархатной темноты пещеры снаружи показалось очень светло. Солнце полыхнуло в лицо Элис, взорвавшись, как фейерверк в черном ноябрьском небе.

Она прикрыла лицо ладонями. Никак не удавалось определиться во времени и пространстве. Казалось, на время, которое она провела под землей, мир прекратил существование, и сейчас все вокруг представлялось знакомым и в то же время изменившимся.

«Или я просто смотрю на все другими глазами?»

Видневшиеся вдали пики Пиренеев потеряли отчетливость. Деревья, небо, даже сами горы стали словно бы менее вещественными, менее настоящими. Чудилось: коснись чего-то, и оно распадется под рукой, как старые декорации для съемок, а за ними откроется настоящий мир.

Шелаг не пыталась ей помочь. Она уже шагала вниз, прижимая к уху мобильный телефон, и ничуть не беспокоилась, как справится ее подруга. Элис заторопилась за ней.

– Шелаг, погоди немного. Подожди! – Она тронула подругу за плечо. – Извини, пожалуйста. Я знаю, что не надо было лезть туда самой. Просто не подумала.

Шелаг словно не слышала. Даже не обернулась, только защелкнула чехольчик телефона.

– Да подожди же! Мне за тобой не угнаться.

– Ладно. – Шелаг резко развернулась к ней лицом. – Вот, я остановилась.

– Да что с тобой?

– Что со мной? А чего, хотелось бы знать, ты ждешь? Чтобы я сказала, что все хорошо? Мне что, еще тебя утешать после твоих фокусов?

– Нет, но…

– Видишь ли, ничего хорошего тут нет. Просто невероятной, жуткой дурью было лезть туда одной. Ты создаешь помехи ходу раскопок и бог знает что еще. Какого черта?

Элис вскинула руки.

– Ладно-ладно, виновата. И прошу прощения, – повторила она, не сумев подобрать других слов, чтобы выразить свое раскаяние.

– Ты хоть понимаешь, в какое положение меня поставила? Я за тебя ручалась. Я уговорила Брайлинга допустить тебя на раскоп. А теперь ты вздумала поиграть в Индиану Джонса, и из-за твоих игр полиция может приостановить работы или вообще закрыть раскопки. И я буду виновата перед Брайлингом. Сколько я добивалась сюда попасть, получить это место. Сколько времени потратила…

Махнув рукой, Шелаг взъерошила пальцами короткие выгоревшие волосы.

«Несправедливо».

– Слушай, притормози малость. – Элис понимала, что Шелаг вправе сердиться, но уж это было чересчур. – Ты несправедлива. Признаю, лезть в пещеру было глупо – не подумала, каюсь, – но и ты перебираешь через край. И ведь я не нарочно. А потом, зачем бы Брайлингу вызывать полицию? Я ничего не трогала. Никто не пострадал.

Она попыталась удержать Шелаг за руку, но та с такой силой выдернула ладонь, что Элис пошатнулась.

– Брайлингу придется сообщить властям, – вызверилась на нее Шелаг, – потому что, как ты должна знать, если слушала хоть слово из того, что я говорила, – нам, несмотря на сопротивление полиции, разрешили вести здесь раскопки с условием, что при находке любых человеческих останков мы немедленно уведомим органы юстиции.

У Элис душа ушла в пятки.

– Я думала, это только для протокола. Никто вроде бы не принимал этого всерьез, все шуточки были.

– Вижу, что ты этого всерьез не приняла, – огрызнулась Шелаг. – А вот остальные приняли – будучи профессионалами и уважая свою работу.

«Да что же это такое?»

– С чего бы полиции интересоваться археологическими раскопками?

Шелаг взорвалась:

– Боже мой, Элис, до тебя так и не дошло? Даже теперь? Кому какое дело «с чего»? Главное, что заинтересовались. И не тебе решать, какие правила принимать всерьез, а о каких забывать.

– Я и не говорила…

– Почему ты всегда все делаешь наперекор? Всегда уверена, что лучше знаешь, что правила не для тебя, что ты из ряда вон…

Теперь и Элис сорвалась на крик:

– Вот это уж нечестно. Ничего такого, и ты это прекрасно знаешь. Я просто не подумала…