В мгновение ока из напомаженных особ благородных кровей артисты превратились в беспощадных мародеров. Пом махнул рукой, отправляя их на сцену к Колину и Мелоди:

– Пошли, пошли! Импровизируйте, дети мои, играйте!

Когда сцена заполнилась настоящими пиратами, Мелоди залилась восторженным смехом, но Колин не замолкал ни на секунду, даже когда, подхватив Мелоди на руки, передал ее ждущему за занавесом Пому.

– Битва длилась весь день и всю ночь, а причиной тому была… причиной тому была…

Публика была в восхищении.

– Похищенная принцесса! – крикнула Мелоди из-за кулисы.

Тут все действующие актеры поняли, что под рукой нет ни одной принцессы.

Пом, ни секунды не мешкая, извлек из бездонных сундуков нарядную испанскую шляпу с разноцветными ленточками, которая крепилась к прическе специальным гребнем. Пруденс почувствовала неладное, только когда Пом водрузил – и довольно болезненно – шляпу ей на голову.

– Твой выход, Пруденс.

После чего он откинул занавес и выпихнул ее на сцену.

Краем глаза Колин заметил мисс Филби, которая очутилась на сцене и сделала это, судя по всему, не по своей воле. Она пробежала несколько шагов и встала, поправляя ленты, ниспадавшие со шляпы.

И тут она стала свидетелем неотрепетированного действа. Колин пропустил удар бутафорским мечом в плечо, но едва заметил это, потому что спешил к Пруденс и почти тотчас оказался подле нее, успев оттащить от жестяной сабли, пропевшей над ее ухом.

– Осторожней, – прошептал он Пруденс и спрятал себе за спину.

Едва он сделал это, как Кам прыгнул вперед, вскинул руку с мечом и громко крикнул:

– Верни мою добычу, капитан Джек! Она моя, говорю тебе, не тронь!

Мисс Филби вскрикнула в ужасе и бросилась налево.

– О, капитан Джек, молю тебя о спасении! Не отдавай меня этому грязному пирату, э-э-э…

– Черный Пит не получит тебя, моя принцесса! – Колин бросился в бой, и начался танец по сцене, свист жестяных мечей, и все это производило на публику неизгладимое впечатление. Колину было по душе такое представление.

А вокруг народу все прибывало. Колин заметил Мелоди, которая, сидя на шее у Пома, смотрела на сцену во все глаза. Колин подмигнул ей, и Мелоди помахала ему рукой, весело улыбаясь. Ей чрезвычайно нравилось происходящее на сцене. Еще бы, ведь то, что обычно ей рассказывалось перед сном, теперь стало явью.

Но тут последовал яростный выпад со стороны младшего Кама, и Колин ощутил нешуточный удар под дых.

– Прости, дружище, – прошептал Кам, нагнувшись к нему. – Это все из-за повязки. – После чего Кам шагнул к принцессе и поднял ее на руки. – Теперь ты моя, прекрасная принцесса! – крикнул он победно. – Я завоевал тебя в честном бою!

– О, горе мне, горе! – запричитала мисс Филби. – Ужель придется мне сгинуть в черной бездне? Кто же спасет меня?

Голос мисс Филби звучал совсем по-другому. Теперь, когда из уст ее доносилась культурная речь, она воспринималась совсем иначе, чем там, в сумрачном театре Брайтона, где он впервые увидел ее.

Какой красивый голос! Богатое и глубокое контральто, полное бархатистых эротичных ноток. От этого голоса у него мурашки побежали по коже.

– Я никогда не отдамся тебе, плебей! – воскликнула Пруденс. – Я буду хранить свою девичью честь до скончания веков. И меня обязательно спасут! Капитан Джек уже в пути, будь уверен, грязный пират. Я уже слышу его шаги…

«О, это же я капитан Джек!»

Колин вскочил на ноги. К своему ужасу, он увидел, что Кам держит Пруденс в объятиях, припав губами к ее шее, а та отбивается, что есть сил, пинаясь и извиваясь.

Черт возьми! Забыв о пьесе, да что там, забыв обо всем на свете и видя перед собой только то, как этот здоровенный мужлан держит его мисс Филби, Колин издал звериный рык и бросился на противника.

– Тебе конец! Ты понял меня?

Кам кивнул.

– Все понял! – выдавил он с трудом.

Для верности Колин сильно толкнул Кама в широкую грудь. Затем он повернулся и увидел мисс Филби, которая смотрела на него во все глаза. Ленты, ниспадавшие со шляпы, не закрывали ее огромных серых глаз которые светились каким-то новым чувством. Рот ее был приоткрыт, а щеки зарделись. Колин не сводил с нее взгляда, пока шел через сцену навстречу.

«Моя», – говорил его взгляд.

«Твоя», – отвечал ее взгляд.

Подойдя к ней, Колин отшвырнул меч. Он взял в ладони ее лицо и утонул в озерах ее глаз.

«Моя».

Он прильнул к ее приоткрытым губам.

«Моя».

Публика словно с ума сошла, рукоплеща стоя.

Колин ничего не слышал, кроме гулкого биения собственного сердца и мягкого, чуть слышного вздоха, с которым она сдалась ему.

«Моя».

Тут он почувствовал на себе чьи-то руки. Его хлопали по спине. Он пришел в себя и вернулся к действительности. «Какого черта я делаю?»

Он отпустил женщину, которую только что нежно держал в руках, и посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Глаза Пруденс увлажнились, губы припухли.

Колин почувствовал, как его разворачивают, чтобы он встретился лицом к лицу с ревущей от восторга толпой.

Публика поднялась с мест, крича, аплодируя и громко свистя. Мелоди, все еще восседая на шее у Пома, раскланивалась, размахивая Горди Евой точно флагом.

Он совершенно забыл о пьесе.

Он забыл обо всем на свете.

Обо всем, кроме нее.

Тяжелая рука Кама легла ему на плечо.

– Вы закапываете свой талант в землю, мистер Ламберт.

Тут появился Эван. Он протиснулся между Пруденс и Колином, сжимая в руке деревянный меч. Взгляд, который он бросил на мистера Ламберта, должен был испепелить последнего на месте.

Колин заметил, как мисс Филби сжала брату руку.

– Успокойся, Эван. Это же всего лишь игра.

Верно. Несмотря на то, что во рту у него пересохло, а губы все еще чувствовали ее сладкий вкус, это была всего лишь театральная постановка.

Надо отдать ей должное, она превосходная актриса.

Они дружно поклонились публике, наградившей их бурными аплодисментами, переходящими в несмолкаемые овации, и покинули сцену. Колин поклонился и ушел, как и все. Он даже не помнил, как делал это.

– Ну, – сказал Пом, хлопнув Колина по спине, – конечно, не Вольтер, но тоже недурно, сын мой. Отнюдь не дурно.

В тот вечер, когда довольная публика разошлась по домам, а актеры радостно звенели монетами с выручки, все были в хорошем расположении духа.

Точнее, почти все.

Смех лился от компании, которая расположилась вокруг костра. Пруденс сидела среди друзей, спине было прохладно, а лицо горело от жара близкого огня. Ей никак не удавалось найти в себе силы присоединиться к общему веселью.

Даже невзирая на то что она была среди близких по духу людей, в центре событий, она чувствовала разделяющую их дистанцию.

Пруденс открыла глаза и посмотрела через огонь на мистера Ламберта.

На сцене он поцеловал ее. Это был ее первый поцелуй, в какой-то миг она даже хотела сказать ему об этом.

Но что толку? Она бы лишь смутила его и расстроилась сама.

Это было удивительное ощущение – то, как его теплые губы соприкоснулись с ее губами, то, как он обнял ее после, приподняв над сценой, словно она ровным счетом ничего не весила. То, как он прижал ее к своей крепкой груди, лишив воздуха, как напряглись соски от охватившего ее возбуждения, как стали ватными колени, а бедра разошлись навстречу его телу.

Щеки Пруденс горели, и причиной тому был вовсе не жар от огня в костре. Она спрятала лицо, уткнувшись в колени, словно стеснялась сама себя. Мистер Ламберт просто увлекся своим рассказом и ничего более. Он лишь пытался убедить в своих фальшивых чувствах толпу. И целовал он не Пруденс Филби, а принцессу – героиню сюжета. Колин поднял взгляд и увидел, как мисс Филби встает по ту сторону костра и удаляется в холодную промозглую сизую ночь. Куда она направилась? Может, ищет брата? Колин осмотрелся по сторонам и заметил Эвана, который шутливо боролся с одним из актеров, парнем вдвое больше его самого. Колин наблюдал, пока не убедился, что они только дурят, так как, похоже, хорошо поладили. Тогда он поднялся и последовал за мисс Филби, прижав спящую Мелоди к плечу.