– Но это же невозможно! – закричал Артур.

Гелла ответила так, будто происходящее ее вовсе не удивило, словно именно этого она и ожидала:

– Ну ты же сам видишь, что это возможно! – И через секунду добавила: – Лучше будет, если мы забудем это приключение, вычеркнем его из памяти. Как ты думаешь?

Артуру было сложно собраться с мыслями. «Вначале ей казалось, что находка мумии – важнейшее на земле дело, теперь же она не хочет ничего об этом слышать. Какого черта? Что происходит с этой женщиной?»

Гелла подошла к письменному столу, взяла лист бумаги, на котором Камински зарисовал иероглифы, и подожгла его от керосиновой лампы. Он хотел было запротестовать, хотел ей запретить, но так и не смог ничего сказать, голос отказал ему. Бумага вспыхнула и через секунду превратилась в кучку пепла.

Втом году летняя жара началась уже в апреле и казалась еще нестерпимей оттого, что температура и ночью не падала ниже сорока градусов. В госпитале у доктора Хекмана и доктора Хорнштайн было полно работы: в основном они лечили сейчас нарушение кровообращения и почечную недостаточность. Кто еще держался на ногах, глотали пригоршнями соляные таблетки. У половины больных возникло неприятное сопутствующее явление: соль выступала на одежде так, что царапала кожу.

В разгар полуденной жары двое египтян привезли на грузовике в лагерь своего старшего рабочего. Он был без сознания и одеревенел, как доска. Доктор Хорнштайн сделала инъекцию, но мужчину так и не удалось спасти. Это был уже седьмой случай смерти среди рабочих в Абу-Симбел.

Все чаще заболевшие обращались к Кемалю-кузнецу, который лечил нетрадиционными методами лучше и быстрее врачей. Эта информация быстро распространилась в округе. Хотя Кемаль и не требовал денег за лечение, он ожидал от пациента хороший бакшиш (подарок), и иногда даже до начала лечения. Чем дороже был подарок, тем необычнее терапия. И зачастую она помогала.

Иштван Рогалла, немецкий археолог, разыскивая свою ассистентку Маргарет Беккер, после того как она не пришла в назначенный час, обнаружил ее неподвижно лежащей на кровати. Ее глаза беспокойно подергивались.

Рогалла схватил девушку за плечи.

– Маргарет, что случилось? – закричал он.

– Я не могу пошевелиться, – с трудом ответила Маргарет и подняла руки с растопыренными пальцами. Рогалла с ужасом увидел, что кисти раздулись, словно шары.

– Я не могу двигаться, болит невыносимо, – расплакалась Маргарет.

У Рогаллы мелькнула мысль: «Кемаль, кузнец! Кемаль должен помочь».

Он, пока нес Маргарет к машине, заметил, что руки и лицо девушки начали синеть. В машине она потеряла сознание.

Рогалла задумался. Может, стоит вернуться и отвезти Маргарет в госпиталь? Не успев что-то решить, он оказался возле кузницы.

Лысый Кемаль, услышав звук приближающейся машины, вышел им навстречу. На его бедрах был повязан светлый платок, плотный торс обнажен – кузнец походил на строителя пирамид из древности.

– Кемаль, – нервно закричал Рогалла, – быстрее! Сделай что-нибудь, умоляю. Мне кажется, Маргарет умирает!

Он вытащил десятифунтовую банкноту размером с носовой платок. Кемаль взял ее, сунул за пояс и отнес Маргарет в темную кузницу. Он положил девушку на кушетку в глубине мастерской, долго и придирчиво осматривал.

Археолог наблюдал за ним с нетерпением и беспокойством.

– Она… умерла? – спросил он нерешительно.

Кемаль не ответил. Он расстегнул блузку девушки и приложил ухо к ее груди. Потом подошел к железному корыту, зачерпнул миской воды и поставил ее на грудь девушке. Улыбка засияла на его мрачном лице. Он указал на поверхность воды: по ней пробегала рябь.

– Волны означают жизнь, мистер, – сказал Кемаль, не сводя глаз с неподвижной девушки. – А где есть жизнь, там Кемаль может помочь. Только над смертью Кемаль не властен.

– Ну так делай же что-нибудь! – настаивал Рогалла.

Кузнец осмотрел раздувшееся тело Маргарет с головы до пят и стащил с нее одежду. В его руке сверкнул маленький острый нож. Кемаль взял девушку за руку и коротким, но сильным ударом разрезал предплечье. Ту же процедуру он проделал с правой икрой Маргарет.

Из тела девушки на грязный каменный пол заструилась темная кровь. Решительность покидала Рогаллу. Он начал сомневаться, правильно ли поступил или все же следовало отвезти Маргарет в госпиталь.

Молодая женщина истекала кровью, как животное на скотобойне. И чем дольше продолжалось лечение, тем больше Рогаллу охватывали страх и волнение. Как сумасшедший он бросился прочь из кузницы и помчался в госпиталь. Чуть позже он вернулся с доктором Хорнштайн.

Когда Гелла вошла в темную комнату, то увидела Маргарет Беккер, лежащую в луже крови, и Кемаля, который сидел, как заправский палач, перед жертвой, скрестив руки на груди. Она душераздирающе закричала:

– Боже мой! Что вы сделали с ней?

Он остановил ее движением руки, отодвинул в сторону и прорычал глухим низким голосом:

– Ты женщина, миссис, ни у одной женщины нет дара лечения. Этим даром Аллах наделил только мужчин…

– Идиот! – перебил Рогалла рассерженного кузнеца. – Доктор Хорнштайн – медик. Она этому училась!

– Училась? – спросил Кемаль возмущенно и сплюнул на пол. – Женщина училась! Разве Мухаммед, пророк, завещал, чтобы женщины учились? Разве это написано в священном Коране? Ни в одной суре не сказано, что женщина может учиться, и ни в одной не говорится, что она может лечить!

Время уходило. Рогалла подошел к Кемалю.

– Ты позволишь доктору Хорнштайн выполнить ее работу! – сказал он угрожающим тоном. – Ситуация серьезная, и у нас нет времени обсуждать вопросы мировоззрения. Понимаешь?

Кемаль не понял слов, но сообразил, что имел в виду Рогалла, и ушел в дальний угол кузницы. Там он уселся на колоде, наблюдая за доктором.

Тем временем доктор Хорнштайн накладывала жгуты, чтобы остановить кровотечение. Тело девушки так раздулось, что, казалось, вот-вот лопнет.

– Острая нехватка кальция! – заявила Гелла. – Шок! – Она указала на руки Маргарет.

Ее пальцы были судорожно сжаты.

– Типичное состояние рук! – заметила врач, делая укол.

– И что? У нее есть шансы?

Доктор Хорнштайн сделала инъекцию. Маргарет Беккер никак не отреагировала – ни единого движения.

– Я не знаю, – ответила Гелла. – При обычных обстоятельствах у меня было бы меньше сомнений. Но сейчас… – Она взглянула на Рогаллу, и тот отметил скептическое выражение ее лица. – Да и все, что происходит здесь… – продолжила она. – Вам, конечно, придется ответить на пару неприятных вопросов.

Рогалла хотел возразить, но понял, что высказывать свою точку зрения сейчас не время.

– Может, лучше отвезти Маргарет в госпиталь? – спросил он.

– Конечно, – ответила доктор Хорнштайн. – Но не сразу. Или вы хотите, чтобы мы привезли ее туда мертвой?

Спустя несколько минут укол начал действовать. Маргарет открыла глаза и беспокойно моргала. Через несколько секунд она вновь потеряла сознание. Тем временем Кемаль все ворчал в своем углу. Он ругался, проклинал и издавал странные горловые звуки.

– Если Маргарет умрет, – закричала Гелла Хорнштайн, – то только благодаря вашему богу, Кемаль! – И добавила, повернувшись к археологу: – И благодаря вам, Рогалла!

Он растерянно смотрел в пол, чувствуя себя виновным в том, что сразу не обратился за помощью к врачам. Но люди на стройплощадке рассказывали чудеса о способностях Кемаля. Почему кузнец не применил эти способности? Ведь Рогалла просто хотел помочь Маргарет!

Словно прочитав его мысли, Гелла Хорнштайн сказала:

– Я знаю, вы просто хотели помочь. Но я бы на вашем месте больше доверяла образованным европейцам.

Рогалле было стыдно. Он держал Маргарет за руку и беспомощно поглаживал. Больше он ничего не мог поделать в этой ситуации.

– Платки! – закричала доктор Хорнштайн. – Мне нужны влажные платки!

Кемаль поднялся, шаркая ногами, подошел к Гелле и вытащил грязный носовой платок. Гелла выхватила его и ударила Кемаля по лицу. Тот заревел от злости. Он не мог стерпеть такого унижения от женщины и бросился на нее с кулаками. Только благодаря вмешательству Рогаллы ничего не случилось.