— Что значит «не по правилам»?

— Обычно мужчины, которые собирались ухаживать за мной, начинали с обычного флирта, чтобы увидеть мою реакцию и сделать соответствующие выводы: стоит ли продолжать наступление или лучше сразу отказаться от своих планов на меня. Я, разумеется, ясно видела их намерения, однако в открытую никто ничего не говорил. Вся прелесть начинающихся отношений заключается в тех самых недомолвках. Когда никто точно не знает, чем все закончится. Это такая игра. И она по-своему увлекательна и интересна. Ты же просто ставишь меня перед фактом. Мне импонирует твоя искренность, однако подобные разговоры в лоб убивают всю романтику.

— Не могу с тобой согласиться, — с улыбкой ответил он и взял ее под руку. — Романтика возникнет с началом отношений. Я имею в виду, разумеется, так называемый конфетнобукетный период. До него может пройти масса времени. И это время мы потратим впустую, играя в какие-то там игры, которые по сути своей никому не нужны.

— Мне нужны! — воскликнула Рейчел. — Я так привыкла.

— Ты же сама утверждала, что мечтаешь о переменах. Долой стереотипы! Попробуй, наконец, что-нибудь новенькое. Если все твои отношения начинались одинаково, не в этом ли причина того, что в один не очень прекрасный момент они все же закончились?

Она взглянула на него с интересом.

— Занятная точка зрения.

— Ты можешь ее поддержать или опровергнуть.

— Я не сделаю ни того, ни другого. Ты пугаешь меня, Эван. Потому что ты необычен.

Он вдруг погрустнел.

— Ты ошибаешься. Я заурядная личность. Нет, не усмехайся, это правда! Безусловно, я всеми силами стараюсь привлечь твое внимание, показать, какой я особенный. Однако это напускное.

— И ты так просто в этом признаешься?

— Я за честность, ты еще не поняла?

— Ладно, Эван, пока я оставлю свое мнение при себе. Я не знаю, что будет завтра или даже через пять минут. Поживем — увидим. А сейчас, быть может, мы отправимся в ресторан? От этих разговоров я страшно проголодалась.

— Разумеется. Я не прощу себе, если ты упадешь в голодный обморок.

Эван вел себя донельзя корректно и галантно. Оказалось, он отлично знаком с этикетом и умеет очаровывать женщин. По крайней мере, Рейчел почти поддалась его обаянию, однако она постоянно напоминала себе, что этому человеку доверять нельзя. Прежде всего потому, что у нее были дурные предчувствия. Да, она доверяла своей интуиции больше, чем фактам. Поведение Эвана не вписывалось в общепринятые рамки. И, разумеется, дело было вовсе не в его прекрасных манерах.

Обычно Рейчел после двадцати минут общения с новым знакомым могла сказать, что за человек перед ней. Ошибалась она лишь в каких-то мелочах. По поводу Эвана она не могла сказать ничего. Рейчел видела перед собой взрослого мужчину, который, словно неразумный ребенок, однажды поддался эмоциям и взялся за переделывание собственной судьбы. Он почти ничего не рассказывал о себе, мастерски меняя тему. Он смотрел на нее то с нежностью, то с грустью, так что Рейчел никак не могла определить, действительно ли она ему нравится. Эван с легкостью читал ее мысли и иногда даже говорил ее словами, однако ей отчего-то казалось, что он делает это только затем, чтобы покорить ее. И в то же время Эван был умным собеседником, имеющим свою точку зрения и умеющим ее отстаивать. Рейчел признавалась себе в том, что ее всегда пугало все необычное и нестандартное. Возможно, именно поэтому она не могла позволить себе расслабиться в присутствии Эвана. Она просто не знала, что у него на уме. Он изо всех сил старался показаться ей рубахой-парнем, у которого нет секретов, но в то же время его душу можно было сравнить с комнатой за закрытой наглухо дверью.

Рейчел не доверяла таким людям, как Эван, и всегда избегала их. Однако она отдавала себе отчет в том, что ей уже очень трудно отказаться от общения с этим мужчиной. Он для нее был ребусом, который очень хочется разгадать.

Эван определенно видел ее сомнения. Рейчел не раз ловила на себе его задумчивый взгляд. Однако вместо того, чтобы помочь ей с выбором, он лишь подкидывал ей загадки. К примеру, Эван сделал за нее заказ, не советуясь с ней, и, тем не менее, выбрал ее любимые блюда. Угадал? Вряд ли…

— Кто рассказал тебе о моих гастрономических пристрастиях? — с подозрением спросила Рейчел.

Вопрос его не смутил. Эван рассмеялся и развел руками.

— Это моя тайна.

— Еще одна? Не слишком ли много у тебя секретов?

— Не больше чем у любого другого человека.

— Ой ли?

— Чего ты боишься, Рейчел? Думаешь, я маньяк, который решил, что ты вполне подходишь на роль жертвы?

— Нет, конечно! — фыркнула она, но сердце ее ёкнуло. — И я ничего не боюсь, уж поверь.

Он скептически усмехнулся. А Рейчел глубоко задумалась. Разумеется, Эван и не маньяк. Однако он вполне может оказаться преступником. И тогда его неожиданный переезд в другой город, и нежелание рассказывать о себе становятся понятными.

Какая чушь! — отругала себя Рейчел. Опять моя паранойя дает о себе знать? Тебе нужно отдохнуть, Рейчи! И хорошо отдохнуть. Иначе по окончании отпуска ты загремишь в больницу с нервным срывом.

Она потянулась к вазочке с тюльпанами, стоящей на их столике, и погладила нежные лепестки одного из цветков. Эван, как и она, считает розовые тюльпаны самыми прекрасными цветами на свете. Ей показалось это странным, но ведь случаются в жизни совпадения.

Она подняла глаза и встретилась взглядом с Эваном. Он поспешил улыбнуться, хотя только что на его лице промелькнуло тоскливое выражение. Ему скучно с ней? Тогда что он здесь делает? Если он такой правдивый, как говорит, сказал бы честно, о чем думает.

— Рейчел, расскажи о себе, — вдруг попросил он.

— Что конкретно ты хочешь знать?

— Мне интересно абсолютно все. Кто твои родители, как прошло твое детство, сколько у тебя друзей…

— Ну, моих друзей ты видел. Всех до единого. В нашей компании восемь человек. Мы познакомились во время учебы в колледже. Трое мужчин и пять женщин, которых объединяют общие воспоминания и крепкая дружба. Что касается родителей, то меня воспитывала мама. А ребенком я себя почти не помню.

— Несчастливое детство?

— Что ты! Я была очень счастлива. Моя мама делала все для того, чтобы я ни в чем не нуждалась. Однако до того, как я пошла в школу, мы часто переезжали из города в город, так что мои впечатления о детстве смазаны. Теперь твоя очередь открывать душу, Эван.

— История моей жизни скучна до одури. Расскажи о своей первой влюбленности.

Рейчел с трудом подавила раздражение. Опять он сменил тему!

— Я не помню, когда влюбилась в первый раз.

— А во второй?

— Ты издеваешься?

— Прости, не хотел тебя огорчить.

— Ты и не огорчил. Однако меня немного нервируют твои расспросы.

— Что в них плохого?

— Плохо то, что говорю только я. А ведь мне тоже интересно послушать о твоей жизни. К примеру, я знаю, что твои последние отношения закончились плачевно, однако подробностей ты не выдаешь.

— Это болезненная тема.

— Кэтлин сказала бы, что чувства нельзя запирать внутри. Они отравят тебя, если ты не выплеснешь их.

— Кэтлин — это твоя подруга? Ты постоянно ссылаешься на ее слова.

— Лучшая подруга. Она психолог.

— Это та пухленькая брюнетка, которая целовалась весь вечер со своим парнем? — с широкой улыбкой спросил Эван и, увидев утвердительный кивок, добавил: — Весьма милая пара. Приятно было на них смотреть. Они недавно начали встречаться?

— Четыре года назад.

— Ого! Можно только позавидовать.

— Они обожают друг друга. Раньше я считала, что такая любовь невозможна, но теперь уверенности в этом у меня поубавилось.

— Нужно уметь хранить любовь. Это огромный труд.

Рейчел лишь пожала плечами. О любви она знала мало. Несмотря на то, что поклонников у Рейчел всегда было более чем достаточно, она сама никогда не влюблялась до умопомрачения, как, к примеру, Кэтлин.