Джек сощурил глаза, немного помолчал и, наконец, пожал плечами.

— Не помню. Может, и там.

— И с памятью у тебя проблемы? — Ей не удалось скрыть раздражение.

— Бывает…

Снова повисла тишина. Рейчел нервно мяла в руках салфетку, а вот Джека молчание вовсе не тяготило. Он с наслаждением потягивал чай и уплетал канапе.

— Вообще-то Эван запретил мне с тобой встречаться, — решилась на признание Рейчел.

— Естественно… То есть… как? Почему запретил?

Она обратила внимание на его оговорку. Джека ничуть не удивила реакция Эвана.

— Ты сказал «естественно».

— Я же говорил, что Эван всегда был очень ревнив.

— А с кем он встречался до меня?

Джек поставил опустевшую чашку на стол и, подавшись вперед, заговорил тоном человека, искушенного в любовных делах, которого на мякине не проведешь.

— Может, сразу задашь главный вопрос?

— Какой еще вопрос? — захлопала ресницами Рейчел.

— Ты ведь не просто так позвала меня к себе, верно? Ты, конечно, говорила в вечер нашей встречи, что не уверена в том, что любишь мужчину, который находится рядом с тобой. А потом я встретил вас обоих в кафе и по твоей реакции понял, что ты уже сделала выбор. Ты живешь ради Эвана, дышишь с ним одним воздухом, вы настроены на общую волну. Он в ультимативной форме приказал тебе не встречаться со мной. И я объясню почему. В молодости я слыл бабником. Не пропускал ни одной юбки. Я и сейчас еще держу марку. Ни один мужчина в здравом уме не оставит наедине со мной свою избранницу. На месте Эвана я бы тоже всполошился. Однако я так же знаю, что ни одна влюбленная женщина не станет ставить под удар отношения только для того, чтобы пообщаться со мной часик-другой. А ты являешься такой женщиной. Ты влюблена в Эвана, это у тебя на лбу написано. И все же ты плюешь на запреты и зовешь меня к себе. Для чего? А для того, чтобы выяснить нечто тревожащее тебя. За последние пять минут ты задала сто вопросов, касающихся прошлой жизни Эвана. Что тебя беспокоит? Спроси прямо, и я отвечу.

Рейчел кусала губы. Она никогда не умела хитрить. Ее игра в полицейского с треском провалилась.

— Ты слишком проницателен… — прошептала она, отводя взгляд. — Я сгораю со стыда.

— И совершенно напрасно. Нет ничего постыдного в том, что ты хочешь знать абсолютно все о мужчине, которого любишь. Полагаю, ты не стала бы расспрашивать об Эване первого встречного, если бы твой избранник ничего от тебя не скрывал. Выходит, есть какие-то темные пятна в его биографии?

— Да, есть.

— А что ты будешь делать, если не все из того, что я расскажу, тебе понравится?

Она смело посмотрела ему в глаза.

— Мне нужно знать правду.

— Какую именно? В чем ты его подозреваешь?

— Эван Роуд — его настоящее имя?

— Понятия не имею. Но именно под этим именем я всегда его знал.

— Где он жил последние полтора года?

— Он управлял семейной фирмой в Денвере. Эван был последним из наследников. Основатели фирмы — дед и отец Эвана — давно умерли. До меня дошли слухи, что он внезапно продал ее и уехал в неизвестном направлении.

Рейчел судорожно вздохнула. До этой секунды она даже не подозревала, насколько важно ей было получить подтверждение тому, что Эван не лжет. Однако почему же тогда приятель Джереми из ФБР не нашел Эвана среди жителей города? Впрочем, об этом она подумает позже…

— Значит, все-таки Денвер.

Джереми закинул ногу на ногу и улыбнулся.

— Вообще-то он редко бывал в Денвере. Эван постоянно ездил по делам фирмы в разные города.

— А почему он продал семейный бизнес?

— Вроде бы имела место несчастная любовь. Я даже удивился, когда увидел его здесь с тобой. Мне показалось странным, что человек, который так сильно переживал из-за некой женщины, столь быстро нашел ей замену. Впрочем, я слишком мало знаю о любви.

— Если бы тебя попросили дать Эвану характеристику, что бы ты сказал?

Джек почесал кончик носа и ненадолго задумался.

— Уверенный в себе, надежный, романтик, но в облаках не витает… Да, именно так я бы его и охарактеризовал. Тебе полегчало, Рейчел?

— Если все, что ты рассказал, правда…

— Мы судим о людях по их поступкам. Эван лично мне ничего плохого не сделал. Однако в душу к нему я никогда не заглядывал. Что там творится — не могу сказать. Позволишь теперь мне кое-что спросить у тебя?

— Безусловно. — Сейчас, когда Джек развеял ее сомнения по поводу Эвана, Рейчел чувствовала себя заново рожденной. — Отвечу на любой твой вопрос.

— Ты действительно любишь Эвана? Не спеши отвечать. Просто представь… Что, если произойдет какое-то событие, которое перевернет твое представление об этом человеке? Скажем, ты увидишь худшую сторону его характера. Или узнаешь некий факт из его биографии, который тебе крайне не понравится… Что ты сделаешь? Вижу, что ты испугалась. Не волнуйся, это всего лишь предположения. Я хочу понять, насколько сильна твоя привязанность к Эвану.

— Я бы не смогла встречаться с мужчиной, который мне постоянно лжет. Выясни я, что Эван что-то от меня скрывал все это время, я страшно разочаровалась бы в нем. Конечно, если ложь действительно крупная.

— Например?

Рейчел улыбнулась.

— Если окажется, что Эван контрабандист или разбойник, я с ним порву.

— Бывают и менее тяжелые проступки, которые тем не менее простить нелегко.

— У каждого из нас есть свои секреты. К примеру, мы сейчас болтаем с тобой у меня в квартире, несмотря на запрет Эвана. Признаюсь ли я, что встречалась с тобой сегодня? Вряд ли. Ибо мой поступок непременно приведет меня к ссоре с человеком, которым я дорожу. Однако если я промолчу, и моя ложь когда-нибудь всплывет, то Эван посчитает меня предательницей, и будет прав. Однако мы не расстанемся из-за моей маленькой лжи. Так вот, если у него есть столь же незначительные секреты, я не стану разрывать с ним отношения.

— Я понял тебя. Однако мне все еще не ясно одно: ты с ним расстанешься, если всплывет по-настоящему крупная ложь? Или ты будешь с ним несмотря ни на что?

— Я с ним расстанусь только тогда, когда пойму, что больше не могу ему доверять. И тебя не страшит боль, которую ты наверняка испытаешь, когда порвешь с Эваном?

— Любая боль со временем проходит. Я забуду Эвана. Пусть через много лет, но забуду. Лучше жить с болью, чем с подозрениями.

— Согласен с тобой. — Его губы растянулись в широкой улыбке. — Давай теперь поговорим о чем-нибудь еще. Вот, к примеру, я вижу на книжной полке толстенный фотоальбом. Семейные фото?

— Не только. В нем вся моя жизнь.

— Покажешь?

— Это так скучно, Джек…

— С чего ты взяла, что мне будет скучно? — удивился он. — Я обожаю рассматривать фотографии.

— Всегда считала, что нет занятия глупее. Когда мне в гостях предлагают посмотреть фотографии, я сразу настраиваюсь на скучный вечер.

— Зря ты так.

— Фото хранят для того, чтобы освежать воспоминания.

— И для того, чтобы делиться этими воспоминаниями с другими. Тащи сюда альбом.

Рейчел послушалась. Сама она очень давно не предавалась воспоминаниям и брала в руки альбом лишь для того, чтобы стереть с него пыль. Ей и сейчас не слишком-то хотелось комментировать фотографии и знакомить Джека с людьми, запечатленными на них.

— Ты смотри, а я пока разогрею пиццу в микроволновке. Что-то я проголодалась.

Джек молча кивнул в ответ: он уже открыл альбом на первой странице.

Рейчел в обнимку с матерью, Рейчел в школе, Рейчел в компании друзей… Перед Джеком мелькала ее жизнь. Застывшие моменты прошлого. Он усмехнулся, увидев фото, где Рейчел задувает свечи на именинном пироге. Одна, две, три… пятнадцать свечей. Выражение лица серьезное, ведь дело предстоит ответственное: не задует сразу все — и желание не исполнится.

Джек перелистал еще с десяток страниц, дошел до фотографий, где Рейчел и ее близняшка Молли кривляются перед объективом. Сестры похожи как две капли воды — не отличить одну от другой. Однако Джек, знакомый с обеими, мог с уверенностью сказать, что, кроме внешности, между ними не было ничего общего. Молли, легкомысленная, ветреная, капризная — избалована своим состоятельным отцом. Рейчел, воспитанная матерью, с трудом зарабатывающей на хлеб, — реалистка до мозга костей. Хотя в ее характере можно найти авантюрные черты, как бы она это ни отрицала.