— Абсолютно с тобой согласен! — устало произнес мужчина. — Это же черт знает что такое — провести День труда в трудах!

— Зато мы разобрались со всеми вещами, за исключением этой коробки с барахлом времен твоей службы в морской пехоте.

— Может, для тебя это и барахло, а вот моему сердцу эти вещи дороги!

Женщина похлопала мужа по руке:

— Знаю. Я просто пошутила. Кстати, ты отправил фотографию вдове того парня? Страуд или как там ее?

— Нет еще, но собираюсь сделать это завтра. — Он наморщил лоб. — Правда, я не знаю ее адреса.

— Почему бы тебе не послать снимок на военную базу? Уверена, его перешлют адресату.

— Отличная идея. — Мужчина поднялся на ноги и протянул руку своей жене, чтобы помочь ей встать. — Пошли спать. Я очень устал. Только напомни мне завтра все-таки отправить эту фотографию, — добавил он, выключая свет.

Ей понадобилось несколько мгновений на то, чтобы вспомнить, почему она лежит на полу без подушки, одеяла или чего-то еще, что могло бы сгладить дискомфорт. Несмотря на это, впервые за долгое время она спала спокойным сном без сновидений.

Не шевелясь и двигая лишь глазами, Кайла посмотрела в окно и поняла, что еще очень рано. Она осторожно распрямила затекшие ноги и попыталась сесть. Пальцы Тревора были вплетены ей в волосы.

Приложив некоторые усилия, она высвободилась из его хватки. Собрав одежду, Кайла направилась в комнату Аарона, по дороге надевая бикини.

Малыш еще спал, и не похоже было, что в ближайшее время он проснется. Вчера он переутомился, играя на свежем воздухе, и теперь ему требовалось восстановить силы, чему Кайла была очень рада, потому что прямо сейчас ей нужно было побыть в одиночестве и спокойно поразмышлять о случившемся.

Натянув шорты, она вернулась в гостиную. Тревор по-прежнему лежал на полу возле дивана. Он не храпел, дыхание его было глубоким и размеренным. Кайла выскользнула из дома, не потревожив его сна.

Взяв полотенце из стопки, которую они держали в беседке у ванны, она направилась через лес к ручью. Утро было спокойным. Солнечные лучи еще не пробивались сквозь густую листву деревьев, поэтому земля под босыми ногами была прохладной и влажной.

Голос ручейка показался Кайле вялым и апатичным. Ливни превратили его воды в серию водоворотов. В другое время течение было спокойным, и за это его особенно любили речные раки. Как-то раз, завидя их, Аарон радостно захлопал в ладоши, в то время как Тревор…

Тревор.

Имя его эхом раздавалось в ее сознании, вытесняя все прочие мысли. Вздохнув, Кайла расстелила полотенце в густой траве на берегу ручья и присела. Подтянув колени к груди, она уткнулась в них подбородком.

Это произошло.

При воспоминании о прошлой ночи она вновь ощутила омывающие ее тело волны удовольствия и прикрыла глаза. Прижавшись к коленям лбом, она старалась не думать о том, какой Тревор восхитительный любовник, но мысленно снова и снова возвращалась к тому, что произошло. Тело трепетало, ощущая послевкусие недавней страсти.

Почему она не воспротивилась? Она могла бы это сделать. Тревор слишком много выпил. Когда он накрыл ее своим телом, ей бы следовало просто столкнуть его, и он, вероятно, даже не понял бы, в чем дело. Так почему она этого не сделала?

Потому что хотела заняться с ним любовью.

Итак, она призналась себе в этом.

Подняв голову, Кайла созерцала журчащий рядом ручей, словно ожидая, что он станет с ней спорить. Но ручей невозмутимо протекал по своему руслу, не обращая внимания на сидящую на его берегу женщину.

Кайла хотела заняться любовью с Тревором с тех самых пор, как они поцеловались после бейсбольного матча. Именно этот поцелуй можно было смело назвать переломным моментом. Даже сейчас она до мельчайших подробностей помнила то, как он выглядел, когда подбежал к ней, прихрамывая больше обычного после изнурительной игры.

Он улыбался ей ослепительной белозубой улыбкой. Лоб обрамляли взмокшие от пота пряди волос. Резинка его шортов тоже была влажной от пота и сместилась ниже пупка. На ногах его, даже на той, что была травмирована, четко выделялись сильные мускулы.

Она никогда не встречала человека, каждая черточка которого буквально кричала о его мужественности. Кайла стремилась к Тревору всей своей сущностью, так же, как ручей несет воды в реку.

Тогда, после матча, он одарил ее соленым твердым поцелуем. Она словно прилипла к его потной груди. Когда она почувствовала его сильные руки, прижимающие ее к его затвердевшей плоти, она осознала, что хочет его и непременно должна получить желаемое.

Позже, дома, когда он начал целовать ее груди, она всем сердцем желала, чтобы на этот раз им ничто не помешало.

Называйте это странным.

Называйте это несправедливым по отношению к Ричарду.

Называйте это как хотите, но она страстно хотела ощутить Тревора Рула внутри себя.

— Кайла?

Она подскочила на месте и повернула голову. Сзади нее стоял ее муж, облаченный в одни лишь шорты. На щеках его обозначилась щетина, а на лице застыло настороженное выражение.

— Привет.

— Ты в порядке?

Она снова принялась рассматривать ручей, потому что это оказалось проще, чем смотреть в лицо Тревору после того, что произошло ночью. Дыхание вдруг стало даваться ей с невероятным трудом.

— Да, в порядке. Я встала пораньше, и утро показалось мне таким замечательным, что… Аарон уже проснулся?

— Когда я уходил, еще нет.

— Полагаю, вчера он сильно утомился.

— Согласен.

Он опустился на землю подле жены и принялся рассеянно обрывать травинки, рассматривать их, поднося к глазам, и снова бросать на землю.

— В котором часу тебе сегодня на работу?

— Мне не нужно. Я работала за Бэбс в прошлую субботу, а сегодня ее очередь. Именно поэтому я и не спешила будить Аарона.

Он кивнул в знак согласия и поднялся на ноги, явно пребывая в беспокойстве. Ни один из них не решался заговорить о том, что владело умами обоих.

Краешком глаза Кайла заметила, что Тревор направился к росшему неподалеку дереву. Там он остановился, обернулся и посмотрел на жену, после чего ухватился руками за ветку у себя над головой и, сжав ладонями грубую кору дерева, стал смотреть на землю.

Она снова уперлась головой в колени, молясь про себя, чтобы чье-то вмешательство нарушило гнетущее молчание.

— Прошлая ночь действительно произошла, Кайла?

Она подумала о том, что у Бога есть чувство юмора. Нужно быть очень осторожной, прося у него что-то.

Она посмотрела на Тревора. Сейчас он обдирал кусочки коры с дерева и бросал их в воду.

— А ты разве не помнишь?

— То, что я помню, похоже на невероятно эротичный сон. — Он сделал глубокий вдох и продолжил: — Или на самое лучшее, что со мной когда-либо случалось в жизни. — Кайла резко повернула голову, отчего ее волосы взметнулись над плечами, словно плащ. Тревор заметил стоящие в ее глазах слезы, и его тут же пронзило острое чувство раскаяния. — Боже, мне очень жаль.

— Все хорошо.

— Нет, черт побери.

— Правда.

— Я был пьян.

— Просто несколько расслаблен.

— Я сделал тебе больно?

— TOC \o «1–5» \h \z Нет.

— Принудил силой?

— Нет.

— Действовал жестоко?

— Нет.

— Потому что я никогда не смогу простить себе…

— Тревор, я сама этого хотела!

Тысяча и одно извинение, которые он предусмотрительно заготовил заранее, замерли на его устах.

— Неужели?

— Да. — Она порывисто вздохнула и принялась обрывать траву, как делал Тревор несколько минут назад. — Я тут подумала.

— О чем?

— О том, что ты можешь… можешь захотеть других детей, кроме Аарона, я имею в виду. Своих детей, по крайней мере, одного. С моей стороны будет нечестно… ну, уклоняться…

Он положил ей на губы палец, призывая к молчанию. Она не могла дольше избегать его пронзительного зеленого взгляда, прожигающего ее до глубины души.