— Что случилось, милая?

— Я ужасно устала. И с желудком что-то неладное, вдруг рвота.

— Да уж, приятного мало. — Брент помог ей лечь, укрыл одеялом и приложил руку к ее лбу. — Температуры нет. Может, съела что-нибудь испорченное?

Она бросила на него насмешливый взгляд.

— Испорченное? Я ем только свежие продукты.

Брент закусил губу и нахмурился. Шедоу была на себя не похожа.

— Я вызову врача.

— Не надо. Мне уже лучше.

Брент задумчиво посмотрел на нее, перебирая в уме возможные причины ее болезни.

— Что ты пила за обедом?

— Фруктовый сок.

— А там еще осталось?

— Посмотри в холодильнике.

— Пожалуй, я его вылью. Вдруг испортился. — Он встал. — И принесу тебе чашку горячего чая. Согласна?

— Странно, но я опять проголодалась.

— У тебя нет супового концентрата? Я бы тебе его приготовил.

Шедоу подперла кулачком бледную щеку.

— Мне не нужна сиделка.

Ее упрямство переходит все границы, подумал Брент.

— Я все еще злюсь на тебя, милая, — без тени улыбки сказал он. — Не играй с огнем.

— Ладно! — Она перевернулась на спину и закрыла глаза руками. — Давай, свари мне суп. Можешь еще и покормить меня с ложечки, если хочешь. К тому же я приехала домой одна. Да еще и за рулем сама сидела.

Молодой человек сохранял суровое выражение лица на протяжении всей тирады, но она вдруг умолкла, схватившись за живот и морщась от боли.

— Закончила? Отлично. Тогда я пойду сварю суп, а потом мы с тобой проясним некоторые вопросы, — подытожил он и вышел.

— Ты мне не начальник, Брент Бремвелл! — крикнула Шедоу ему вслед. — Сколько можно напоминать? — Ответа не последовало, и она, распалившись, добавила, но уже тише: — Ты мне даже не муж.

— Но стану им, — спокойно и уверенно ответил Брент. — Я так решил.

— Ты все еще дуешься?

Шедоу посмотрела на него исподлобья и довольно неласково. Брент только приподнял бровь, ожидая ответа.

Она поставила пустую тарелку на столик.

— Я не дуюсь. И не ревную. И не грущу. Во всяком случае, раньше со мной такого не бывало. А сейчас… Это все побочные эффекты любви к тебе, Брент Бремвелл. Весьма неприятные, надо признаться.

— Тогда мы квиты. Ты ведь тоже познакомила меня с несколькими новыми чувствами. Хочешь — верь, хочешь — нет, но я ни о ком не заботился, как о тебе, хотя женщины, с которыми я встречался, мечтали о том, чтобы я переживал за них, облегчал им жизнь. Иногда ты меня даже пугаешь — столько в тебе неожиданного!

— Пугаю? — машинально переспросила Шедоу.

— Да. Страх — еще одна новая эмоция для меня. Я постоянно испытываю к тебе нежность, от которой дыхание перехватывает. Но самое ужасное, что рядом с тобой я совершенно теряю контроль над происходящим.

Девушка теребила край одеяла, крутя его между пальцами.

— Думаешь, у нас ничего не получится? Нет надежды? Хочешь сказать, не стоит и начинать?

Брент наклонился к ней.

— Ничего такого я не говорил. — Он поцеловал ее в подбородок. — Ты ждешь, что я опишу свои чувства словами. Но со мной такое впервые. Я понимаю твое нетерпение. Ты хочешь все, здесь и сразу, в эту самую минуту. Но я так не могу. Как ни странно, обычно я сдержанный и всегда контролирую себя. Вес, что я делаю, хорошо продумано и заранее спланировано. А с тобой я превратился в дрессированного льва, который прыгает через обруч. С момента нашей встречи моя жизнь пошла кувырком.

— Все как-то необычно, да? Я имею в виду наши отношения. Да еще вдобавок эти звонки и приезд Джоанны. — Шедоу помолчала мгновение. — Может быть, я тороплю события?

Брент рассмеялся.

— Вот именно! Ты всегда торопишь всех и вся, детка. Такой уж у тебя характер. Мне не приходилось встречать никого, чей мозг работал бы с подобной быстротой, неожиданно меняя направление мысли, повергая всех окружающих, и меня в том числе, в полную растерянность.

Шедоу тоже засмеялась.

— Перестань. Не такая уж я ужасная.

— Ты вовсе не ужасная! Ты чудесная! И пусть моя жизнь превратилась в хаос, я наслаждаюсь каждой минутой, находясь рядом с тобой. — Брент поднялся. — Как ты себя чувствуешь? Получше? Вот и отлично. Можно и о другом поговорить.

— Опять приказания?

— Да. Разговор будет серьезным. Крайне неосмотрительно было с твоей стороны уезжать одной из магазина. И не думай, что я не заметил расчищенной дорожки перед домом. Ты вышла на улицу, забыв об осторожности только потому, что поддалась совершенно беспочвенному приступу ревности. Я же говорил тебе: Джоанна меня не интересует. Я думал, ты мне доверяешь.

— Все сказал?

— Знаешь, дорогая, меня так и подмывает хорошенько выпороть тебя.

— Только попробуй! — Она ощетинилась, готовая к отпору. Брент улыбнулся — она была очень забавна и… обаятельна.

— Ты меня без ножа режешь. Я боюсь за тебя. Эгоистка! Могла бы подумать и обо мне, я же буду беспокоиться, узнав, что ты поехала одна.

Девушка фыркнула, выражая свое пренебрежение, но Брент проигнорировал ее выходку.

— Я понимаю, что ты хочешь оставаться независимой, помня твой опыт взаимоотношений с мужчинами. Я это уважаю, потому что и сам не хотел бы попасть в зависимость даже от любимой женщины. Но все хорошо в меру. Надо находить компромисс, тем более я решил, что мы поженимся… нет, не надо качать головой, это решено.

— Решено? Кем же, господин начальник?

— Я собираюсь переехать.

Шедоу изумленно уставилась на него, не зная, может ли верить своим ушам.

— Что? Куда?

— Ты не хочешь жить у меня, значит, я буду жить у тебя. Ты меня замучила своей манерой всегда и во всем противоречить. — Брент посмотрел ей в глаза. —

У тебя был выбор: ты могла переехать ко мне. Но ты отказалась, и переезжаю я.

— Нет!

— Да. Не хочешь спать со мной, я устроюсь на диване или займу одну из пустующих комнат наверху и в случае необходимости буду поблизости.

— На диване ты не поместишься, а в комнатах наверху даже мебели нет.

— Ничего страшного. Куплю кровать.

— Там холодно! Неуютно!

— Неуютно мне дома, когда я сижу и думаю, как ты там.

На минуту Шедоу погрузилась в молчаливое раздумье, потом улыбнулась, приведя Брента в полное замешательство. Удивительная девушка! Не знаешь, чего от нее ждать.

— Ладно. Можешь пожить у меня.

Брент с облегчением вздохнул и усмехнулся.

— Наконец-то ты смилостивилась. Пока не передумала, я съезжу домой за вещами и вернусь — самое большее через час. Если тебе не трудно, составь список того, что нужно купить.

Шедоу любезно улыбнулась ему и откинула одеяло, но он не дал ей встать.

— Я принесу ручку и бумагу. Составишь список в постели.

— Я чувствую себя хорошо! Не нужно обращаться со мной как с больной.

— Буду обращаться с тобой, как захочу! — прорычал, раздражаясь, Брент.

Его неожиданная вспышка ярости заставила ее улыбнуться. Брент вскинул руки и вышел из спальни. Вернувшись, он застал девушку сидящей в центре кровати, сложивши ноги по-турецки.

— Значит, так: я буду писать, что нужно купить, а ты мне расскажешь, чем занимался в кабинете с Джоанной.

— Занимался? Мы разговаривали, я пытался объяснить, что ей не на что надеяться.

Шедоу начала писать и, как бы между прочим, спросила:

— О чем же?

— Я же сказал, разве ты не слышала?

— Брент, не оправдывайся, но мне интересны подробности. Она ведь звонила утром. — Шедоу посмотрела на него. — И похвасталась, что тебе нравится заниматься любовью в своем кабинете, и она как раз собирается к тебе в офис.

Брент вспыхнул.

— Ничего не было!

— Я так и думала.

По крайней мере, она мне доверяет, подумал Брент.

— Я тут обдумал на досуге твои слова. О том, что каждый должен сам найти свое счастье. Когда Джоанна стала нести всякую чушь, пытаясь воскресить прошлое, я спросил ее, сколько денег ей нужно для полного счастья, чтобы оставить меня в покос.