— Ни за что на свете.

— Итак, чили? — спросила она обычным голосом. — Пожалуй, я все-таки его закажу.

— Вы самоубийца.

— Не без того. — Она с улыбкой взяла бокал воды, уголком глаза наблюдая, как Сай и Лори направляются к ним.

— Шейн, какая встреча!

Шейн подняла голову, изображая удивление.

— Здравствуй, Сай. Здравствуй, Лори. Как поживаете?

— Прекрасно, — отвечала Лори своим идеально выдержанным голосом.

Она и правда симпатичная, подумала Шейн, хотя глаза немного в кучку.

— Вы, наверное, не знакомы с Вэнсом. Вэнс, это Сай Трейнер и Лори Макэйфи, мои старые школьные друзья. Вэнс — мой сосед.

— Ах, конечно, дом старого Фарли. — Сай протянул руку. Рука показалась Вэнсу мягкой, а рукопожатие, как и полагается, крепким и быстрым. — Говорят, вы затеяли ремонт в доме.

— Да, небольшой. — Вэнс некоторое время разглядывал Сая и нашел его внешность удовлетворительной, если не считать слабой челюсти.

— А вы, должно быть, плотник, который помогает Шейн обустроить ее магазинчик, — вмешалась Лори. Ее взгляд скользнул по рабочей одежде Вэнса, а затем переместился на свитер Шейн. — Признаться, я удивилась, когда Сай рассказал мне о ваших планах.

Вэнс вовремя заметил, что губы Шейн дрогнули, и наступил ей на ногу.

— Да что ты? — Поднеся стакан к губам, Шейн посмотрела на Вэнса. Взгляд у нее был абсолютно невинный. — Что ж, мне всегда нравилось удивлять других.

— Мы представить себе не могли, что ты заведешь собственное дело, да, Сай? — тараторила Лори. — Ты можешь рассчитывать на нас как на покупателей. Мы желаем тебе самой большой удачи.

Шейн крепилась как могла, чтобы не рассмеяться. Вэнс, помогая ей в этом, старательно давил ей на ногу.

— Спасибо, Лори. Сказать тебе не могу, что это для меня значит. Просто не могу.

— Мы всегда поможем старому другу, да, Сай? Ты же знаешь, Шейн, мы болеем за твой успех. Я обязательно расскажу о твоем магазине всем знакомым, чтобы у тебя прибавилось покупателей.

— Д-да. Большое спасибо.

— А теперь нам пора. Мы хотим успеть сделать заказ, пока народу не так много. Приятно было поболтать. — Улыбнувшись на прощание Вэнсу, Лори потащила Сая прочь.

— О боже, наконец-то ушли, я думала, что лопну! — Шейн залпом выпила стакан воды.

— Ваш приятель получил по заслугам, — заметил Вэнс, глядя им вслед. — Она распланирует всю их жизнь, включая половую. Как вы думаете, они уже начали выполнять план?

— Перестаньте, — взмолилась Шейн, — а не то со мной случится истерика.

— Интересно, этот галстук она ему выбрала?

Шейн не выдержала и расхохоталась.

— Черт вас возьми, Вэнс, — зашипела она, когда Лори оглянулась, — вы все испортили!

— Хотите, я подкину им тему для разговора за ужином?

Не успела Шейн ответить, как Вэнс притянул ее к себе через стол и запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Шейн застонала от притворного ужаса.

— Готово, — сказал он, усаживаясь на место.

— К полудню завтрашнего дня весь Шарпсберг только и будет говорить о том, что мы любовники.

— Правда? — Он поднес к губам ее руку и, не торопясь, перецеловал все пальцы. Ему нравилось чувствовать слабую дрожь ответного желания.

— Да, и я не… — Шейн умолкла, когда он повернул ее руку, чтобы поцеловать ладонь.

— Что — не?.. — тихо поинтересовался он, в то время как его губы передвинулись к запястью. Ее пульс бешено бился под кончиком его языка.

— Не уверена, что это… разумно, — с трудом выговорила она, забыв и ресторан, и Сая с Лори, и все остальное.

— Что мы любовники или что весь Шарпсберг будет говорить?

Вэнсу нравилось наблюдать смятение в глазах Шейн и знать, что он тому виной.

Она же ничего не могла понять. Это что-то новенькое. Что? Безрассудство? При этой мысли холодок пробежал у нее по спине. Опыт? Но как можно это совмещать? И все же можно. Безрассудство горело у него в глазах, а романтические жесты были преисполнены мастерства опытного ловеласа.

Она не боялась замкнутого и злого человека, которого повстречала, но когда он так, как сейчас, проводил пальцем по ее запястью, ей становилось слегка не по себе.

— Я об этом подумаю, — пробормотала она.

— Подумайте, — охотно разрешил он.

Антикварный магазин и музей «Энтитем» распахнули свои двери в первую неделю декабря. Как и ожидалось, первые несколько дней среди посетителей были в основном знакомые, приходившие не купить, а просто поглазеть. Шейн забавлялась, слыша, как они перемывают ей косточки, вспоминая давние проделки «этой девчонки Эббот», будто это было вчера.

Пару раз до ее слуха донеслось имя Сая, отчего она недовольно поморщилась. И все же, когда новизна померкла, ручеек посетителей не иссяк. И этого было пока достаточно.

Помня о своем обещании, Шейн наняла золовку Донны, Пэт, на неполный рабочий день. Девушка была прилежная и исполнительная и с готовностью согласилась заменять ее по выходным. Шейн сочла, что дополнительные расходы окупились с лихвой, когда Пэт, сияя от гордости, доложила ей о своей первой продаже. С помощью Шейн и благодаря своему усердию Пэт приобрела начальные знания по классификации антиквариата и могла ответить на некоторые вопросы, которые задавали посетители в музее.

Шейн была занята как никогда: она вела дела в магазине, отслеживала объявления о распродажах и надзирала за ремонтом на втором этаже. Напряженная работа стимулировала ее энергию и помогала смириться с медленной, но неуклонной убылью бабушкиных сокровищ. Шейн снова и снова напоминала себе, что это необходимость, связанная с бизнесом, и что счета, накопившиеся во время подготовки к открытию магазина и музея, требуют оплаты.

С Вэнсом они виделись почти ежедневно, когда он приходил отделывать верхний этаж. От прежней его замкнутости не осталось и следа, но интимность, сблизившая их в тот вечер в ресторанчике, сошла на нет. Он относился к ней по-дружески, кажется совершенно забыв о женщине, чью ладонь так страстно целовал.

Шейн решила, что ему просто нравилось разыгрывать спектакль на глазах у Сая, а теперь их отношения вернулись в деловое русло. Это ее не разочаровало. Признаться, тот ужин заставил ее немало понервничать. Она чувствовала себя более уверенной, когда он злился, чем когда шептал ласковые слова и расточал нежности. Хорошо себя зная, Шейн была уверена, что ей было бы трудно не наделать глупостей, если бы он продолжал за ней галантно ухаживать. Средств защиты от галантности у нее не было.

И все же день ото дня ее любовь к нему росла, как и росла уверенность в том, что именно он ее мужчина. Требовалось только время, чтобы он понял, что она — его женщина.

Однажды вечером Шейн, раскрасневшаяся от холода и гордости за себя, втащила по новым ступенькам в магазин свое последнее приобретение — стол. Она была очень довольна собой и покупкой. Она научилась беспощадно торговаться.

— Только посмотри, что я привезла! — с порога закричала она своей помощнице. — Шеридан! И ни одной царапины!

Пэт, протиравшая стекло в витрине, прервала свое занятие.

— Но у тебя же сегодня выходной! Ты должна отдыхать хоть иногда, — возмущенно сказала она. — Для этого ты меня и наняла.

— Да-да, — рассеянно отвечала Шейн, — в машине еще настольные часы и набор солонок граненого стекла.

Пэт вздохнула, понимая, что Шейн попросту не слышит ее слов, и пошла за ней в главный зал.

Установив стол у хичкоковского стула, Шейн отступила, чтобы полюбоваться результатом.

— Уж не знаю, — задумчиво проговорила она, — может быть, он будет лучше смотреться в прихожей, под окном. Ладно, сначала все равно нужно его отполировать. — И она схватила с полки полироль для мебели. — Как у нас сегодня дела?

Пэт укоризненно покачала головой.

— Я сама, — сказала она, отбирая у Шейн полироль и тряпку. Та усмехнулась, но возражать не стала. — В музее было семь посетителей, — сказала Пэт, начиная полировать шеридановский стол. — Купили несколько открыток и литографию с видом Бернсайд-Бридж. Женщина из Хейгерстауна купила столик с резными краями.