Она увидела только россыпь веснушек, большие темные глаза и ворох кудрей, но не увидела живости, соблазнительной гладкости кожи и чувственности рта. Неужели такое лицо способно сразить мужчину наповал? — подумала она. От этой мысли ей даже стало весело. Отражение в зеркале улыбнулось ей. Вряд ли. Однако ей не нужен поклонник идеальной красоты. Нет, ни лицо ее, ни фигура не могли бы заставить мужчину полюбить ее. Ей оставалось полагаться только на себя и на любовь в своем сердце.

Шейн широко улыбнулась своему отражению и стала готовиться ко сну. Она всегда считала, что любовь — приключение серьезное.

Слабый свет сочился сквозь хмурые облака. Полноводный после дождя ручей с жалобным шипением бросался на камни позади дома. И у самой Шейн были причины для жалоб.

Накануне она убрала машину с узкой подъездной дороги, чтобы грузовик со строительными материалами мог подъехать к заднему крыльцу. Не желая мять траву, она поставила машину на небольшом огороде, где бабушка выращивала овощи. Когда пришел грузовик, Шейн была занята разгрузкой и забыла о своей машине, которая успела глубоко и крепко завязнуть в земле, так что теперь ее было не вытащить.

Она нажала на педаль газа, попробовала сначала передний, потом задний ход. Затем с проклятиями заглушила двигатель и выбралась из машины, бешено хлопнув дверью. По щиколотку утопая в грязи, она осуждающе оглядела багажник и пнула заднее колесо ногой.

— Не поможет, — заметил Вэнс, который с удивлением и не без удовольствия наблюдал за ней. Ему нравилось просто смотреть на нее. Последние несколько дней он только о ней и думал.

Злая как собака, Шейн резко обернулась. Ее положение было плачевным, не стоило лишний раз об этом напоминать.

— Вы могли бы хотя бы поздороваться, когда пришли.

— Но вы же были… заняты, — ответил он, взглядом указывая на злополучную машину.

Она холодно посмотрела на него.

— У вас, наверное, есть лучшее предложение.

— И не одно, — подтвердил он, идя к ней через газон.

В ее глазах сверкали молнии, губы сердито надулись. Она стояла по щиколотку в грязи, в закатанных до колен джинсах, и вид у нее был такой, будто она готова взорваться при первом неосторожном слове. Разумный человек предпочел бы помолчать.

— Какой дурак бросил машину в этом болоте? — удивился Вэнс.

— Я бросила машину в этом болоте. — Шейн снова со злостью пнула колесо. — Здесь не было болота, когда я ее сюда поставила.

Он выгнул бровь.

— Но вы же заметили, что идет дождь?

— Ах, уйдите с дороги! — Шейн в отчаянии оттолкнула его и снова уселась в машину. Повернула ключ зажигания, включила первую передачу и дала газ. Грязь градом полетела из-под колес. Машина недовольно зарычала и погрузилась еще глубже.

Шейн в бессильной ярости ударила кулаком по рулю. Как ей хотелось сказать Вэнсу, что она обойдется без его помощи. Ничто так не бесит в трудной ситуации, как мужчина, который смотрит и насмехается, сознавая свое превосходство. Особенно когда он тебе и вправду нужен. Глубоко вдохнув воздух, она вылезла из машины и с ледяным самообладанием взглянула в улыбающееся лицо Вэнса.

— И какое же ваше первое предложение?

— Пара планок найдется?

Еще больше разозлившись оттого, что не додумалась до этого сама, Шейн пошла в сарай и достала две длинных тонких доски. Без суеты и лишних слов Вэнс подложил их под передние колеса. Шейн наблюдала за ним, сложив руки на груди и притопывая грязным ботинком.

— Я бы и сама додумалась, — заявила она ему.

— Может быть. — Вэнс выпрямился и подошел к багажнику. — Но вы бы никуда не поехали, потому что задние колеса утонули.

Шейн ждала, что он скажет что-нибудь о женской глупости. Тогда бы у нее был повод выместить на нем всю свою злость. Но он просто смотрел на ее раскрасневшееся лицо и злые глаза.

— Ну? — спросила она наконец.

Углы его рта подозрительно дрогнули, будто в улыбке. Глаза Шейн сузились.

— Садитесь обратно, а я вас подтолкну, — сказал он. — Только полегче, не надо выжимать газ до отказа.

Он подождал, пока она сядет за руль. Первый раз за несколько месяцев, а может и лет, ему с трудом удавалось сдерживать смех.

— Медленно! — напомнил он и закашлялся, чтобы не рассмеяться.

— Я умею водить машину! — отрезала Шейн и громко хлопнула дверью.

Она хмуро смотрела в зеркало заднего вида, ожидая его кивка. Затем повернула ключ зажигания и слегка нажала на газ. Передние колеса медленно вползли на доски. Задние колеса заскользили. Шейн глядела прямо перед собой и думала о том, какое это будет чудовищное унижение, если теперь машина выберется сама, без его усилий.

— Прибавьте немного! — крикнул Вэнс, берясь поудобнее. — Только осторожно!

— Что? — Шейн опустила стекло и высунулась из окна. В это время ее нога соскользнула и тяжелый ботинок ударил по педали газа. Автомобиль рванулся и выскочил из грязи, как банан из кожуры. Шейн вскрикнула, резко затормозила.

На мгновение она зажмурилась. Ей хотелось бежать. Она не смела взглянуть в зеркало. «Выскочить, — думала она, — повернуть за угол, и только он меня и видел». Но трусость была не в ее духе. Она закусила губу и выбралась из машины, чтобы принять огонь на себя.

Вэнс стоял на коленях в грязи. Перемазанный и невероятно злой.

— Вы идиотка! — закричал он, прежде чем Шейн успела сказать хоть слово в свое оправдание. — Да какого дьявола? Я же сказал вам: медленно,безмозглое вы существо!

На этом он не остановился. Напротив, долго и виртуозно поливал ее, но Шейн не вслушивалась. Ей было достаточно знать, что она довела его до белого каления. Она изо всех сил старалась не расхохотаться. Не пытаясь перебивать его извинениями, что было бы глупо, она только закусила губу и быстро-быстро сглатывала слюну.

— Хотелось бы знать, кто вам сказал, что вы умеете водить?! — кричал разъяренный Вэнс. — И какой разумный человек бросил бы машину в болоте?

— Это бабушкин огород, — выдавила, наконец, из себя Шейн. — Но вы правы. Вы абсолютно правы. Простите… — Она осеклась, потому что смех грозил вот-вот прорваться. Кашлянув, она продолжала: — Простите, Вэнс. Это было, — она возвела глаза к небу, — очень неосторожно с моей стороны.

— Неосторожно!

— Глупо, — поправилась она, думая, что это поможет ему успокоиться. — Очень глупо. Мне правда очень жаль. — Тут она зажала рот обеими руками и прыснула сквозь пальцы. — Простите, — настаивала она под его сердитым взглядом. — Я вовсе не нарочно. Это ужасно. — Устав от своих усилий, Шейн согнулась пополам. — Какой ужас! — Она застонала от хохота.

— Ну, раз вам так весело… — прорычал он и дернул ее за руку.

Шейн мягко плюхнулась в грязь, продолжая смеяться.

— Ой… я вас не поблагодарила, — проговорила она между взрывами смеха, — за то, что вы тащили мою машину.

— Не стоит благодарности. — Другая женщина взбесилась бы, если бы ее вот так столкнули в грязь, отметил про себя Вэнс. А потом совершенно неожиданно для себя усмехнулся и сказал с упреком: — Хватит издеваться.

— Да нет же, нет! — Шейн зажимала рот тыльной стороной ладони. — Просто у меня такая привычка — смеяться не вовремя. Мне правда очень жаль!

— Вижу.

— А на вас остались еще чистые места. — Она провела грязной рукой по его щеке. — Вот тут я вас не докрасила. — Смех булькал у нее в горле. — Теперь лучше.

— Да и на вас тоже, — ответил Вэнс и вытер обе ладони о ее лицо.

Шейн хотела уклониться, но заскользила и опрокинулась на спину. Глубокий смех Вэнса слился с ее визгом.

— Гора-а-аздо лучше. — Заметив, что она набрала горсть грязи, он успел перехватить ее руку. — О нет! Не надо!

Пока он хохотал, она заскользила в сторону, и он упал в черную жижу. Вполголоса выругавшись, он встал, с прищуром глядя на нее.

— Городской мальчик, — она радостно ухнула, дразня его, — наверное, ни разу не дрался в грязи. — Она так обрадовалась своему маневру, что потеряла бдительность.