— Тогда тебе следует выйти замуж за англичанина, — заметил Николас, но Мария помотала головой.

— Я думаю, что выйду замуж за итальянца, — задумчиво ответила она. — Они ужасно красивые и мужественные, как вы думаете, миссис Скотт?

Маделин была несколько смущена откровенностью этих слов.

— Я немного знаю об итальянцах, — спокойно ответила она.

— Надеюсь, вы узнаете о них больше, — улыбнулась Мария.

Маделин кивнула головой, предпочитая не комментировать эту реплику, и Мария повернулась к Диане.

— А ты как думаешь? — спросила она, пытаясь подключить девушку к беседе.

Диана равнодушно пожала плечами.

— Не думаю, что вообще хочу выходить замуж, — холодно ответила она. — По-моему, карьера гораздо важнее мужчин.

Маделин напряглась. По всей видимости, Диана решила покапризничать. Она хотела было как-нибудь смягчить высказывание дочери, но Николас опередил ее.

— Мужчины! — улыбнулся он. — И что же ты знаешь об этом, Диана?

Девушка беспокойно поерзала:

— Я знаю, что большинство мужчин ожидают от своих жен, чтобы они повиновались каждому движению их руки и каждому приказанию.

— Ты имеешь в виду кого-то в частности? — скептически поинтересовался Николас. — Насколько мне известно, большинство мужчин принимают активное участие в ведении хозяйства и в воспитании своих детей.

Диана сморщила нос, его мнение ее явно не интересовало.

— Что ж, в любом случае я считаю, лучше чем-то заниматься, чем выслушивать мужчин, надоедающих своими идеями.

Вечер был испорчен. Выходка Дианы задела всех, так что Маделин порадовалась, когда ужин наконец закончился. И Николас, и Мария делали все, что могли, чтобы Маделин хоть немного расслабилась, но без особого успеха — она чувствовала себя не в своей тарелке.

Когда Николас привез Маделин и Диану домой, было половина десятого. Доехав до их дома, он повернулся к ним и сказал:

— Ты иди домой, Диана, мне нужно поговорить с твоей мамой.

Девушка молча вышла из машины, не побеспокоившись о том, чтобы поблагодарить его за изысканный ужин, и, когда она ушла, Маделин печально заметила:

— Это был ужасный вечер. Просто не знаю, что ты теперь должен о нас думать.

Он, задумчиво глядя на нее, ответил:

— Не стоит переживать из-за Дианы. Просто она боится и смущена теми вещами, которые пока не понимает. — Он вздохнул. — У меня не очень-то получилось помочь, да?

Она положила голову ему на плечо.

— У нее нет причины чувствовать себя так. Она прекрасно знает, что я никогда не стану делать того, что может причинить ей боль.

Губы Николаса нежно коснулись ее щеки.

— Мне надо ехать, — неохотно проговорил он. — Сможем мы встретиться завтра?

Маделин нахмурилась.

— Может, отложим встречу до послезавтра? — робко осведомилась она. — За это время я попытаюсь заставить Диану понять меня.

— Хорошо. Тогда мы вместе поужинаем.

Маделин выскользнула из машины.

— Ты ведь все понимаешь, Николас, правда? — на прощанье с надеждой спросила она.

Он нерешительно улыбнулся в ответ:

— Стараюсь понять. — Потом нахмурился. — Будь готова к тому времени, когда через два дня я заеду за тобой. — И, капризно посмотрев на нее, он уехал.

Когда Маделин вошла в квартиру, Диана была уже в постели и притворялась, что спит. Маделин решила, что пытаться вступить в диалог с дочерью в данный момент бесполезно, и молча отправилась спать.

Утром Диана ушла в колледж, едва перемолвившись с матерью парой слов, Маделин не стала останавливать ее. Почему же Диана так себя ведет? Она ведь сама видела, что между ней и Николасом чисто дружеские отношения, так что у нее не было причины так открыто выказывать свою антипатию и ревность.

В тот день Маделин работала автоматически, ей не давали покоя воспоминания о прошлом вечере.

За ужином Диана поинтересовалась:

— Сегодня ты тоже уходишь?

Маделин подняла на нее глаза.

— Нет. Не ухожу. Почему ты так решила? — Она так до сих пор и не смогла решить, как ей правильно вести себя с дочерью в сложившейся ситуации.

Диана пожала плечами:

— Просто я так подумала. — И как бы между прочим спросила: — Ты сердишься на меня?

— С чего ты взяла? — холодно, вопросом на вопрос ответила Маделин.

Диана выглядела немного пристыженной, но сдаваться не собиралась:

— Ну и ладно. Я ведь тебе сразу сказала, что не хочу ужинать с ними. Они люди не моего круга.

Маделин возмущенно воззрилась на дочь.

— А кто люди твоего круга? — сердито поинтересовалась она. — Полагаю, ты в очередной раз намерена произнести имя Эдриана.

Диана скривила губы.

— Эдриан, по крайней мере, не развлекается за наш счет, — заявила она. — Ты ведь не можешь думать, что Николас Витали всерьез заинтересовался тобой!

— Я думаю, что ты очень злая и грубая девочка, — с трудом сдерживая гнев, проговорила Маделин. — Только не воображай, что твои слова хоть сколько задели меня. Мне достаточно лет, чтобы со своими делами я могла разбираться сама.

— Ты ведешь себя как дура! — воскликнула Диана.

Маделин сжала кулаки, почувствовав непреодолимое желание ударить дочь. У нее не было никакого права так разговаривать с матерью, что бы она ни чувствовала.

Но она встала из-за стола, направилась в спальню и закрыла за собой дверь, оставив Диану наедине с ее переживаниями. По правде говоря, девушка прекрасно понимала, что позволила себе лишнее, но какой-то дьяволенок внутри не дал ей вовремя остановиться.

Следующим вечером, собираясь на свидание с Николасом, Маделин размышляла, не слишком ли глупо она ведет себя, рискуя дружбой и взаимопониманием с дочерью ради мужчины, которого она знает меньше недели. Но когда они встретились, все ее сомнения рассеялись словно дым.

В этот раз она не стала надевать пальто — на улице было довольно тепло. Облегающий костюм бронзового цвета сидел на ней великолепно и шел ей чрезвычайно. Волосы она забрала во французский пучок, оставив изящные завитые прядки на затылке.

Наконец весна целиком и полностью вступила в свои права, воздух был теплый и удивительно свежий и чуть сладковатый.

Николас помог ей сесть в машину и скользнул за руль. Его острый и в то же время нежный взгляд не упустил ни одной детали ее облика.

— Почему ты подобрала волосы? — капризно поинтересовался он.

Маделин автоматически провела рукой по волосам:

— Тебе не нравится? Мне не идет?

— Да нет, все хорошо, просто мне нравится, когда они распущены. Ты ведь не собираешься как-нибудь подстричься, правда?

Маделин, расслабившись, улыбнулась.

— Нет, если ты этого не захочешь, — промурлыкала она. Николас, окинув ее ласковым взглядом, завел мотор, и машина плавно тронулась с места.

Этим вечером они выехали из Оттербери и направились в Хайнук — ближайший пригородный поселок. На его окраине располагался небольшой отель, о существовании которого Маделин даже не подозревала. Они припарковались в его дворе, и, прежде чем выйти из машины, Николас повернулся к Маделин.

— Я подумал, что нам лучше не оставаться совсем наедине, — тихо сказал он. — Как ты думаешь?

— Когда я с тобой, я ни о чем не думаю, — просто ответила она, и он на секунду притянул ее к себе и прижался губами к ее рту.

— У меня есть несколько не слишком приятных новостей, — прошептал он ей на ухо.

Сердце Маделин ушло в пятки, и она почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.

— Что случилось? — спросила она, холодея в ожидании ответа.

Николас нежно обхватил ее лицо ладонями:

— Завтра я должен вернуться домой.

— В Рим? — уныло прошептала Маделин.

— Боюсь, что так. — Он легко коснулся губами ее глаз. — Ты будешь скучать по мне?

Маделин тяжело вздохнула.

— Не будь глупеньким, — упавшим голосом пробормотала она. — Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. — Она вдруг резко дернула головой, освобождаясь от его рук.

Он улыбнулся:

— Знаю. Но меня не будет всего несколько дней.