Проведя несколько часов в суете, выбирая, что надеть и как выглядеть, Пет решила держаться как можно проще. Волосы она зачесала назад и перехватила лентой, косметикой почти не воспользовалась. По небольшому опыту общения с Люком Сэнфордом, по его манере одеваться, по видавшему виды автомобилю, по его отношению к драгоценностям Пет догадалась, что он любит простоту во всем.

Самолет подрулил к домику, служившему терминалом, и Пет пошла вперед.

Люк предлагал увидеться в субботу, но она напомнила ему, что Беттина все еще в клинике «Коул—Хафнер», и это обычный день визитов. Тогда он сказал, что доставит Пет в Коннектикут на своем самолете. Упоминание о самолете удивило ее, ибо она считала это игрушкой богатых. Но когда Пет увидела маленький самолетик, ее мысли приняли иное направление. Он был собран явно из подержанных деталей, о чем свидетельствовали разномастная окраска и облезлый фюзеляж. Пет жалела, что согласилась лететь с Люком… пока самолет не остановился и он не появился из кабины.

Люк, в короткой кожаной куртке, штанах цвета хаки и в очках авиатора, походил на посредственного актера, играющего летчика, когда по-киношному спрыгнул с крыла на землю. Мгновение они молча смотрели друг на друга. Люк был точно таким, как Пет запомнила его. Такие же растрепанные каштановые волосы, такой же важный вид и уверенность в себе. Она очень обрадовалась, увидев его, но боялась сказать банальность.

Пет посмотрела на самолет.

– Где ты на нем летаешь? В цирке?

– Возможно, самолет на вид не так хорош, но я летаю на нем повсюду, и он доставит нас, куда ты захочешь.

– Как и автомобиль.

Люк с улыбкой взял ее сумку и повел к самолету, заверив Пет, что это средство передвижения совершенно безопасно.

– Не понимаю, зачем люди покупают новые самолеты, когда можно собрать исправные части из старых и сделать такой, что будет лучше нового.

– Лучше?

Пет скептически посмотрела на Люка. Но он открыл дверцу, и через пару минут они уже взмыли в воздух. Люк умело вел самолет, и это успокоило Пет.

По дороге в Коннектикут он объяснил, почему любит летать:

– Я стал пилотом в армии. Сначала летал на самолете-разведчике, потом на вертолете. Наверное, мне хотелось вернуться из Вьетнама с сознанием, что я чему-то научился.

Потом Люк ответил на ее вопросы. Робби жил в Калифорнии. Он поправился настолько, что помогал брату вести дела компании. Люк основал ее, чтобы продавать свои изобретения – электронные устройства для медицины, такие как крошечный детектор работы сердца или аппарат для анализа крови.

А потом он ответил на вопросы, которые Пет задать не решилась.

– Я часто думал о тебе. И надеялся, что мы ближе познакомимся. Но мои странные предрассудки встали у нас на пути.

«Слово „предрассудки“ совсем не из его лексикона», – подумала Пет.

– Ты сказал мне, что в жизни есть много более важных вещей, чем изготовление драгоценностей. Думаю, ты был прав. Мне следовало оценить твою честность, а не сердиться.

Люк кивнул.

– А я должен был выслушать тебя и понять, как сильно ты увлечена своей работой. Ты доказала, что должна заниматься именно этим.

Неужели их спор так легко разрешится? Пет все еще удивлялась, почему Люк сказал «странные предрассудки», однако убедила себя не зацикливаться на этом. Новый спор вновь разъединил бы их.

– Расскажи мне о себе, – попросила она. Люк посмотрел на Пет, потом в окно.

– Я могу все тебе показать. Это будет воздушная автобиография.

Он потянул штурвал, и самолет пошел на снижение.

– Я родился и вырос в Коннектикуте, и мы сейчас как раз пролетаем над владением Сэнфордов. Прямо под нами место, где я ребенком плавал на катере, дальше Стамфорд, где я рос, а если ближе к побережью, ты увидишь Нью-Хейвен – мой колледж.

– Что ты там изучал? – Пет знала, что в колледжах не учат изобретательству.

– Я тогда еще не решил, кем стать. Меня интересовала электроника, но отец настаивал, чтобы я учился тому, что позволит зарабатывать деньги. Он отказывался платить, если я не следовал его плану. В конце концов я устал спорить с ним и сбежал в армию.

Пет услышала, как дрогнул голос Люка. Он умолк, а потом попросил ее рассказать о себе.

Пет поведала ему все, умолчав только о бабушке и ее утраченных драгоценностях. Люк иногда перебивал ее, задавая вопросы, в его голосе звучало сочувствие, но Пет показалось, что он скрыл подробности своей жизни.

Они уже подлетали к клинике, когда Пет проговорила:

– Я рассказала тебе почти все о своей семье. Теперь твоя очередь. Как люди становятся изобретателями?

– Изобретать, – ответил Люк, – значит создавать новое, то, чего раньше не существовало. Вероятно, именно этим я и хотел заниматься, потому что… мне многое не нравилось в том, как меня воспитывали, как жили мои родители. Для начала я мечтал изобрести для себя новую жизнь.

– Неужели все было так плохо. Люк? Ведь у тебя был свой катер, да и Стамфорд показался мне очень красивым, когда мы пролетали над ним.

Люк улыбнулся ей, но лицо его стало еще печальнее.

– Я вырос в одном из самых красивых мест в мире. Я жил в Стамфорде, пока мои родители не развелись. А потом оставался с матерью до самой ее смерти.

– И где же?

Замявшись, Люк направил самолет к берегу и начал спускаться.

– Вот здесь, – ответил он.

Пет посмотрела в окно и далеко внизу увидела красивый кирпичный особняк, окруженный лужайками, отделяющими его от побережья. Вокруг находилось множество других зданий.

Она часто видела это место, но не сразу узнала его сверху. Прошло немало времени, прежде чем Пет поняла, что это клиника «Коул – Хафнера».

Люк направил самолет к летному полю, расположенному минутах в двадцати от клиники. Там их ждало такси.

По дороге он дополнил свой рассказ. Сэнфорд – фамилия его отца, Коул – матери. Она никогда не была счастлива. У этой женщины, связанной условностями своего круга, ответственностью, возложенной на нее большим состоянием и замужеством с богатым банкиром, помутился рассудок.

– Она хотела чем-то заниматься? – спросила Пет.

– Мать никогда не думала об этом, – ответил Люк! – А если и думала, то не говорила. Она просто жила как богатая женщина. Ей не приходилось шевельнуть и пальцем, чтобы исполнить свои желания. Когда она покончила с собой, все объясняли это душевной болезнью, но иногда мне кажется, что она смертельно устала жить.

После смерти матери именно Люк отдал имение под клинику и оплачивал ее содержание.

– Я тогда был во Вьетнаме и плевал на этот дворец. А Робби уже съехал с катушек и нуждался в уходе. Я считал, что клиника станет лучшим памятником моей матери, и никогда не жалел о своем решении.

Пет поняла теперь, что он имел в виду под «странными предрассудками». Люк ненавидел благосостояние и роскошь – такую, как ювелирные украшения.

Такси подъехало к дому, но прежде чем Пет вышла из машины, Люк притянул ее к себе.

– В прошлый раз, когда мы встретились, у твоей матери был приступ, и я не хотел говорить с тобой о своих проблемах. Чтобы не обременять. К сожалению, из-за моих бездумных слов ты отвернулась от меня. Это было ужасно, потому что я хотел тебя с того момента, как впервые увидел. Помнишь? – Люк кивнул в сторону берега.

– Конечно. – Пет положила голову ему на плечо. – Тогда я приняла тебя за пациента клиники.

Он улыбнулся и, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза.

– Иногда мне кажется, что так оно и есть. Ну разве не безумие, что я так долго собирался позвонить тебе, предложить увидеться, но боялся…

– Боялся?

– Ведь мы встретились здесь, нас свело несчастье. Наши матери навсегда потеряли связь с реальностью. Иногда меня пугает, что это передается по наследству. Мне не хотелось бы, чтобы та, кого я люблю, несла со мной этот груз. А я люблю тебя. Я сомневался, что смогу сделать тебя счастливой, как другие мужчины. Вот почему и сторонился тебя до тех пор, пока был в состоянии выносить разлуку. Но, увидев твой «Глаз любви», я понял, что ты поймешь меня, как никто другой.