Фрэнк уже собрался схватить наглеца за шиворот и выставить вон, когда появилась Пет.

– Спасибо, Фрэнк, – сказала она. – Я займусь этим джентльменом. Идемте со мной, мистер Маккиннон.

Пет повела посетителя в один из закрытых салонов, предпочитая укрыть его от любопытных глаз.

Конечно, она узнала Маккиннона, как только услышала его густой голос. Дуглас Маккиннон лет двадцать назад был самым популярным молодым актером Англии. Он обучался в Лондонской королевской академии театрального искусства и был членом Королевского шекспировского общества. Через десять лет Дуглас начал сниматься в кино, и количество его поклонников увеличилось. Потом Дугласа пригласили в Голливуд, где год назад он познакомился с самой высокооплачиваемой кинозвездой Лилой Уивер. Они снимались в фильме о Жозефине и Наполеоне. Хотя оба были женаты, вспыхнул бурный роман. Папарацци следовали за ними повсюду.

Однако Пет знала Дугласа Маккиннона не по обложкам журналов, а по фильмам, в которых он играл Ричарда Львиное Сердце, генерала Монтгомери и даже Оскара Уальда.

– Спасибо, что помогли, дорогая, – сказал он, когда они поднялись на второй этаж. – Мне бы не хотелось пришибить этого молодца. Надеюсь завоевать вашу благосклонность… – Дуглас игриво подмигнул Пет.

– Полагаю, – сухо заметила она, – вы пришли в «Дюфор и Иверес» не демонстрировать свои… фамильные украшения, а купить новые.

Маккиннон громко расхохотался:

– О, кажется, леди остра на язык.

Пет указала на салон для избранных покупателей.

– Мне не за чем идти в салон. Отведи меня к Лиле.

– К Лиле? Мисс Уивер здесь нет.

– Будь проклята эта баба! – взорвался Дуглас. – Мы договорились с ней встретиться в пять часов. Уже половина шестого, а ее все еще нет!

– Уверена, она появится с минуты на минуту. – Сама Пет сомневалась в этом. За последние пару лет она несколько раз обслуживала Лилу Уивер. Звезда питала почти патологическую страсть к драгоценностям, особенно к крупным бриллиантам. Она требовала, чтобы поклонники подтверждали привязанность к ней дорогими подарками. Эта женщина интересовала Пет, поскольку напоминала ей Ла Коломбу, собравшую коллекцию ювелирных изделий из подарков многочисленных любовников.

Пет снова указала на салон:

– Пройдите сюда, а я приготовлю вам кофе.

– Лучшее, что ты можешь сделать, – сказал Маккиннон, – это разыскать для меня хорошенькую высокую двадцатилетнюю… бутылочку скотча. – Он снял мокрый плащ, встряхнул его и сел в кресло.

– Мне кажется, вам больше не следует…

– Господи, черт тебя подери, – взорвался Маккиннон, – ты слишком напоминаешь мою мамашу.

Пет подняла трубку телефона, сделала заказ и тоже опустилась в кресло. В свои сорок пять голубоглазый Маккиннон все еще был весьма привлекателен. Сейчас он смотрел на Пет так пристально и властно, что ей стало не по себе.

– А ты симпатичная девчонка.

Она засмеялась:

– Вы первый мужчина, который назвал меня девчонкой.

– Это часть твоего имиджа.

– Весьма польщена.

Дуглас огляделся, проверяя, насколько интимна обстановка.

– Может, устроим тут небольшое свидание, пока ждем эту чертову Лилу Уивер, а? Она наверняка появится не раньше чем через полчаса.

Пет снова засмеялась. Ей много раз делали подобные предложения, но никогда с таким очаровательным простодушием.

– Нет, думаю, не стоит, но за предложение спасибо.

– Пожалуйста, хотя мне отказано.

Принесли виски для Маккиннона и кофе для Пет.

– Как тебя зовут, крошка? По словам великого Шекспира, «всегда полезно узнать имя той, кому бросаешь жаркий взгляд. Тогда слывешь ты человеком чести».

Пет засмеялась:

– У Шекспира этого нет.

– Правда? Ну и пусть, но все равно скажи, как тебя зовут.

– Пет д'Анжели.

– Пет? Пет? Разве это подходящее имя для хорошенькой девчонки?

– Вообще-то Петра.

– О, это уже лучше. Красивое имя, да. И очень тебе идет. – Маккиннон сделал глоток и посмотрел на себя в большое узкое зеркало. – С этой повязкой я чертовски похож на пирата.

– Что случилось? Надеюсь, вы не сильно пострадали?

– Нет, только моя гордость. Мой Ричард уже не так прыток, как когда-то. И не так ловок с мечом. Сегодняшняя репетиция оказалась более кровавой, чем обычно. Но рана поверхностная. Так что по-настоящему задета только моя гордость.

И тут Пет вспомнила. Дуглас приехал в Нью-Йорк играть в премьере спектакля «Ричард III». Чарли уже приглашал Пет в театр, но, по его рассказам, репетиции проходили с трудом из-за пристрастия Маккиннона к спиртному.

– Буду рада увидеть вас на сцене, – сказала Пет. – Говорят, вы великолепно играете Шекспира, а «Ричард» – моя любимая трагедия.

– Что? Этот несчастный мошенник Ричард? Отлично, тогда мы друзья. Считай, что у тебя уже есть два билета на лучшие места.

Пет искренне обрадовалась. Она редко бывала в театре, а возможность увидеть на сцене Дугласа Маккиннона считала подарком судьбы.

– Не знаю, как отблагодарить вас, мистер Маккиннон.

– Подумай, детка. – Он одарил ее дьявольской ухмылкой. – Будем молиться, чтобы премьера состоялась.

Дуглас сделал большой глоток, а Пет украдкой посмотрела на часы. Почти шесть. Ей пора домой, но Посетитель явно не собирался уходить.

– Она не верит, что я ее люблю, – вдруг проговорил он. – Лила заявила, что не подаст на развод со своим малышкой Билли, поскольку не уверена в моем постоянстве.

– А вы? – полюбопытствовала Пет.

– Я? – Дуглас осушил бокал. – Я всем покажу, как я ее люблю. – Он достал из кармана смятый бумажный пакет. – Вот.

Когда он развернул его, Пет ахнула. Такого изумительного сапфира она еще не видела. Опытным глазом Пет сразу определила, что в нем не меньше девяноста карат. Такие встречаются только в Кашмире. Синие, как оперение на шее павлина.

– Великолепный камень, – заметила она.

– И я так думаю. Вряд ли кто-то другой выложил бы за него почти четверть миллиона долларов.

– Где вы его взяли?

– Купил у одного частного торговца из Сингапура. Как по-твоему, он понравится Лиле? – с волнением спросил Дуглас.

– Полагаю, мисс Уивер очень обрадуется.

– Ты знаешь двух этих…

– Кого?

– «Двух веронцев». Валентин, акт третий, сцена первая:

Где речь бессильна, действуйте другим:

Порой для сердца женщины прелестной

Дороже слов подарок бессловесный.

Пет прикоснулась к камню.

– Можно посмотреть? – Он пренебрежительно махнул рукой, и Пет, достав из кармана ювелирную лупу, начала рассматривать сапфир. Он казался чуть дымчатым, что отличало кашмирские сапфиры. – Великолепный камень, – повторила Пет, возвращая его Дугласу.

– Все это хорошо, но где же эта чертова Лила? Я хотел подарить ей сапфир сегодня. И заказать у вас оправу. Что-нибудь оригинальное. Такое, чтобы она наконец согласилась выйти за меня замуж. Лила нужна мне, понимаешь.

Дуглас стал по-пьяному слезлив.

– Мистер Маккиннон, я уверена…

– Она не придет, я знаю. Ее проклятый муж предложил перемирие. Лила обещала мне не соглашаться на это, но я знаю мою девочку. Если малышка Билли принесет ей алмазные подвески или изумрудный браслет, она еще как согласится. Все дело в том, моя дорогая Петра, кто принесет ей камень подороже, он или я.

Маленькие золотые часы на полке пробили шесть раз.

– Мистер Маккиннон, – сказала Пет, – нам пора закрывать магазин.

– Да, правда. – Дуглас завернул огромный сапфир. – Она не заслуживает его. И меня тоже. Я подарю его кому-нибудь еще.

Маккиннон опустил камень в смятый бумажный пакет, сунул в карман мокрого плаща, поднялся, поклонился и через опустевший магазин направился к выходу. Пет последовала за ним.

Возле дверей Маккиннон покачнулся.

– Мне нужно подышать свежим воздухом. Я прогуляюсь пешком до отеля. – Он надел плащ.

Пет поспешила за ним. Отпустить подвыпившего человека с таким сапфиром гулять по Манхэттену было выше ее сил.