Поэтому Пет продолжала атаку на «Дюфор и Иверес». Будь она проклята, если не заставит Клода принять ее. Он обязан дать ей шанс. Это стало бы первым шагом, хотя Пет и не собиралась объяснять, кто она, и ее имя никто не связал бы с Джозефом Зееманом.

В начале недели Пет наконец одержала маленькую победу. Ледяная и недосягаемая мисс Харрисон, утомленная настойчивостью Пет, провела девушку к помощнику управляющего художественным отделом. Работы Пет произвели на него столь сильное впечатление, что он согласился свести ее со своим начальником.

– – Я полагаю, мисс д'Анжели, что ваши работы перспективны, – сказал помощник управляющего. – У вас свежий взгляд и оригинальное видение. Приходите в пятницу утром. Мистер Иверес вернется из Парижа в четверг. Возможно, он найдет время познакомиться с вами.

И вот она здесь. Был уже полдень, но Пет еще не видела Клода Ивереса. С их единственной встречи прошло пятнадцать лет, и, хотя тогда ей было шесть лет, она не сомневалась, что узнает его. Может, он еще не вернулся из Парижа, так какого же черта торчать здесь и ждать у моря погоды?

Пет раскрыла свой крокодиловый портфель и начала разглядывать фотографии, как вдруг услышала мужской голос, окликнувший ее.

Она подняла голову и увидела стройного симпатичного молодого человека, стоявшего в проеме двери. Удивительно, но он первый в этих стенах правильно произнес ее фамилию.

– Пойдемте со мной. – У него был хрипловатый мужественный голос, и говорил он с небольшим французским акцентом.

Пет надеялась, что молодой человек проводит ее к Клоду Ивересу. Они прошли по длинному, устланному толстым ковром коридору, миновав дверь с медной табличкой «Клод Иверес». Пет поняла, что опять ошиблась. Молодой человек – всего лишь очередное звено в гигантской цепи помощников, секретарей и клерков, призванных охранять мистера Ивереса от докучливых посетителей. Что ж, если это необходимо, она преодолеет и это препятствие. Между прочим, препятствие было не таким неприятным, как мисс Харрисон. Молодой человек ввел Пет в освещенную солнцем комнату, напоминающую скорее гостиную, чем офис, и девушка только теперь как следует разглядела его. На вид ему было двадцать четыре или двадцать шесть. Загорелый, в великолепном сером костюме, он двигался так грациозно, что Пет, пожалуй, не отказалась бы потанцевать с ним.

– Садитесь, пожалуйста, мисс д'Анжели. – Молодой человек показал рукой на обитое бархатом глубокое кресло.

– Благодарю вас, мистер?.. – Пет опустилась в кресло.

– Марсель, – сказал он. – Я пытаюсь привыкнуть к американской простоте в общении. Это немного сложно для нас, французов. – Молодой человек расположился в кресле напротив.

Он улыбнулся, и Пет улыбнулась в ответ. Его зубы, белые и идеально ровные, напоминали жемчуг.

– О'кей, Марсель. Можете называть меня Петра. – Девушка решила, что полное имя звучит солиднее, чем уменьшительное.

– Петра, – задумчиво повторил Марсель. – Кажется, в Италии это слово означает «камень».

– Верно. Так звали мою бабушку. – Пет тут же пожалела, что заговорила о личном.

– Не знаю, подходит ли это имя вашей бабушке, – Марсель заглянул Пет в глаза, – но вы-то уж точно не похожи на холодный серый камень.

В комнату вошла женщина с подносом и налила кофе в чашки из китайского фарфора. Марсель попросил Пет показать ее работы. Некоторое время он рассматривал фотографии. Пет, потягивая кофе, наблюдала за Марселем. Он несколько раз поднял брови и одобрительно хмыкнул.

– Сколько вам лет, Петра? – спросил он, отложив фотографии.

– Двадцать два, – соврала Пет. Она столько раз повторяла эту ложь за последние недели, что делала это легко. И в самом деле, что значат какие-то два года?

Марсель закинул ногу на ногу и сцепил пальцы рук на колене.

– Буду откровенен с вами, Петра, поскольку вы действительно талантливы… и настойчивы. На нас работают самые выдающиеся ювелирные мастера – и здесь, и в Париже, и в Милане. Эти люди, безусловно, талантливы, но, кроме того, обладают огромным опытом работы. Вы же очень молоды.

– Так же, как и вы, – дерзко парировала Пет.

– Мы обсуждаем вашу кандидатуру, – возразил Марсель. – Дело в том, что наши дизайнеры участвуют в отборе и закупке камней и драгоценных металлов, в переговорах с поставщиками, в борьбе с конкурентами. Вы должны разбираться во всех деталях, а это очень сложно. Вы слишком молоды для этого.

«Я молода и к тому же женщина – вот что он имеет в виду», – подумала Пет, но промолчала. Она не сомневалась, что Марсель считает женщин менее способными, чем мужчины.

– Боюсь, в ближайшее время у нас не найдется для вас работы, – продолжал молодой человек, – если вы не согласитесь занять место секретаря или продавца. Впрочем, такой талантливой женщине бессмысленно тратить на это время. Советую вам пойти в какую-нибудь небольшую фирму, где вас оторвут с руками и ногами.

Пет не нуждалась в его советах, а отказ готова была принять только от Ивереса.

– Если, по-вашему, я так талантлива, дайте мне шанс. Позвольте мне показать мои работы мистеру Ивересу…

– Вам необходимо набраться опыта, Петра. Лет через семь-восемь, возможно, вы сможете…

– Семь лет? – вскричала Пет. – Я не могу потерять столько времени.

– Конечно. Я это понимаю. Вы молоды и красивы. За семь лет в вашей жизни многое изменится. Появятся семья, дети…

– Нет, Марсель. Вы ничего не понимаете. – Пет осторожно поставила на столик хрупкую кофейную чашку. – Мою страсть к ювелирному искусству не затмят ни семья, ни дети, ни что-либо другое. Это моя жизнь. Не сомневаюсь: меня примут в любую другую фирму, где я быстро добьюсь успеха. Но я должна работать здесь.

– Должны?

– Это… это очень личное, – ответила Пет, жалея, что проговорилась. – Прошу вас, Марсель, если вы действительно считаете мои работы талантливыми, позвольте мне показать их мистеру Ивересу. Пускай решит он.

– Он? – удивился Марсель. – Что ж, я подумаю. Оставьте мне портфолио и еще свой номер телефона.

– О, спасибо, Марсель, я так вам признательна. – Пет написала на листочке номер и встала.

В дверях она обернулась и широко улыбнулась молодому человеку:

– Марсель… Я не камень. Поэтому зовите меня Пет.

Прошли две тягостные недели. Вначале Пет была уверена, что Марсель сведет ее с Клодом Ивересом. Она не сомневалась, что понравилась ему. Он даже назвал ее красивой.

Но вскоре надежды угасли. Марсель держался любезно, но явно считал ее глупой, молодой и наивной. Он никогда не скажет о ней Ивересу из опасения потерять работу.

Пет ходила как в воду опущенная, и Джозеф, не выдержав, спросил, что случилось. Она отшутилась. Упаси Бог рассказывать деду о попытках встретиться с Клодом Ивересом!

Только одному человеку Пет поведала о своих делах. Приезжая к матери по субботам, она рассказывала ей о том, как пыталась устроиться на работу. Правда, Беттина ничего не отвечала. Как всегда.

Наконец раздался телефонный звонок. Пет, уже потерявшая надежду, решила, что ослышалась, когда Марсель спросил, не может ли она этим вечером поужинать с мсье Ивересом.

– Поужинать? Но, Марсель, мне нужна только работа. Какое отношение к этому имеет ужин?

– Мадемуазель Пет, речь пойдет именно о работе. Мсье Иверес предпочитает обсуждать такие вопросы в спокойной обстановке, а не в офисе, где бесконечно раздаются телефонные звонки. Он знает, что в ювелирном деле нельзя спешить, иначе возникнут крупные неприятности.

«Крупные неприятности, – повторила про себя Пет. – Такие, как неосторожно обработанный бриллиант. Даже дед, изучавший камень в течение девяти месяцев, допустил непоправимую ошибку».

– Мсье Иверес видел мой портфолио?

– Разумеется. Он потрясен.

– Хорошо. Пожалуйста, передайте ему, что я принимаю приглашение. Чтобы поговорить о деле, – быстро добавила Пет.

На другом конце провода раздался тихий смешок.

– Вы сможете прийти в «Ла Гренуй» к восьми?

О Боже! Пет читала об этом ресторане в журнале «Вог». Там постоянно обедали Джекки Онассис, Генри Киссинджер и другие важные персоны. В чем же ей отправиться в один из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка?