Разница в содержании еще заметнее. «Шок будущего», призывая к осуществлению определенных перемен, указывает на их издержки для отдельного человека и общества. «Третья волна», учитывая трудности адаптации, подчеркивает не менее важную цену, которую придется заплатить за отказ от некоторых давно назревших перемен.

Более того, когда я писал о «преждевременном наступлении будущего», я не пытался набросать исчерпывающую, систематическую картину общества завтрашнего дня. В первой книге упор сделан на процессе перемен, а не на их направлении.

В нынешней книге я поступил наоборот и сосредоточил внимание не на ускорении движения как таковом, а на том, к чему нас приведет процесс перемен. Таким образом, первая книга посвящена в основном процессу, вторая – в основном структуре перемен. В этом смысле обе книги призваны дополнять друг друга – не как основной труд и сиквел, но как две сопряженные части куда более обширного целого. Каждая из них сильно отличается от другой. Но обе дополняют друг друга.

Принимаясь за столь масштабный синтез, я был вынужден упрощать, обобщать и ужимать материал. (Иначе я бы не смог охватить столько тем в одном томе.) В связи с этим некоторые историки могут оспорить мое деление цивилизации всего на три этапа – первую волну, или аграрную фазу, вторую волну, или индустриальную фазу, и начавшуюся третью волну.

Можно легко возразить, что к аграрной цивилизации принадлежали очень разные культуры и что индустриализм прошел через несколько последовательных этапов развития. Прошлое (да и будущее тоже) можно безо всяких сомнений нарезать на 12, 38 или 157 кусочков. Однако такой подход не позволит разглядеть за целым сонмом мелких разветвлений главные развилки. В противном случае для охвата всего материала потребуется не один том, а целая библиотека. Для нашей цели более простые, хотя и более грубые дефиниции принесут больше пользы.

Огромный объем этой книги потребовал также сокращений другого рода. Временами я «одушевляю» цивилизацию, говоря, что цивилизация первой волны или второй волны «сделала» то-то и то-то. Разумеется, и я, и мои читатели знаем, что цивилизация ничего сама не делает – делают люди. Однако такой прием экономит время и лишние слова.

Точно так же умные читатели понимают, что ни один человек, будь он историк, футуролог, плановик, астролог или проповедник, не «знает» и не может «знать» будущее. Когда я утверждаю, что что-либо «произойдет», читатель, надеюсь, будет делать скидку на неопределенность будущего. Иначе книга превратилась бы в нечитабельное и никому не нужное скопище оговорок. Кроме того, общественные прогнозы никогда не бывают подлинно научными и свободными от оценочных суждений, какое бы количество компьютерных данных они ни использовали. «Третья волна» не является объективным прогнозом и не претендует на научную достоверность.

Тем не менее это не означает, что идеи книги взяты с потолка или бессистемны. Наоборот, вскоре вы убедитесь, что этот труд основан на солидных свидетельствах и, можно сказать, на почти системной модели цивилизации и наших с ней отношений.

Она дает описание умирающей промышленной цивилизации в областях «техносферы», «социосферы», «инфосферы» и «властной сферы», после чего показывает революционные перемены современного мира, происходящие в каждой из этих сфер. Делается попытка проследить взаимосвязь между этими областями, а также между ними и «биосферой» и «психосферой» – структурой психологии и личностных отношений, через которые изменения во внешнем мире влияют на частную жизнь большинства людей.

«Третья волна» далее утверждает, что цивилизация использует определенные процессы и принципы и вырабатывает свою собственную «сверхидеологию», объясняющую реальность и собственное существование.

Когда мы поймем, каким образом связаны между собой эти сферы, процессы и принципы, как они трансформируют друг друга, вызывая мощные токи перемен, мы сможем намного лучше разобраться в гигантской волне изменений, потрясающей сегодня основы нашей жизни.

Главной метафорой этой книги, как вы наверняка уже поняли, является столкновение волн, приносящих перемены. Этот образ не нов. Норберт Элиас в своей книге «О процессе цивилизации» упоминает «волну прогрессирующей на протяжении нескольких веков интеграции». В 1837 году один автор назвал освоение поселенцами американского Запада чередой «волн» – сначала первопроходцев, потом фермеров, потом третьей волны – миграции деловых людей. В 1893 году Фредерик Джексон Тернер приводит и использует эту же аналогию в своем классическом эссе «Значение фронтира в американской истории». Поэтому свежа не сама метафора, а ее применение к сегодняшнему цивилизационному сдвигу.

Применение ее в этом виде исключительно плодотворно. Идея волны не только служит хорошим инструментом для обобщения безбрежной массы невероятно разнообразной информации, но также позволяет нам заглянуть вглубь – под бушующую поверхность перемен. Образ волны проясняет многое из того, что прежде казалось невразумительным, а хорошо знакомое вдруг предстает в ослепительно ярком, новом свете.

Когда я начал мыслить категориями сталкивающихся и наползающих друг на друга волн изменений, создающих конфликты и напряженность между людьми, это изменило мое восприятие перемен как таковых. Я научился отличать инновации чисто косметического свойства или остаточные явления уходящей индустриальной эпохи от истинно революционных изменений во всех областях – в системе образования и здравоохранения, технологиях, личной жизни и политической сфере.

Однако даже самые точные метафоры передают истину лишь отчасти. Ни одна метафора не способна воспроизвести историю всесторонне, и поэтому ни один образ настоящего, не говоря уже о будущем, не бывает конечным или полным. Когда более четверти века назад в подростковом и двадцатилетнем возрасте я увлекался марксизмом, мне, как и многим другим молодым людям, казалось, что я знаю ответы на все вопросы. Очень быстро выяснилось, что мои «ответы» неполноценны, однобоки и отстали от времени. Более того, я научился понимать, что правильно заданный вопрос ценнее любого правильного ответа на неправильный вопрос.

Я надеюсь, что «Третья волна» не только содержит ответы, но и ставит множество новых вопросов.

Понимание того, что совершенных знаний и исчерпывающих метафор не бывает, само по себе помогает спуститься на землю и служит защитой от фанатизма. Оно признает частичную правоту даже за противниками, а за автором – право на ошибку. Вероятность ошибки всегда присутствует при крупномасштабном синтезе. Критик Джордж Стайнер писал: «Постановка слишком больших вопросов таит в себе риск принятия ошибочных решений. Отказ от их постановки ограничивает жизнь как процесс познания».

В эпоху взрывообразных перемен, крушения личных судеб, разрушения существующего общественного строя и появления на горизонте нового, фантастического уклада жизни постановка колоссальных вопросов о будущем человечества не интеллектуальная блажь, но путь к выживанию.

Помимо нашего ведома большинство из нас уже вовлечены в новую цивилизацию – либо сопротивляясь ей, либо создавая ее. Я надеюсь, что «Третья волна» позволит всем сделать правильный выбор.

У нас на глазах рождается новая цивилизация, и слепцы повсюду стремятся ее подавить. Новая цивилизация несет с собой новые типы семьи, меняет то, как люди работают, любят и живут, приносит с собой новую экономику, новые политические конфликты и помимо всего прочего – измененное сознание. Элементы этой новой цивилизации существуют уже сегодня. Миллионы людей подгоняют свою жизнь под ритмы завтрашнего дня. Другие, испугавшись будущего, предпринимают отчаянные, бесплодные попытки вернуться в прошлое и пытаются возродить умирающий мир, в котором они родились.