А может, тетя Тесс имела в виду нечто совсем иное? Как это – «не стремись… сделать все, что мог бы»? Не опасалась ли она, что Кейн пойдет по опасной дорожке и может стать преступником?

Что за глупость, резко оборвала себя Алекс. Он бы ни за что на свете не привел это выражение тетушки Тесс, если бы оно имело такой смысл.

Она даже разозлилась на себя за то, что хотя бы в мыслях позволила такую вероятность – Кейн и криминальный мир! Что за нелепость.

Алекс собралась отправиться в хранилище, но на какое-то время задержалась в номере, ожидая, пока подключится факс и даст ей возможность переправить Невилу Моргану письменный отчет, когда зазвенел городской телефон. Мягкий женский голос на мгновение озадачил ее. С какой стати приятельница Кейна названивает ей, да еще в такой ранний утренний час в понедельник?

– Чему обязана, мисс Джеймс? – спросила Алекс, потом нерешительно добавила: – Это ведь вы, мисс Джеймс, или я ошибаюсь?

– Святые небеса! Девочка, зовите меня просто Фиона. Когда я слышу «мисс Джеймс», я сразу вспоминаю, как я уже стара. Да, я действительно гожусь вам в двоюродные бабушки, тут не поспоришь, но зачем же упоминать об этом? Это жестоко с вашей стороны.

В трубке послышался странный звук, словно Фиона откашлялась, прочищая горло. Затем она продолжила:

– Кейн говорит, что вы опытный специалист и можете подсказать, как опротестовать завещание.

Только этого мне еще не хватало, тяжко вздохнула Алекс. Временами ей казалось, что в каждом случае с завещанием обязательно найдется кто-то, кто посчитает себя обойденным. И обычно всякий раз возмутитель спокойствия был искренне убежден в том, что ловкий адвокат всегда найдет способ сделать его (или ее) богачом.

Алекс постаралась успокоиться и терпеливо принялась объяснять:

– Я действительно специализируюсь на ведении дел по наследованию недвижимости, по опеке и завещаниям. Однако если речь идет о том, чтобы опротестовать завещание, то, к великому сожалению, дело это непростое и хлопотное.

– Я понимаю, – перебила ее Фиона. – Я не буду вам лгать, я сама не вижу ни малейшей возможности это сделать. Вот почему я позвонила вам.

Алекс нахмурилась и слегка отставила телефонную трубку от уха, чтобы снять золотую сережку. Может быть, это поможет. Может, она плохо расслышала… Но вслух она сказала:

– Боюсь, что не совсем вас понимаю.

– У меня есть клиентка, которая попала в ужасную историю. Несчастная женщина бросилась ко мне за помощью, и я вынуждена была сказать ей, что, по моему мнению, ее дело совершенно безнадежно. Но тут как раз Кейн сообщил мне, что вы прекрасный специалист, и именно в этой области.

– Вы адвокат?

Фиона снова закашлялась.

– Я так полагаю, что Кейн не ввел вас в курс дела. Я понимаю, у вас много других дел… Но все-таки… эта клиентка…

– Мисс Джеймс… э-э… Фиона, прошу прощения, но дело в том, что сейчас я полностью загружена и взять еще одного клиента просто выше моих сил.

– Но я, собственно, и не предлагаю вам нового клиента. Хотя бы потому, что она не в состоянии оплачивать вам почасовой гонорар, – честно призналась Фиона.

– А вы работаете не на твердой оплате?

– У меня договор – двадцать долларов за визит. Если вы согласитесь разделить их со мной, то я буду искренне рада, но если честно, то я бы хотела, чтобы вы оказали ей бесплатную консультацию.

– Фиона, я действительно не могу.

– Она мать-одиночка с годовалым ребенком на руках. Условия завещания связали ее по рукам и ногам, она буквально умирает с голоду, в то время как опекун пускает денежки на весьма сомнительные собственные дела.

Помимо воли Алекс была заинтригована.

– Это завещание оставил отец ребенка?

– Ничего подобного. Дедушка со стороны отца ребенка. И не подумайте ничего такого, он вовсе не лишил ребенка наследства. Однако к тому времени, когда ребенок достигнет восемнадцати лет, от наследства уже ничего не останется.

– И ни одной зацепки, чтобы опротестовать завещание?

– По крайней мере я не смогла найти. С матерью все в порядке, кроме того, что дедушка ее не любил. А так она могла бы быть прекрасной опекуншей для своего ребенка.

Наступила продолжительная пауза. Алекс задумалась, покусывая губу, затем произнесла:

– Ладно, я взгляну на дело. Но ничего не обещаю.

– Я и не прошу никаких обещаний, – сухо возразила Фиона. – Устроит в шесть вечера в моем офисе?

Алекс ответила утвердительно и нацарапала адрес на оборотной стороне своей визитки.

– Только этого мне не хватало, – бормотала она, кладя трубку на рычаг. – Отличный способ лишить себя последней отдушины…

Внезапно ей стало интересно, что подумает обо всем этом Кейн, когда узнает…

– Я не понимаю, почему вы должны тратить свое время, опрашивая слуг Джефри, прежде работавших у него, – громко удивлялся Пол Уинтергрин. При этом он выбивал тщательно ухоженными ногтями дробь по полированной поверхности своего рабочего стола. – Если Ралф говорит, Что у него нет явного доказательства, тем более письменного, то…

– Он так не говорил, – возразила Алекс. – Он просто сказал, что у него оно есть. Под этим Ралф мог подразумевать письмо или заявление под присягой кого-либо из друзей покойного дядюшки или кого-либо из слуг. Но его свидетельство может быть и в иной форме, скажем запись на магнитофонной кассете или устное распоряжение насчет своего завещания. Конечно, было крайне неразумно не зафиксировать распоряжение дяди в письменной форме, если таковое имело место, но…

– А есть ли какой-нибудь способ заставить его рассказать, что это за свидетельство?

– Да. Во время судебного разбирательства он обязан немедленно предъявить суду свои свидетельства. Иначе дело будет отложено. Но до той поры вряд ли…

– Вы сказали «во время судебного разбирательства»? Я вас правильно понял? Я все же считаю, что он блефует.

С этими словами Пол нервно вскочил и подошел к окну.

– Что ж, может быть, вы и правы, – согласилась Алекс. – Однако я чувствовала бы себя гораздо уютнее, если бы знала наверняка, что покойный ничего не обещал Ралфу в присутствии слуг.

– Ладно, я распоряжусь, чтобы мой секретарь снабдил вас всеми адресами, – обаятельно улыбнулся Пол. – И все же мое мнение таково: Ралф просто берет таким образом реванш, устраивая нам нервотрепку. И кто знает, сколько это еще продлится. Но, как заметил мистер Морган, мы не можем позволить Ралфу играть в лапту со всей системой правосудия. Вы с этим согласны?

Пол Уинтергрин подошел к креслу Алекс.

– Александра, не хотите немного выпить? По-моему, вам пора передохнуть.

Но Алекс взглянула на часики и поднялась с кресла.

– Прошу прощения, у меня назначена еще одна встреча.

Пол Уинтергрин в изумлении выгнул брови.

– Я был уверен в том, что вы приехали в Дулут исключительно по моему делу.

– Можете об этом не беспокоиться, Пол. Просто не оплачивайте эти часы, – ответила с едва уловимым сарказмом Алекс.

Когда она добралась до места, сверяясь с адресом офиса Фионы, записанным на оборотной стороне визитки, то остановилась в немалом удивлении. Боясь, что ошиблась адресом, она перепроверила и вынуждена была констатировать, что пришла именно туда, куда следовало. Но, вспомнив, за какую мизерную сумму работала Фиона – всего за двадцать долларов, перестала удивляться тому, что Фиона оказывает юридическую консультацию в здании склада, к тому же расположенного на краю города.

Наверное, она занимается разведением цветов, чтобы покрыть расходы, подумала Алекс, забирая с заднего сиденья машины свою папку.

Но за непрезентабельным фасадом скрывались неожиданно весьма опрятные и отлично оборудованные рабочие помещения. Комнаты были выдержаны в спокойных голубых и зеленых тонах. Не было дорогой и вычурной мебели, по стенам не висели сокровища мировой живописи, на полах не было мягких ковров. Однако мебель не выглядела закупленной на скудные средства правительственного бюджета.