— Боялся меня?

— Не тебя, а того, что ты со мной делаешь.

Наступило молчание. Потом Дженифер еле слышно произнесла:

— А я думала, ты уехал потому, что тебе не понравилось.

— Что не понравилось?

— Заниматься со мной любовью, — прошептала молодая женщина, густо краснея.

— Ты это серьезно? — изумился Саймон.

— А что еще мне оставалось думать? — едко спросила Дженифер. — Я решила, что, несмотря на замужество… или, напротив, благодаря ему, я слишком неопытна для тебя. Слишком неловкая. И вообще ничего не умею.

Более нелепое предположение трудно было измыслить.

— Я сбежал потому, что ненавижу терять контроль над собой, — хрипло промолвил он.

— Это я уже заметила. — Однако от внимания Саймона не укрылось, что пальцы ее, судорожно сжимавшие ремешок сумочки, слегка расслабились.

— Ты вообще чересчур много замечаешь, — заявил он с напускной свирепостью. — Не знаю, что в тебе такого особенного, но тебе уже известно обо мне больше, чем Роберту. А ведь мы с тобой знакомы какой-то месяц, а с Робертом я дружу много лет.

Пробка наконец рассосалась. Саймон тронул машину с места и скоро припарковался на стоянке перед роскошным магазином.

— Сейчас ты пойдешь и купишь себе самое красивое платье и все остальное, что к нему требуется. И не думай, сколько оно будет стоить, это совершенно неважно.

— Слушаюсь, сэр, — произнесла Дженифер тоном безупречно вышколенной официантки.

Саймон расхохотался.

— По-моему, это тебе следовало идти на сцену, а не мне.

Он вылез из автомобиля и обошел кругом, чтобы открыть дверцу перед своей спутницей. Однако когда собрался пойти за ней следом, она предостерегающе подняла палец.

— Не хочу, чтобы ты видел платье до вечера.

Саймон усмехнулся.

— Что ж, тогда, пожалуй, я зайду вон в тот бар и подожду тебя там.

Ждать пришлось довольно долго. А когда Дженифер появилась, в глазах ее горела радость ребенка, дорвавшегося до мороженого. Но улыбалась молодая женщина довольно смущенно.

— Боюсь, я и впрямь не заботилась о том, сколько все это стоит. Не передумаешь?

— Ни за что.

Перекусив сандвичами в этом же баре, чтобы продержаться до ужина на вечеринке, они отправились домой. Там Дженифер тотчас же скрылась у себя в спальне, прихватив с собой покупки. Саймону осталось вдоволь времени на то, чтобы в свою очередь принять душ и надеть вечерний костюм.

Вернувшись в гостиную, он взял газету, чтобы скоротать ожидание, но читать не мог. Он сам себя не узнавал. Казалось бы, ни один человек в здравом уме не повезет молодую женщину на танцы туда, где будет столько знакомых. Но, странное дело, сейчас его это нисколько не волновало. Жил ли он когда-нибудь такой полной, такой насыщенной жизнью? Переживал ли столько волнений? Разве что на сцене. С одной только разницей, что на сцене он проживал чужие жизни, а сейчас жил сам.

Саймон сидел, невидящим взглядом уставившись в газету, когда раздался легкий шелест. Он поднял голову — в дверях стояла Дженифер. Силы небесные! От потрясения он еще несколько секунд не мог пошевелиться и лишь потом вскочил как ошпаренный.

Переливающееся изумрудно-зеленое платье облегало молодую женщину сверху, чуть ниже бедер расходясь двумя струящимися полотнищами. Тонкие ремешки серебристых босоножек на высоком каблуке обхватывали стройные щиколотки, гармонируя с серебристой шнуровкой изящно вырезанного лифа платья. Черные волосы блестящей волной спадали на плечи, искусно наложенный макияж подчеркивал экзотическую красоту и наряда, и его обладательницы.

— Дженифер… — только и смог восхищенно выдохнуть Саймон.

Она смотрела на него взглядом, в котором робость смешалась с горделивостью.

— Нравится?

— Ты просто великолепна!

Молодая женщина покраснела.

— Это все платье. Ужасно дорогое.

— Не платье, а ты, — поправил он. — Выглядишь потрясающе. И очень сексапильно.

Дженифер покраснела сильнее.

— Могу ответить тебе тем же. Ты тоже выглядишь потрясающе и очень сексапильно. А вот я себя сексапильно не чувствую. Честно говоря, я боюсь ужасно.

— И напрасно, — заверил ее Саймон. — Я буду о тебе заботиться и не отойду от тебя ни на шаг.

Она доверчиво положила руку ему на локоть. И Саймон едва сдержал дрожь — так подействовало на него прикосновение ее тонких пальцев.

— Когда ты так на меня смотришь, я таю, — срывающимся голосом произнесла Дженифер.

— Как лед под солнцем? — поддразнил он, хотя и его сердце грозило вырваться из груди.

— Как мороженое в духовке, — слабо улыбнулась она в ответ.

— Мороженое… — протянул Саймон. — Звучит заманчиво. Можно попробовать?

— Берегись, — предупредила Дженифер. — Будешь весь в помаде.

— А я хитрый. И о-очень изобретательный.

С этими словами он припал губами к ее шее.

Тонкий аромат духов щекотал ему ноздри.

— Мы опоздаем к ужину, — шепнула она, переведя дыхание.

Саймон выпустил ее и улыбнулся.

— Это аперитив.

— Не могу дождаться главного блюда.

Что она имеет в виду? Неужели хочет заняться с ним любовью вечером, по возвращении домой? Повинуясь внезапному порыву, Саймон поднес руку молодой женщины к губам. А когда вновь взглянул ей в лицо, увидел у нее на глазах слезы.

— Дженифер, что случилось? — встревожился он.

— Пустяки. Просто… ты слишком часто удивляешь меня. — Молодая женщина храбро улыбнулась. — Пойдем! И пусть все — и недруги, и други — падут к нашим ногам!

Именно так оно и вышло. Многочисленные приятели Саймона были счастливы познакомиться с его очаровательной спутницей. Прежние знакомые Дженифер с радостью спешили возобновить знакомство. А если кто-то и норовил вспомнить былые сплетни или присовокупить к ним новые, то до таких Саймону и дела не было.

Первые полчаса молодая женщина держалась слегка скованно и настороженно. Но вино, музыка, дружелюбная атмосфера сыграли свою роль, и еще до начала танцев Дженифер успокоилась. Саймон не мог отвести от нее глаз. Он и прежде знал, сколько естественной грации, утонченной красоты и непринужденного остроумия таится в скромной официанточке. Но ему было приятно видеть, что все ее достоинства в должной мере оценены здесь, в его родном городе.

Колокольчики тревоги, что звонили где-то в глубине его сознания, давно умолкли, осознав всю бесполезность своих призывов. Ни за какие блага в мире Саймон уже не мог бы остановиться, одуматься, повернуть назад. Их с Дженифер словно окутывало незримое облако напряженной чувственности, и он знал, твердо знал: закончить эту ночь им суждено в постели, вместе.

В начале третьего они танцевали очередной вальс, когда Дженифер вдруг подняла на него затуманенный взгляд.

— Саймон, спасибо тебе.

Ее гибкое тело прижималось к нему, двигалось в едином с ним ритме, и по жилам Саймона все сильнее растекалось пламя.

— За что?

— За то, что пригласил меня сюда. — Она лукаво улыбнулась. — Точнее, за то, что заставил меня сюда приехать. И за то, что так заботишься обо мне весь вечер.

— Что, позволю заметить, не слишком сложная задача.

— Я не шучу! — с внезапной страстностью произнесла Дженифер.

— По-моему, нам пора домой, — хрипловато промолвил он.

Молодая женщина поглядела на него сквозь ресницы.

— Почему? Потому что у меня устали ноги от босоножек на шпильках?

— Нет. Потому что этот галстук душит меня.

— Если поможешь мне избавиться от туфель, я помогу тебе избавиться от галстука.

— Лучшего предложения я в жизни своей не слышал!

— Надеюсь, — улыбнулась она.

Дорога до дому прошла в молчании. Казалось, в полутемном салоне потрескивает электричество и то и дело проскакивают искры — так велико было напряжение страсти между молодыми людьми.

Войдя в прихожую, Саймон подхватил Дженифер, на руках отнес в свою спальню, усадил на кровать и, опустившись на колени, снял с нее босоножки. Точеные щиколотки так и манили припасть к ним губами. Он поддался искушению — и ощутил, как Дженифер ласково коснулась рукой его волос.